Рассказ участвует в литературном конкурсе премии «Независимое Искусство — 2019»
Город снова потух. Не в первый раз за месяц выключают светодиодные сети, натянутые по всем улицам.
— Окончательно вытравляют нас? – с дальней комнаты раздался старый кряхтящий голос.
— Кислородные станции сбоят. Снова своим откачивают, — у окна стояла молодая девушка с длинными медными волосами и лицом, аккуратно собранным из кусочков хромированного алюминия. Она всматривалась в окно, пытаясь разглядеть хоть что-то в этой кромешной тьме. Девушка отвернулась и прошла в дальнюю комнату.
— Долго они что-то в этот раз. На кой хрен им было сажать меня на больняк? Кха-кхе… Нет, ну вот серьезно! – голос принадлежал увесистому деду, развалившемуся в кресле с паяльной станцией в руке. Увесист он был по большей степени из-за имплантированных органов, которые то и дело сбоили, — Слухай, ну давай врубим наш генератор, а?
— Я сказала нет! Они все под контролем! Любой источник.
Дед недовольно хмыкнул и с силой бросил паяльник на стол:
— Да что они, в окна что ли будут заглядывать? Будто дел у них других нет.
— А ты не думал, что их может потому и отключают? – девушка прошла по комнате до окна, которое смотрело на другую сторону.
— Между прочим, это из-за таких как они земля не вращается уже тридцать лет. Кхек… Приходится сидеть возле этих чертовых станций на темной стороне планеты, потому что и за сто жизней не накопить на домик возле солнечной границы…
На краю города что-то ярко блеснуло. Железные брови на лице девушки издали легкий скрежет.
— Наконец-то… — прошептала она.
— Что ты там увидела?
— Сиди тихо. Я постараюсь успеть до включения света.
— Кхак-хак… Хо-ро-шо, — захлебываясь хрипотой, ответил дед.
Девушка застегнула на себе жилет из кусочков цветных металлов, накинула кислородный шлем, подключила баллон и дернула дверь, но та не поддалась:
— Снова дактилоскоп! – замок всегда заедал. С самого детства, сколько она помнит.
— Починю я его, починю. Кхех… — и ровно столько же она помнила эти слова. С силой ударив по замку, девушка выскочила на улицу.
Вдох. Еще один. Этот шлем достался ей от отца, пока того не уличили в торговле оксидоцидами — кислородными таблетками. Конечно это был вздор. Так она пыталась утешать себя, хоть и добытые ею факты за последние годы говорили об обратном. Она твердо пообещала себе, что завершит дело начатое своим отцом. И прямо сейчас неизвестный ей человек должен был проводить ее в лабораторию, воссозданную по его чертежам. Она заплатила большую цену: множество высчитанных данных, гигабайты электронных дневников сохранившихся после его ухода были отданы за это «подпольным» и сделка обязана была состояться. Она очень надеялась, что ее доверие не придадут.
Вот позади остался крайний охраняемый квартал, обычно освещенный светодиодными сетями и обвитый воздушными трубами, наполняющими квартиры бедняков кислородом два раза в день. Но можно ли их было называть бедняками? Прекрасный район, по меркам того, где она уже сейчас бежала.
Здесь земля была абсолютно остывшая, отовсюду были слышны тяжелые вздохи от переизбытка углекислого газа. Властям наплевать на то, что творилось за городом, лишь бы никакого незаконного оборота оксидоцидами. Ну и разумеется, генераторами тока тоже. За это она переживала больше всего. Главное, чтобы ее дядя ничего не сотворил.
Лиам — он был братом ее отца и долгое время проработал на кислородной станции, пока не получил ожог легких потоком углекислого газа. Она была обязана ему, как никому другому. Все десять лет, как не стало отца рядом он присматривал за ней, а большая часть информации, отданная «подпольным», и вовсе сохранилась только благодаря ему.
Вот она добралась до края города. Края жизни. Люди здесь теряют рассудок из-за нехватки кислорода и без шлема в здравом уме здесь не протянуть и минуты. Осталось пробежать всего несколько старых прогнивших улиц и она окажется в назначенном месте. Откуда-то раздался истерический смех, не внушающий ничего кроме страха.
Вдали сквозь ночь рисовались очертания чужеродного предмета. Заглушенный электрический мотоцикл. От него и был тот яркий свет, что она увидела из окна.
— Наконец-то ты! Я думал из меня сделают оксидо-подушку, — рядом с мотоциклом стоял невзрачный мужчина в потрепанной одежде и большом кислородном шлеме, более старой модели чем у нее. А может он был более поношенным, в темноте было трудно что-либо разобрать.
— Все получилось? – запыхавшись спросила девушка.
— Да. Тебя ведь Кассандра зовут, верно? На всякий случай спрашиваю.
— Верно, — она и не помнила, когда последний раз ее так называли. Откуда он знает ее имя?
— Ближе подъехать не мог, как ты понимаешь — территория города. Запрыгивай, если готова.
Кассандра с прыжка залезла на черный электрический мотоцикл и они в сопровождении громкого гула помчались в ночь.
— А тебя как звать? – спросила девушка своего провожатого.
Он ответил не сразу, мотоцикл успел проехать черные силуэты заброшенных покосившихся домов.
— Зови меня Шестнадцать. Так зовут меня в подпольных кругах, — внезапно пробормотал провожатый.
Кассандра почувствовала смятение в глубине себя. Стоит ли ему доверять? Конечно стоит. Теперь, после всех опасных вылазок и контактов с «подпольными». Отступать назад уже нельзя.
— В тех же кругах, откуда ты узнал и мое имя? – спросила Кассандра.
— Девочка, твое имя там знает каждый с рождения. И каждый знает, что ты дочь Нима.
Девушка была ошарашена:
— Вы копали под меня? За мной слежка? Ты из правительства?! – она резко схватила Шестнадцать за плечи.
— Эй, остынь, иначе мы не доедем! Не нужно быть гением криминалистики, чтобы понять это! Откуда еще могли взяться все эти схемы, чертежи, формулы, карты с данными? Такую базу знаний имел только один человек, и мы его очень хорошо знали. Десять лет назад он пропал, забрав все эти наработки с собой, а теперь его знания всплывают с неиссякаемым потоком. Любой догадается, что ты его дочь. Стал бы я с тобой сотрудничать, если бы не знал этого наверняка?
А ведь и правда. Она раньше не задумывалась, насколько на самом деле опасной была затея. А жизнь дяди. Об этом она даже не позаботилась. Ничего ему не говорить – было тогда лучшей идеей. Что если ничего не выгорит и он ее больше не увидит?
Несколько раз она тайком брала у него из портфеля карту городской станции, изучала все возможные маршруты и пути. Попасть в главный сектор из зеленых плантаций, которые он обслуживал, было нельзя. Но вот через транспортный лаз, по которому горожанам в свое время выдавали кислородные баллоны, можно было вполне. Только шлем через него не пройдет. А вот если эксперимент удастся, он и не нужен будет во все.
Мотоцикл свернул с дороги и через несколько метров взъехал в узкий тоннель, выкопанный в земле. Гул электрического двигателя эхом прокатился вдоль скругленного потолка.
— Позволь поинтересоваться. Что тебя побудило пойти на это дело? – громко спросил Шестнадцать.
— Хочу закончить начатое моим отцом.
— Это не то. Что тебя побудило действовать?
«Действовать» … Что именно ее побудило пойти на это? Дядя бы не одобрил неаргументированных действий. Чтобы она ему сказала?
— Хочу остановить отключение станций. Хочу, чтобы каждый в городе и за его пределами мог свободно пользоваться электричеством и кислородом, в котором купаются эти богатые мрази.
— Глупая затея. Но мне впрочем все равно.
Да, так бы она ему и ответила. А еще, быть может ей удастся найти своего отца. И узнать правду.
Мотоцикл выехал из тоннеля и оказался на крытой улице, обвешанной сверкающими светодиодными вывесками. Такое она видела только в далеком детстве. Заманивающая реклама на каждом пустом месте. В городе она была под строгим запретом. Никакой рекламы. Никакой личной деятельности. Только работа на городских станциях.
— «Подпольные»?
— Они самые.
— Значит станцию снова включили, — теперь она могла не беспокоиться за своего дядю.
— Что? Нет, здешние сети никак не связаны с городскими. У «подпольных» тут свой генератор.
Что ж, это было ожидаемо. Значит отсюда ей не узнать о ситуации в городе.
— И власти ни разу не наведывались к вам?
— Только по началу, но после того, как забрали твоего отца они сюда больше не забредали.
Мимо проносились яркие огненные буквы, предлагающие выпивку, ночлег, особ для утех, доступ к местной электросети и конечно же оксидоциды: все по умеренной цене. Мотоцикл проскочил мимо одного из таких мерцающих перекрестков и остановился возле многоэтажного нагромождения из узеньких домов.
— Прибыли, — сказал Шестнадцать, глуша двигатель.
Кассандра сползла с мотоцикла и осмотрелась. Это был жилой район, где обитал каждый, кому не нашлось места в городе и кого устраивала такая подпольная жизнь. Привлеченные шумом, они таращили свои глаза сквозь грязные стекла многочисленных окон.
Шестнадцать со скрипом отворил одну из десятков дверей, которые расположились на хаотичной высоте от земли. Зайдя внутрь, он спустился вниз и исчез в темноте. Кассандра с опаской подошла ко входу, и оглядела стены строения.
Те были сделаны из спрессованных металлических агрегатов. Здесь были и части устаревшего оборудования с зелёных плантаций, и ржавая техника времен, когда земля еще не остановила свое вращение, и даже куски изношенных имплантов, снятых с умерших людей.
— Ты идешь? – эхом раздался голос откуда-то снизу.
Кассандра прошла вперед и на ощупь стала спускаться по кривой лестнице сквозь темноту.
— Почему ты выбрал это место для лаборатории? В таких районах обыски наверняка проводят в первую очередь.
— Я? Нет, я его не выбирал. Эта лаборатория была отстроена здесь очень давно твоим отцом. Он не рассказывал?
Он никогда не рассказывал о том, где именно работает. То, что Ним проводил время в районе у «подпольных», она даже не предполагала. Теперь все походило на то, что его действительно схватили за торговлю оксидоцидами.
Загорелся тусклый свет и Кассандра обнаружила, что стоит в обветшалой захламленной комнате. Стены до самого потолка были заставлены специфическими электроблоками, о предназначении которых девушка даже не знала. Она подошла к единственному столу, засыпанному рабочими бумагами и стала перебирать пожелтевшие листы. Схемы строения человеческого тела, таблицы с молекулярными расчетами. Подзаголовок гласил: «Im-Plant».
— Им… Плант? Что это? – спросила Кассандра.
— Так Ним называл свой проект. Тот, который ты и просила восстановить, — сказал Шестнадцать, копошась возле кушетки, обставленной одинаковыми стойками с сотней тонких трубочек по всему периметру, — Скрещивание человеческих клеток с клетками растений, насыщение организма кислородом безо всякого шлема. Только ультрафиолетовые лучи. «Имплант». «Я – растение», — он закончил возиться с проводами и повернулся к Кассандре, — Ну что? Ты по-настоящему уверена, что хочешь этого?
Прежде чем повернутся к Шестнадцать и ответить, она заметила на столе пыльную фотографию. Вот она сама, совсем маленькая смеется на руках у отца. Позади них старенький семейный автобус Bulli. А рядом, чуть отстраненно стоит печальная женщина… ее мать. Девушка никогда раньше не видела ее, но точно знала, что это она. Дядя говорил, что когда вернулся к брату после военной командировки, то она с ним уже не жила. Уехала, оставив дочь на отца.
— Эй?
— Да. Я готова. Я должна это сделать. Другого способа пробраться на станцию нет.
— Тогда ложись на кушетку и еще, ты должна снять с себя этот жилет, мне нужен свободный доступ телу.
Кассандра сняла с себя жилет и легла спиной на холодную стеклянную поверхность. Шестнадцать снял с ее головы кислородный шлем и осторожно подвел тонкие трубочки к ее шее, рукам, бедрам, ногам…
— Хотел спросить. Откуда на твоем лице взялись эти хромированные вставки?
— Эм… Это произошло в детстве, я…
Но Шестнадцать уже включил машину. В одно мгновение в Кассандру впилась сотня игл. Она ощущала, как сквозь них что-то проникает в ее кровь, раскаляя ее. Кровь закипает, сейчас она будет извергаться через каждую ее клеточку! «Откуда на твоем лице эти хромированные вставки…» Ну конечно, какое ему дело до этого. Если все пройдет удачно, он сможет продавать эту технологию «подпольным». Воздух… Ей нужен свежий воздух, она задыхается. Его так мало, он предательски сгорает внутри нее под действием жидкости. Мир плавится вокруг нее, растворяясь в самом сознании. «Дядя, прости, что оставила тебя». Сквозь вихрь мыслей к ней подошел отец и взял за руку. «Все будет хорошо, Касси. Помнишь стишок про зайку, что я читал тебе в детстве?» «Касси…» Как нежно… Так называл ее только отец. «Зайка к небу взгляд поднимет. Рассвет танцует по полям». Она смеялась. «Он влево прыгнет, вправо прыгнет. Ускачет к солнечным краям». Она умирает. Она не смогла…
«Кассандра», — голос раздался у нее в голове. «Эй, ты слышишь меня?» — слова как гром ударили об ее голову.
— Я жива? — ослабленно ответила она голосу.
— Ты меня почти напугала! – радостно ответил Шестнадцать и громко выдохнул.
Вокруг нее была все та же захламленная комната, а она как прежде лежала на кушетке. Сверху ее тело было накрыто жилетом. Кислород! Ей не нужно было больше дышать воздухом, чтобы ощутить его. Приятный холодок пробежал по ее телу.
— Я облучил тебя ультрафиолетом, этого должно хватить до конца дня, затем тебе понадобится новая доза. Что ж, с тобой приятно было иметь дело.
— Доставь меня до города.
— Что? Нет, это не входило в уговор. И, раз уж эксперимент удался, я забираю твой кислородный шлем. Мой давно пора заменить, он пропускает в паре мест.
Кассандра встала с кушетки, одела свой жилет и грозно посмотрела на Шестнадцать:
— Ты отвезешь меня в город, иначе, если меня схватят на станции, я обязательно расскажу им, откуда у меня взялась такая передовая технология.
— Знаешь, а ты права. Оборудование я проверил, оно отлично работает. Все данные известны, результат удачного использования машины предо мной, — Шестнадцать достал из скрытой в ноге кобуры аккуратный лазерный револьвер. Не успела Кассандра прыгнуть вбок, за ее спиной раздался выстрел и звук пробитого металла. Девушка ощущала, как силы возвращаются к ней. Ей даже показалось, что ее движения стали легче и менее скованны, чем раньше. Мысль мелькнула мгновенно: он бывший патрульный! Конечно, откуда еще он мог столько знать про ее семью.
Она проскользила вдоль столов и, вскочив, толкнула кушетку в сторону Шестнадцать. Та громко прокатилась, зажав его ногу. Не теряя ни секунды Кассандра подбежала к стойкам, которые только что наделили ее клетки хлорофиллом, и вырвала одну из них вместе со шлангом насыщения. Сжатый поток окислителя рванул во все стороны. Замахнувшись, Кассандра бросила ее в Шестнадцать. Согнувшись от боли, он откинул револьвер в сторону и сжал лицо. Ударившись об пол, тот снова выстрелил, и один из стоящих в углу электроблоков сильно хлопнул, а затем вспыхнул словно спичка. Кассандра прыгнула к револьверу и, схватив его, направила на Шестнадцать, продолжавшего в слепую бороться с кушеткой.
— Что ты наделала? Ты уничтожила всю мою работу! — чуя запах гари, прокричал он сквозь боль.
Кассандра молча наблюдала за разгорающимся пожаром. Она видела, как огонь охватил документы отца, как плавилась фотография ее семьи. На секунду ей показалось, что мама улыбнулась, когда высокая температура исказила ее лицо, прежде чем поглотить навсегда.
— Ты хотел знать, что случилось с моим лицом?
— Мерзкая ты тварь! — кричал Шестнадцать, ощущая нарастающую в комнате температуру.
— Это одна из работ моего отца. Такая же как «Im-Plant», в которой нет ни доли твоего, — склонившееся над ней его лицо – единственное, что она вспоминает, смотря на свои хромированные брови в зеркале. «Ты самое дорогое, что есть во всем мире, Касси», — повторял он, — «Ты моя дочь».
Шестнадцать продолжал громко вопить, уже не осознавая, что ему говорила девушка. Огонь добрался и до него.
Черный дым валил из прохода, откуда только что вышла Кассандра. Десятки «подпольных» окружили ее на улице со взглядом полным презрения. Она шла, стараясь не выдавать своего страха, держа наготове револьвер. Шла к электрическому мотоциклу Шестнадцать и ощущала, как растет напряжение. Хоть легкость, в отсутствии шлема добавляла ей уверенности, Кассандра ощущала что-то не спокойное, витавшее в воздухе. «Подпольные» знали кто она, что без нее им не заполучить технологий Нима. Знали, что им было далеко до Шестнадцать в научных познаниях. Сейчас они ее не тронут, но «Подпольные» обязательно придут за своим позже, когда это станет выгодно.
Девушка запрыгнула на мотоцикл. Мотор взревел и электрический гул обдал вибрацией узенькую улочку жилого района. Толпа медленно расступилась, давая ей дорогу. Кассандра рванула прочь, оставив позади кварталы, залитые светом рекламных щитов. Черный дым продолжал скапливаться под перекрытием, поглощая их мерцание.
Она выскочила из тоннеля и устремилась к дороге, ведущей в город. Сколько времени она провела без сознания? Светодиодные сети все также оставались выключенными. Как там Лиам? Прежде чем направиться к станции, она должна узнать все ли с ним в порядке.
Девушка пронеслась на мотоцикле сквозь разлагающуюся окраину города. Она отключила лишь фару, не боясь, что кто-то обратит внимание на электрический гул в темноте. Возможно Кассандре стоило быть осторожней, как Шестнадцать, но кислород в клетках опьянял ее, придавая уверенности. Вот она уже проезжала улицы, еще веявшие теплом после отключения. Над ней пролетало все больше воздушных труб. Девушка резко завернула на одном из центральных перекрестков и остановилась на нужной улице. В окне мерцал свет. Нет!
У нее перехватило дыхание. Кассандра соскочила с мотоцикла, и не глуша мотор, рванула наверх. Дверь в квартиру была открыта, посреди комнаты трещал генератор. Рядом в кресле, развалившись в неестественной позе, лежал Лиам. Валявшаяся на полу паяльная станция, рассыпанные части недособранного импланта, глубокие прожженные полосы в ковре: все говорило о недавней передряге.
читать дальше произведение этого автора на "Независимом Искусстве"
