Это случилось, когда сыну было 6 лет.
"Полседьмого", как я люблю говорить.
Он вышел из подъезда на минуту раньше меня, и к моменту моего появления, придерживал дверь двум незнакомым мужикам, заносившим в подъезд новый диван. Я торопливо проскочила перед ними: мы опаздывали в театр, и сын об этом знал.
Я вопросительно замялась у ступенек, и увидела, как сын дождался полного погружения дивана внутрь подъезда, и лишь после этого посчитал свою миссию швейцара законченой, и трусцой припустил к машине:
- Быстрей, мам, опоздаем же!..
Припарковавшись на другой от театра стороне дороги, мы бросились к пешеходному переходу. На светофоре горел красный человечек, машин почти не было. Мимо нас трижды пробегали люди, решившие пересечь дорогу на красный. Но Даня даже не рыпнулся. Ему и в голову не пришло нарушить социальные нормы ответствннности, пусть даже об этом никто бы и не узнал.
У входа в театр Дася подбежал к урне, куда хотел выбросить упаковку от съеденных крекеров, но порыв ветра подхватил легкую бумажку и понес вперед. Дася полетел следом, пытаясь догнать и выбросить мусор в урну, как положено. Потратив две минуты на преследование фантика, сын удовлетворенно водворил его в урну, и махнул мне, мол, побежали скорей - опоздаем!
Мы подошли к лифту, чтобы подняться на четвертый этаж, где уже начиналось представление.
Лифт работал медленно, и за нами быстро образовалась очередь. На табло скакали цифры этажей - лифт приближался.
И тут в конце очереди остановилась женщина с инвалидной коляской, на которой сидел хмурый мальчик, видимо, её сын. Они наверняка спешат туда же, куда и мы, - опаздывают. К инвадидной коляске были привязаны три разноцветных шарика, и мальчик периодически обеспокоенно оборачивался, не улетели ли...
Лифт распахнул двери напротив нас. И тут мой сын поворачивается ко мне и говорит, кивая в сторону мальчика на инвалидном кресле:
- Мам, давай их пропустим...
- Конечно, Дась. Давай пропустим...
Я помогаю женщине запарковать объемную коляску в лифте, и становится очевидным, что больше никто из людей в лифте не поместится, и нам надо ждать следующего.
Хмурый мальчик смотрит на маму и, кивая в нашу сторону, говорит:
- Давай подарим им шарик!
Мама мальчика, нервничая, что задерживает очередь, начинает отвязывать шарик. Лифт порывается закрыться.
Дася великодушно отказывается:
- Да не надо! Поезжайте! Опоздаете! Мне мама купит...
Но я сжимаю ему ладонь и деликатно подмигиваю, мол, дождись и возьми: я понимаю, что это важный урок взаимной благодарности, и жизненно необходимо найти на него время.
- Где ж я тебе такой красивый куплю? - громко удивляюсь я.
Хмурый мальчик вручает шарик Дасе и...перестает быть хмурым: мальчишки улыбаются друг другу. И мы с его мамой тоже.
После спектакля мы с сыном сидим в кафе и едим мороженое.
- Дась, ты у меня такой молодец, я тобой ТАК горжусь, - говорю я. - Ты даже не представляешь, насколько ты умница! Ты сделал сегодня столько добрых дел...
Сын вскидывает на меня недоуменные глаза:
- Я??? КОГДА???
Он даже не понял, что сделал что-то хорошее. Для него это норма жизни, обычная, рутинная история... Я бесконечно горжусь своим маленьким чудом, который увлеченно ковыряет ложечкой свой пломбир и рассуждает о том, насколько жарко было актёрам в плотных костюмах лесных животных...
Я любуюсь им и уже вижу в этом маленьком человеке... БОЛЬШОГО...