Автор: Казаков М. М.
Наконец, наша эвакуация окончилась, и мы, по всей видимости, обрели постоянное пристанище в этом незнакомом нам городе. Благодаря нормальному питанию и хорошо оборудованным вагонам-теплушкам никто из учащихся не заболел в пути.
В фойе клуба им. Ленина на трехъярусных нарах были по группам размещены учащиеся, и временно несколько семей работников до подыскания ими жилья в городе. У нас не было смешанных групп, поэтому на одних нарах располагались девичьи группы, а на других – юношеские. Таким образом, каждая учебная группа занимала на нарах одно компактное место, и, как это не покажется сейчас в наше благополучное время странным, со следующего дня начали тут же, на нарах, учебные занятия. Они заключались в повторении ранее пройденного материала. Тетради и учебники почти всеми учащимися были взяты с собой в эвакуацию, классные журналы так же были сохранены и взяты с собой, как и другое учебное имущество. Почти целиком была вывезена и школьная библиотека.
Мы не ставили перед собой задачу сообщения учащимся нового материала, предусмотренного учебной программой и даже не повторение уже пройденного ранее материала. Мы с самого начала знали, что в таких экстремальных условиях такая задача не выполнима. Наша цель была иной: показать учащимся, что их училище живо, действует и будет действовать и впредь, несмотря на окружающую действительность, что они остались учениками этого училища и будут продолжать учиться до выпуска.
Нет ничего более губительного для людей, особенно подростков, особенно собранных в одну «кучу», чем безделие, неуверенность в завтрашнем дне, страх перед будущим, безнадёжность. И мы оказались правы: за все дни нахождения в клубе им. Ленина, в экстремальных, в сущности, условиях, среди учащихся не было ни одного случая нарушения дисциплины. Все – не только учащиеся, но и работники, почувствовали себя уверенней. Будущее не казалось уже таким неопределенным и мрачным. Все поняли, что являются членами живого, действующего коллектива, объединенного одной целью, и цель эта перспективна, а их будущее надёжно.
Занятия проходили так: после завтрака в столовой, в 9 часов утра, учащиеся по группам рассаживались на своих местах на нарах. Занятия начинались с краткой информации замполита Сафонева о событиях на фронтах Великой Отечественной войны, о мужестве и героизме советских воинов и партизан, о самоотверженном труде советского народа в тылу. После короткого перерыва начинались учебные занятия по группам. Длились они 2 часа. Странное зрелище представляло собой фойе клуба: на нарах, как куры на насесте, сидят юноши и девушки, перед каждой учебной группой мастер производственного обучения или преподаватель. Поскольку здесь не одна группа и не один учитель – разговор идет тихо, чтобы по возможности не мешать соседям. Хождения по залу нет, все на своих местах, входные двери фойе закрыты. Идут занятия.
Я уже говорил, что мы не ставили перед собой задачу сообщения учащимся новых знаний. Эта была попытка реабилитации учащихся от перенесенных ими нервных потрясений и психологических перегрузок и адаптации к новым условиям жизни вдали от родителей, в других условиях и в другом незнакомом городе. И она удалась.
Через некоторое время нам предоставили часть отдельного двухэтажного здания, с надворными постройками, по улице Володарского 1, где и сейчас оно находится, а вместо нас в фойе и зал клуба им. Ленина разместились некоторые цеха эвакуированной в Оренбург из Москвы или Ленинграда, теперь уже не помню, текстильной фабрики «Красная роза». Позже ей был предоставлен комплекс зданий Гостиного двора по улицам Советской, Кирова, 9 Января.
Через несколько дней мы перевезли в предоставленное нам здание по улице Володарского 1 всех учащихся и всё что мы привезли с собой. На втором этаже и в подвале этого здания выходящих во двор и на улицу Володарского были частные квартиры, в которых проживали люди, не имеющие отношения к училищу. Во дворе имелось еще отдельно стоящее одноэтажное кирпичное здание, огромный бревенчатый сарай и небольшая кирпичная постройка, служившая, видимо, складом поломанного инвентаря.
Унылое и безрадостное зрелище представляло собой это хозяйство: центральное отопление не действовало, собственная котельная, находившаяся в подвале, не работала: огромный, кориваллейский прямоточный водогрейный котел лежал вверх брюхом, в нём зияла огромная дыра, кирпичная облицовка котла была развалена и покрыта слоем льда от вытекшей из котла воды. Часть отопительной системы в здании была разморожена, некоторые отопительные батареи отсутствовали, в окнах здания отсутствовали отдельные стекла, в большом зале, на втором этаже, пол был покрыт замерзшей водой, вытекшей из лопнувшей батареи и на нем можно было кататься на коньках, туалеты не работали. Внутри здания и снаружи была одна и та же температура, а морозы зимой 1941-1942 года были необычайно сильными и зачастую переваливали за 40-43о.
Еще более удручающую картину представляло одноэтажное кирпичное здание во дворе. Оно было до подоконников залито замерзшей водой. Из- под прозрачного желтоватого льда виднелись белые эмалированные ванны. По гладкой, ровной поверхности льда можно было кататься на коньках. Видимо, в этом здании раньше была баня.
Предоставленные нам помещения были явно не пригодны ни для проведения учебных занятий, ни для проживания в них. Но что было делать? Шла война. В Чкалов (Оренбург) непрерывным потоком прибывали эшелоны с демонтированными в прифронтовой зоне заводами, с их рабочими и с семьями рабочих, с фронта шли многочисленные поезда с раненными. Всех надо было размещать. Были закрыты многие общеобразовательные школы – в них оборудовали госпитали, площади, занимаемые разными учреждениями в отдельно стоящих зданиях, уплотнялись путем переселения на высвобождающиеся площади других учреждений. Все областные и городские организации, включая обком КПСС и облисполком, занимавшие помещения в разных частях города, были переселены в недостроенный ещё Дом Советов, внутренние помещения которого еще не были отштукатурены, не действовало отопление, не работал лифт, не было до конца закончено внешнее благоустройство: огромная площадь перед Домом Советов была наспех засыпана гравием, из под которого, в отдельных местах, выпирали наружу груды битого кирпича. Туда же на 5 этаж было переселено «Оренбургское областное Управление трудовых резервов». В ещё не отштукатуренном кабинете начальника Управления Ивана Андреевича Митрофанова было очень холодно, хотя в приёмной стояла круглая чугунная печь, в которую секретарь непрерывно подбрасывала уголь из рядом стоящего большого деревянного ящика. Труба от печки через оконную форточку выходила на улицу. Сотрудники управления работали, не снимая пальто и головных уборов.
Продолжение следует.