Альберт Шпеер, рейхсминистр вооружений и военного производства. Берлин, 19 апреля 1945.
Хотя сам Гитлер давно уже был не таким, как прежде, хотя воля его ослабла, государственный аппарат продолжал автоматически работать; так по инерции катится автомобиль при выключенном моторе. И, видимо, та же инерция до самого конца удерживала в привычной колее генералов.
Гитлер наверняка замечал падение дисциплины в своем окружении. Прежде при его появлении все вскакивали и стояли, пока не садился фюрер. Теперь же все спокойно сидели, продолжая беседу; слуги принимали заказы гостей; одни сотрудники, уже изрядно пьяные, засыпали прямо в креслах, а другие громко и непринужденно разговаривали. Возможно, Гитлер умышленно сквозь пальцы смотрел на происходящее, мне же подобные сцены казались дурным сном. Наряду с переменами в поведении людей произошли изменения и в жилых помещениях рейхсканцелярии: гобелены и картины сняли со стен, ковры скатали, самые ценные предметы обстановки вынесли в бомбоубежище. Из-за пятен на обоях, остатков мебели, разбросанных газет, пустых стаканов и тарелок, брошенной на стул шляпы казалось, что вы застали хозяев в разгар переезда.
Гитлер давно не пользовался верхними помещениями, объявив, что постоянные воздушные налеты мешают ему спать и работать, а в бункере можно, по крайней мере, выспаться. Так он стал жителем подземелья.
Его переселение в собственную будущую могилу для меня имело символический смысл. Изолированность бункера, окруженного со всех сторон землей и бетоном, поставила последнюю точку в отстраненности Гитлера от разыгрывавшейся под открытым небом трагедии. Он больше не имел к ней никакого отношения. Когда он говорил о неминуемом конце, то имел в виду собственную гибель, а не гибель нации. Гитлер окончательно и бесповоротно убежал от реальности - реальности, которую отказывался признавать с юности. Тогда же я нашел название для оторванного от реальной жизни мирка бункера. Я назвал его Остров покойников.
Даже в апреле 1945 года в бункере мы с Гитлером часто рассматривали архитектурные планы Линца, молча грезя о былом. Его кабинет, погребенный под почти пятиметровым слоем бетона и двухметровым слоем земли, несомненно, был самым безопасным местом в Берлине. Когда по соседству взрывались мощные бомбы, стены начинали трястись под напором ударной волны, пронзавшей песчаную берлинскую почву, и Гитлер обычно вздрагивал. Бесстрашный ефрейтор Первой мировой войны перестал владеть собой. Он превратился в комок нервов, в жалкую развалину.
Источник: Шпеер А. Третий рейх изнутри. Воспоминания рейхсминистра военной промышленности. 1930-1945 / Перевод С. Лисогорского. - М.: Центрполиграф, 2005.
Проект «Настоящий 1945» создан студией «История Будущего» при поддержке Издательства Яндекса в рамках программы, направленной на развитие культурных и образовательных инициатив в области истории, литературы, искусства и философии.
Знакомьтесь с другими персонажами проекта в блоге «Настоящий 1945», а также подписывайтесь на проект в Яндекс.Эфире и Яндекс.Коллекциях.