ИНТЕРВЬЮ С МЭЙТИ
Мэйти – российский музыкант и поэт, родом из города Алатырь Чувашской республики. Настоящее имя Мэйти – Михаил Александрович Тютькин, псевдоним является свободным акронимом, образованным от имени и фамилии исполнителя. Музыка Мэйти существует вне жанров: в ней сочетаются элементы различных стилей, от хип-хопа до рока и поп-музыки. Недавно Мэйти официально выпустил клип на совместную песню с 25/17 «Племя», а мы поговорили с музыкантом – о детстве, поэзии и религии.
Привет! Расскажи немного о своих ранних годах творчества, что было до участия в «Кофемолке»? Музыка, поэзия, рэп? Как проходило твое, скажем так, «становление»?
Привет. «Кофемолка»… Никогда не забуду, как тысячи людей хором пели «Бог любит всех людей, и тебя, и меня…» вместе со Смоки Мо, как диджей Эминема вышел на сцену с огромным косяком и местные копы превратились в аквариумных рыбок – от удивления, смущения, растерянности. Не забуду, как горячо меня поддерживали. И встречали потом, по возвращении в Алатырь, песней, с которой я выступал. Колонки поставили, все торжественно. Мой родной город всегда был в оппозиции у республики, к республике – но я, один из уроженцев Чувашии, прошел весь отборочный лагерь и вышел в финал, поэтому границы стерлись, и местные болели за меня.
Большие проблемы с лесными пожарами были в то лето. Но то лето и тот фестиваль были особенными во всех отношениях. Самый крупный, самый звездный фестиваль за всю его историю. Чебоксары до сих пор, как мне кажется, не осознали, каким был тот размах. И «Кофемолка», действительно, стала для меня отправной точкой. Символично или нет, но фестиваль больше не проводился. А путь к нему был достаточно классическим: выступления в сельских клубах и барах, рэп, юность, максимализм, широкие штаны. Грамоты от администрации города. Банальный сюжет. Но важно другое – я понимал, куда иду.
Расскажи немного о своем детстве. Тебе как парню и поэту было комфортно расти в Алатыре?
У меня было счастливое детство. И озорное очень. С мальчишеской точки зрения, я прошел все периоды обучения удовлетворительно. Чемпионом улиц не был, обиженным на улицу тоже. Хулиганили, снимали двери с петель. Много смеялись. Всегда смеялись. Люмпены. А музыка началась в шестнадцать. Меня не принимали, критиковали. Афиши первых выступлений срезали, срывали. Это очень характеризует нас всех – мы отменно соболезнуем горю, всецело можем разделить скорбь, но порадоваться, поддержать сторонний успех, отпраздновать не свои победы… С этим проблемы. Были и будут. Но не ждать любви – это хороший опыт
Твои родители всегда поддерживали тебя в плане творчества или же считали, что лучше нормальная профессия?
У мамы было очень трудное детство. Рано не стало родителей, интернат, младшая сестра, лишения. Потому она прагматик. Не верит в Бога, полагается на себя и руководствуется в жизни только принципом труда. Настаивала на учебе, рекомендовала военное дело, журналистику. Она не верила в мою музыку. Сейчас верит. Но мне думается, что поддержка родных не должна быть абсолютной и гарантированной. Право на такую поддержку правильнее и полезнее заслужить. Полезнее для всех. Что касается отца, то он мой главный и лучший болельщик.
Если речь зашла о детстве, расскажи, на каких стихах ты вырос? Кто из поэтов, кроме Есенина, на тебя больше всего повлиял?
Мне думается, что моя любовь к Есенину сформировалась на желании быть на него похожим, а только потом стихи. Он жил эффектно и смело. А стихи… В школьном курсе мне было близко его «крестьянское», теперь ближе «московское», если делить на срезы. Других я особенно и не читал, не знал. Разве что Булгакова. Мой интерес к литературе проявился несколько позднее детства и школы. Ликвидацией собственной безграмотности я полноценно занялся с переездом в Москву – здесь и начал жадно пожирать и стихи, и прозу. Сейчас мне очень нравится поэзия Бориса Рыжего, Константина Ступина.
Скажи, для тебя источник творчества – это все-таки какая-то грустная эмоция, какая-то внутренняя боль?
Я ничего не пишу, когда я счастлив.
Почему ты выбрал именно рэп-форму для своего творчества? Есть те же Эс Соя, Ах Астахова, Сола Монова, которые успешно выступают со своими поэтическими концертами. Не хотелось бы тоже как-нибудь сделать концерт в таком формате, менее музыкальный, так сказать?
Рэп-форма всегда была существенно проще других музыкальных форм для того, чтобы начать писать песни. На мой взгляд, это самый легкий уровень игры, если проводить аналогию с миром компьютерных игр. Но мне довольно быстро стало неинтересно играть на этом уровне. Уже семь лет назад я выпустил альбом «Голос птиц» – сырой и юный по мыслям, но с гитарами и барабанами внутри. Поэтому мне не всегда понятно, почему о Мэйти пишут как о новом игроке на поле живой рок-музыки. Это всегда было во мне. Что касается поэтических концертов, то и такой период я уже прожил. Были две книги стихов, был аудио-вариант с декламацией. Фестивали, квартирники, концерты со стихами. Помню, как женщины дарили лилии после одного из таких концертов. Почему лилии?
Раз речь зашла о современной поэзии, расскажи, есть ли у тебя любимые поэты XXI века, следишь за кем-нибудь?
У меня есть такая особенность, близкая к недостатку, – я очень мало слушаю. К сожалению или к счастью. У меня крайне нищенская медиатека в телефоне – могу показать. Там выборочный французский шансон, британский рок и радио. Песен двадцать в сумме, не больше.
Твое творчество – оно литературное и метафоричное, а многие альбомы привязаны к сюжетным и смысловым линиям книг. Очевидно, читаешь ты много и вдумчиво. Назови нам несколько книг: пять любимых, которые можешь перечитывать, и пять, которые произвели на тебя наиболее сильное впечатление, но перечитывать ты их не будешь.
В условном поле «русского рэпа» ты все-таки немного одинокий воин – за счет других тем, своей особенной формы. В то же время у тебя достаточно много интересных фитов. Расскажи о своих «ориентирах» в русской музыке, о тех, кто, может быть, повлиял на твое становление.
Абсолютно точно – я счастливый человек в том, что касается совместных песен. У меня есть фиты со всеми, кого я любил и слушал. Не хватает только трех имен. Но важнее другое – ни в одной из совместных песен не было места деньгам. Макс Покровский летел к нам на студию из Нью-Йорка. С горящими глазами. Это огромное творческое удовольствие. 25/17, Anacondaz, Loc-Dog, Александр Феликсович Скляр – это сплошь народные артисты по количеству и качеству зрительской любви. А в случае со Скляром – и документально народные. Я всегда пойду за ними.
Недавно у тебя вышел официальный релиз клипа «Племя» на совместную композицию с 25/17 «Племя». Почему так вышло – какие проблемы возникли с релизом?
После драки кулаками не машут – дворовое правило. Я руководствуюсь им. Но попробую тезисно. Я переехал в Москву пять лет назад. Когда случились первые заметные песни, альбомы, на меня вышли люди из издательской деятельности, предложили сотрудничество. В ночь перед встречей с ними я спал на дорожной сумке в подъезде. Кроме этого, я очень верил в людей и был юридически безграмотным. Подписал бумаги. Дальше бесконечная жизнь в долг. Когда понял, что живу в долг не потому, что я плохой писатель, а потому что меня целенаправленно и объемно обманывают, пошел в суд. Суд выиграл, в долг больше не живу. Что касается клипа «Племя», то он стал следствием, а не причиной.Издатели удалили его с моего канала и опубликовали на своем без моего согласия, без согласия группы 25/17, без согласия режиссера Семена Багирова. Это и стало последней каплей в море бессовестного отношения.
Было всякое – мне угрожали расправой, оскорбляли моих родителей, есть записи всего этого на диктофон. Но мне не было страшно. Потому что я прав. И потому, что среди тех людей нет настоящих мужчин. Мне было важно оставаться холодным и не реагировать на провокации. Об этом мне ежедневно напоминал мой коллектив. А за слова о моих родителях… Мне бы хватило и сил, и людей, и ресурсов для того, чтобы сыграть в эту игру по-взрослому. Но я предпочел этому запись и выпуск сразу трех альбомов, мы отыграли прекрасное фестивальное лето, дали три больших концерта в Москве, два в Петербурге, выпускали новые синглы и новые клипы. Родителям и коллективу я нужен в этом, а не в том.
Расскажи о самой песне и клипе. Кто был инициатором совместной композиции? Как проходили съемки, сложно ли было воплотить все идеи?
«Племя» я написал под гитару в 2017-м. Нескромно, но я сразу готовил ее для фита с 25/17. Хотя на тот момент Антон даже не знал, что я вообще есть, а с Андреем мы виделись дважды, и о совместной песне разговора не было. В моем прочтении она была фолк-роковой по звуку. И значительно быстрее по темпу. Но слова сразу были такими, как в итоговом варианте – и структурно, и нотно. Я отправил Андрею демо. Антон позвонил мне по телефону, когда послушал демо, которое ему переслал Андрей, и сообщил, что они примут участие в треке.
О клипе приняли решение позднее. Подготовкой к съемкам я занимался уже в «красное» время, а к финалу монтажа конфликт с издательством стал предельным. Сами съемки были легкими и интересными. Февраль, темнокожий актер Ниль стоял босиком на холодном бетонном полу. Бочки с дымом, сто фаеров, в перерывах играли в футбол в старом пустом бассейне. Грелись коньяком. Бледный не доехал в область из-за трафика на дорогах, поэтому его части снимали уже отдельным днем. Было интересно.
Расскажи о «Доброй песне». Видела у тебя в «Инстаграме» комментарий девушки: «Слушая эту песню пару часов подряд, невольно проявляются слезы. Спасибо за эмоции. Я еще жива». А с какими эмоциями вы писали эту песню? Кто предложил сделать совместку? И почему выбрали именно такую форму: всю композицию чувствуешь себя не очень уютно и не совсем понимаешь, в чем доброта в этой «Доброй песне». Знаешь, по эмоциям – ты как будто блуждаешь в темноте, и только на куплете Артема все вроде бы становится на свои места. Такая мрачная доброта у вас вышла. Расскажешь поподробнее, почему именно так?
Через неделю после выхода «Доброй песни» произошел тот случай со студентом… Поэтому были жалобы на нее. Но мы всем жалующимся отрекомендовали дослушать песню до конца, и дальше предупреждений дело не пошло. А жаль… Песня была бы куда популярнее. Но по справедливости – у меня есть образы и помрачнее. Просто в этой песне сама метафора была очень в лоб: ножницы, кровь, насилие. Я же резал сомнения. От внутренних сомнений можно и террористическим актом избавляться, кому как угодно. Это же и там, и там образ. Спасибо Артему Хореву, спасибо Anacondaz. Они очень поддержали и меня, и весь альбом «Биголло». Дважды мы ее пели вместе со сцены, и дважды это было миленько.
У тебя есть фиты с довольно разными артистами – от Loc-Dog до Марины Кацубы. А есть любимая совместная композиция?
«Племя», потому что у песни случилась яркая жизнь. Мы пели ее на «Нашествии», и люди бежали из палаток к сцене, чтобы танцевать. Мы пели ее в переполненном «Зеленом театре» Намина, в клубах тысячных, в клубах маленьких, в Крыму, в конце концов. И я ни минуты не сомневался бы, если бы мне предложили спеть ее в Киеве. Она объединяет людей. И «Молитва», но здесь не смогу объяснить.
Назови, пожалуйста, одну свою песню, которая максимально отражает тебя.
«Меня нет».
Как ты пишешь свои стихи-песни? Для тебя это искусство или ремесло?
Искусство. Потому что голова не выбирает, о чем думать. И руки не выбирают, какие буквы писать. По крайней мере, мои. А ремесло – на репетициях и на сцене. Когда вышел играть концерт – 68,5 кг, а ушел – 65 кг.
Скажи, а на музыкальных инструментах ты играешь, или твой инструмент – это слово и голос?
На гитаре, но только слово и голос все же.
А не возникало идей пойти дальше, например, поставить спектакль или снять кино?
Мне бы не хотелось делать это самому. Мягкое с теплым – не моё. А предложения были. Меня приглашали в полный метр, где я должен был играть самого себя – артиста Мэйти, драться с Прилучным, потом сидеть в СИЗО. Но не договорились по условиям. По-моему, так. В спектакль активного театра тоже очень хотели интегрировать меня и мои песни и тоже не договорились. Не переживаю. Будь что будет.
Как ты считаешь, должна ли школьная программа претерпевать изменения? Сейчас наши школьники до сих пор проходят «Кому на Руси жить хорошо», в то время как в Англии, например, изучают «Гарри Поттера». Я бы, например, хотела, чтобы мои дети изучали в школе тексты Ивана Алексеева (Noize MC). То есть чтобы было больше внимания к современным поэтам, нежели к «обществу мертвых поэтов».
Я считаю, что претерпевать изменения в нашей стране должно все. Нам в десятом классе давали «Преступление и наказание». Я перечитал его два года назад и прозрел. От школьных чтений остался только труп процентщицы в памяти, а там столько глубины оказалось. Понимаете… Важно не забывать про своевременность. Ведь у всего есть время. А Нойз… С Нойза я вообще начинал. Свой первый трек я записал на его бит.
Знаю, у тебя был период, когда ты был достаточно религиозен. А сейчас у тебя какое отношение к церкви и к религии? Есть ли Евангелие, которое тебе понравилось больше всего?
Да, это время было. И в этом времени было много света. Но я перестал чувствовать Бога в храмах. Как будто его там нет, знаешь. И мне не хотелось целовать ничьи руки. Мне есть кому целовать руки. И есть за что.
У нас в последнее время очень часто вера и религия используется как предлог для уголовных и административных преследований. На твой взгляд, должна ли церковь «оскорбляться»?
Церковь оскорбляется, потому что не живет мирской жизнью по постулату, но живет мирской жизнью по сути. У них проблемы. Я также «оскорблялся» комментариям в Интернете, пока мне один человек не объяснил, как это все устроено на самом деле в жизни, по ту сторону монитора. И я подумал: «Блин, прикольно!» Давай я сейчас пошучу про церковь, и проверим, что будет. Мы ведь все сейчас на карантине. Знаешь, куда я имею право пойти? В аптеку, в продуктовый и в церковь. Если ситуация усугубится, то уберут продуктовый. Потом – аптеку.
Что для тебя есть Бог? И есть ли он для тебя?
Единственные дары неба, которые невозможно изъять, истребить, вырвать и выжечь, – это свобода и правда. Бог – это свобода и правда.
Слышала, что теперь ты читаешь свои собственные молитвы. Каким богам молишься ты?
Есть только один Бог. Я молюсь свободно. Где хочу и когда хочу. Мне для этого не нужно стен или тишины. Я могу молиться в метро. В молитве важно только одно – что ты чувствуешь. Если ты чувствуешь Бога, ты можешь молиться даже так: «Не бей меня, пожалуйста…» или «Я тебя люблю и боюсь, научи меня не бояться, пожалуйста…»
Какие планы у тебя на этот год? Альбом, EP, сборник стихов?
Без иронии и сарказма – никаких. Давайте возьмем от вируса новое знание: пусть все наши добрые дела будут невидимы и внезапны, а все недобрые – ожидаемы и видны.
Автор: Пашуто Ксения.
