Чернобыль в огне: чем нам грозит пожар в зоне отчуждения?
По официальным данным, пожар начался 4 апреля на западной границе зоны отчуждения. Причина банальна: поджог; скорее всего, без злого умысла. Весной сельские жители массово жгут прошлогоднюю сухую траву, для очистки пастбищ и сенокосов, а также чтобы избавиться от мусора. Несмотря на то, что пал травы часто выжигает целые гектары, попутно уничтожая животных, сельскохозяйственные угодья и жилища других людей, эта традиция кажется неискоренимой.
Вот и пожар на окраине зоны отчуждения уничтожил сразу 12 сел. Отселенных, конечно, так что с большой вероятностью ни один человек не пострадал — мы приводим это число в первую очередь для понимания масштабов бедствия. Также в огне сгорело около сотни гектаров леса (точную территорию сейчас оценивают специалисты). Что самое тревожное — пожар добрался и до «Рыжего леса», одного из самых известных памятников трагедии на Чернобыльской АЭС.
Для тех кто, о нем не слышал: «Рыжий лес» — массив сосновых деревьев, на который пришлась наибольшая доза выбросов радиоактивной пыли в первые минуты после взрыва энергоблока. Убойная доза радиации привела к тому, что лес полностью окрасился в буро-красный цвет, а все деревья на территории около 200 квадратных километров погибли. Часть лесного массива, которая приняла на себя основной удар, снесли и захоронили в земле. Сейчас древесный покров в этой местности медленно, но уверенно восстанавливается естественным образом.
Именно радиация больше всего тревожит специалистов. Спустя 34 года после печально известной аварии солидное количество радионуклидов все еще остается на земле, растениях и стенах заброшенных строений. Пожар привел к тому, что радиоактивная пыль снова оказалась в воздухе. По информации, обнародованной главой Государственной экологической инспекции Украины Егором Фирсовым,
Первые дни после возгорания радиационный фон в эпицентре пожара превысил норму почти в двадцать раз: 2,3 микрорентгена в час при норме в 0,14.
Что делать с радиоактивной зоной
Предоставить гарантию того, что подобный пожар не повторится в ближайшем будущем, в Украине не может никто. Ресурсов украинских правоохранительных органов и спасателей явно не хватает на то, чтобы ловить за руку поджигателей и ликвидировать очаги возгорания в зародыше. Местные власти также слишком часто прибегают к тактике «проигнорируем — само исчезнет»: можно понять их как людей, которые по горло сыты другими проблемами, но вот для лиц, облеченных ответственностью, подобное поведение недопустимо.
Конечно, в соседней стране есть кому бить в набат, однако здесь возникает еще одна проблема: отсутствие достоверных источников информации о радиационном фоне и качестве воздуха. «Мы можем полагаться [лишь] на разрозненные данные наблюдений от общественных организаций и обычных людей. Централизованной системы мониторинга воздуха, которая была бы унифицирована, официальна и надежна, пока нет», — комментирует ситуацию эксперт по вопросам загрязнения атмосферы Елена Мискун.
В целом, нет никакой уверенности в том, что будущие пожары в зоне отчуждения (а они, простите наш скептицизм, неизбежно будут) никак не затронут территорию АЭС, а также хранилища ядерных отходов. В этот раз пожар подобрался к НБК (Новому безопасному конфайнменту, изоляционному куполу над четвертым энергоблоком ЧАЭС) на расстояние менее километра. Конечно, и защитные конструкции, и сами хранилища отходов построены из железобетонных материалов, которые не будут гореть, как сосны. Но кто сейчас может гарантировать безопасность и герметичность всех построек?
Увы, зона отчуждения стала огромной пороховой бочкой не только для Украины, но и для всего мира. Что самое жуткое, бочка эта еще и радиоактивная. Возможно, у местных властей хватит понимания ситуации, чтобы после того, как схлынет волна коронавирусной пандемии, обратить внимание на ситуацию вокруг ЧАЭС. Если нет — придется быть готовыми к худшему сценарию.