Крестьянский крестовый поход начался в 1096 году на фоне социальных проблем: голода, засухи и нищеты. На фоне физических явлений (метеоритного дождя и солнечного затмения) укрепилось мнение, что именно святой поход против неверных поможет решить все насущные задачи. Популярность этого мнения у крестьян доказывает численность похода: по разным данным от 100 тыс. до 300 тысяч человек человек отправились в Святую землю. Но, несмотря на численность, эту толпу даже армией назвать не получится: существенную часть данного сборища представляли преступники, убийцы, бедняки. Не обученные военному делу, они были неспособны ни следовать дисциплине, ни сражаться. Все их победы были одержаны лишь благодаря численному превосходству.
Начали поход его участники в Кёльне, и омыли почти всю Европу еврейской кровью. Известен даже случай массового самоубийства евреев, которые испугались этой неорганизованной толпы (не щадившей «даже младенцев»), главной целью которой был скорее грабёж, чем какое-либо религиозное действие. Но, нужно сказать, что в данном походе участвовали не только воры и убийцы: Петр Амьенский, как идейный вдохновитель, вёл группу паломников, желавших угодить божьей воле и не нарушавших божьи законы (это группа была достаточно многочисленной, но внимание обращали в основном на мародёров). Именно еврейские погромы, произошедшие в 1096 году принято называть «Германским крестовым походом».
Уже в Венгрии мародерствующие крестоносцы поняли, что грабить и убивать им без боя тут не позволят: изначально, войдя в страну, они заключили договор с тогдашним королём Кальманом I, по которому им запрещалось грабить его территории. Но договор вскоре был нарушен и начались масштабные грабежи, на что венгерский король ответил чередой битв, в результате которых интервенты были разбиты.
Но это не означало, что поход окончен, ведь большое количество людей ещё было готово сражаться, так, например, у Константинополя собралось 180 тыс. человек, которые ожидали переправы через Босфор, чтобы начать грабить уже на сельджукской земле. Но их затеям не суждено было сбыться: переправившись, многие разбрелись кто куда, а последнюю организованную группу паломников разбили сельджуки по пути к Никее.
Но уже совершенно по-другому разворачивалась ситуация в 1097 году: теперь организованные норманнские, французские и германские рыцари под командованием своих феодалов отправились в Константинополь, а впоследствии в Азию, чтобы освободить «Гроб Господень». Рыцари, кстати, обязались отдать императору Византии Алексею I завоёванные земли. К рыцарям присоединился Пётр Амьенский и все вместе они отправились на взятие Никеи.
Крестоносцы перекрыли городу все дороги и подступы кроме водных путей, что являлось для осаждающих существенной проблемой. Противник не дремал и к крепости подошло подкрепление из 4 тыс. сельджукских воинов, но помощи оно не принесло, возможно даже наоборот: христиане разгромили подоспевший отряд врага, отрезали убитым головы и запустили в крепость с помощью требушетов, что сильно подкосило боевой дух защищавшихся. Во время штурма была построена специальная высокая осадная башня, которая должна была помочь в осаде, но мусульмане сумели разрушить данное приспособление. Занозой для христиан было озеро, по которому ходили корабли, обеспечивавшие продовольствием осаждённых, поэтому в игру вступил Алексей, который отрезал крепость от снабжения, тайно заключил мирный договор и вошёл в Никею. Узнав об этом, крестоносцы обозлились, ведь они рассчитывали ограбить город, а теперь он был под защитой Византии, что лишало их заветной наживы.
Следующей целью рыцарей стала Антиохия. Уже начав осаду, крестоносцы снова допустили ту же ошибку: они не перекрыли все пути снабжения города, что позволило Антиохии не испытывать серьёзных проблем с продовольствием, чего нельзя сказать о христианах: уже в первую зиму стало очевидно, что еды осаждающим не хватает и на них напал страшный (и смертельный для каждого седьмого воина) голод. Следующий камень в огород атакующих полетел от византийского легата Татикия. Он решил, что европейские графы сговорились и решили убить его, уличив в переговорах с противником, и потому бежал из лагеря осаждавших. Всё это серьёзно подорвало доверие как византийцев к рыцарям, так и рыцарей к византийцам, поэтому следующую материальную помощь паломники получили от Англии, которая отправила материалы для сооружения осадных машин. Командиров крестоносцев, кстати, чуть не убили, когда они отправились принимать ресурсы: сельджуки устроили засаду и почти победили, но к христианам подоспело подкрепление.
Существенно продвинулась осада в 1098 году, когда крестоносцам удалось договориться с жителем Антиохии, который впустил их в город. Нужно сказать, что в этот раз атакующие торопились, потому что дошла информацию о приближающемся многочисленном подкреплении для сельджуков. Теперь оставалась только городская цитадель, и всё бы ничего, но подкрепление уже подоспело и христиан сжимали с двух сторон: с одной — осаждавшие Антиохию новоприбывшие, а с другой — оборонявшиеся в цитадели.
Тогда крестоносцы предприняли отчаянный шаг — они вышли из города, дали бой свежему подкреплению сельджуков и… победили. Чуть позже был заключён мирный договор с защищавшимися в крепости противниками и Антиохия была сдана. Графы отступились от обещаний, данных императору Византии, и забрали город себе, аргументируя это отсутствием помощи со стороны Алексея.
Городи был взят и теперь надо было решать, кому он достанется. Ещё во время осады Никеи между норманнскими, французскими и германскими феодалами начали возникать первые конфликты, во время осады Антиохии они дошли до пика: командующие армиями долгое время не могли определиться с тактикой взятия города, да и в целом друг другу не доверяли, а теперь им предстояло делить столь ценную и многострадальную добычу между собой. Но всё прошло на удивление спокойно: графы договорились между собой, Боэмунд Тарентский стал князем Антиохии, а Раймунд Тулузский вместе с войском отправился на Иерусалим.