Слэнг существовал вовсе времена, равно как и другое языковое явление, известное, как «арго». Вот только сейчас он получил такую популярность, что ученые-филологи до сих пор не могут решить что это: порча языка или закономерный процесс развития. Вот только в случае с молодежным языком они более-менее единодушны. – Однозначно, –говорят специалисты, – язык, на котором общаются современные тинейджеры, ведет к деградации литературного русского языка в целом.
Доказательства? А их, как говорил булгаковский Воланд, и не требуется. Достаточно послушать, как общается меж собой современная молодежь. То тут, то там слышатся матерки, изрекаемые едва ли не первоклассниками. И они считают это нормой. В бытность автора практикантом, т.е. преподающим русский и литературу в школе, ему (автору) довелось слышать из детских уст такие «перлы», каких не найдешь даже в словарях ненормативной лексики. Не скоро сотрется из памяти и сцена, увиденная еще в выпускном классе школы. За милой белокурой девочкой гналась пара довольно упитанных одноклассников и хором призывали ее остановиться. А та визгливо отправляла преследователей… далеко и надолго. Но данный случай следует отнести скорее к исключениям, нежели к правилу. Вряд ли собирались статистические данные о малолетних матерщинниках, но из чисто визуальных наблюдений ясно, что ненормативная лексика не является основным языком общения молодежи. Зато разнообразный слэнг слышен в любом месте скопления тинейджеров. В компьютерном клубе, например, несведущий в сетевых и онлайн-играх человек никогда не поймет, почему игроки презрительно величают друг друга «булками» и «нубами». А на нормальный язык и то, и другое переводится как «неумелый игрок». Автор статьи относится как раз к таким людям и, услышав в автобусе фрагмент телефонного разговора, в котором подросток просил собеседника «обязательно зарезать Вовку», спросил, за что неведомого Владимира собираются подвергнуть казни? Подросток в ответ только хмыкнул и пояснил «нубу», что «вовка» - это не человек, а игра World of Warcraft. «Зарезать» же означает «записать на диск». Невольно подумаешь, что если употребление жаргонизмов продолжит набирать популярность, то между поколениями неминуемо встанет языковой барьер. Но, как ни странно, процесс этот закономерен и существовал во все времена. Даже в те далекие времена главным «производителем и поставщиком» жаргона была молодежь. Во все времена молодым важно было иметь «свой язык», непонятный для непосвященных. Язык служил идентификатором - свой или чужой? Можно доверять или следует поостеречься? Кроме того, когда ребенок подрастал и активно включался в жизнь социума, он начинал активно усваивать профессиональный жаргон, в зависимости от дела, которым занимался. Молодежь,являясь преимущественным носителем жаргона, делает его элементом поп-культуры,который в свою очередь делает его престижным и необходимым для самовыражения.
Юношей и девушек отчасти привлекает к употреблению жаргонизмов выраженное в слове пренебрежение к случаю, опасности, смерти(«засыпаться» – не сдать экзамен, «погореть» – попасться при совершении плохого поступка, «жмурик» – покойник).
Молодых людей привлекает в жаргонизмах звучание,эмоционально-экспрессивная окраска. Отсюда такие оценочные слова: «потрясно»,«обалдеть», «убойный», «кайф». Пока молодежный сленг используется молодыми,когда они общаются между собой в непринужденной, неофициальной обстановке,никакого «загрязнения» не происходит. Хотелось бы верить в это утверждение, тем более, что высказано оно автором многочисленных исследований жаргонов филологом Еленой Полехиной. Но у каждой медали, как известно, две стороны. Пока сленг используется лишь внутри определенной социальной группы, вреда языку он не наносит. Но когда он перебирается в «общую» разговорную речь, то это повод озаботиться. Особенно, если речь эта – детская. Уже не раз чистота речи наших отпрысков обсуждалась на педсоветах и родительских собраниях. А автор этой статьи в свое время даже пострадал из-за этого. После того, как меня в очередной раз поставили в пример родителям, как абсолютно не матерящегося и не употребляющего жаргонизмов, те, видимо, дали детям нагоняй. А на следующий день одноклассники очень (!) убедительно попросили меня не выделяться из общей массы. Сейчас это кажется забавным, а тогда… но мы ушли в сторону. Вернемся к лингвистике. Точнее, к лексике некоторых журналистов, благо, есть что сказать по этому поводу. Казалось бы, кому и иметь правильную речь, как не тем, чья профессия – нести культуру в массы? Так ведь нет! Иной раз прочтешь или услышишь по радио такое, что хочется подарить автору энциклопедический словарь.Как вам понравится фраза о Швейцарии, раскинувшейся в кольце Олимпийских(!) гор. А некие «…железные колосья на глиняных ногах» ничего не напоминают? У меня лично не хватило воображения представить себе колосья из железа, да еще и с ногами. Понятно, что имелся в виду колосс, а не зерновые культуры, но вот то, что этого не знал журналист-профи, как минимум, настораживает. К слову, у многих журналистов, проработавших, хотя бы, с десяток лет имеется, подчас, весьма обширная коллекция «ляпов» своих коллег по профессии. А это тоже весьма прискорбный факт. Еще частенько приходится слышать режущее слух выражение: «… я думаю то, что…». К чему здесь сдалось это «то»? Так ведь говорят же! И обиднее всего, что узбеки, украинцы,казахи, уйгуры и представители других диаспор, населяющих нашу многонациональную страну, зачастую чище говорят по-русски чем сами русские! Позволим себе привести некоторую аналогию: многие из нас помнят моду на рваные джинсы.Ее родоначальниками стали испанские беспризорники, которым просто нечем было заштопать прорехи в одежде. Нечто подобное происходит сейчас и с языком. Фразы вроде «Превед, кагдила, кросавчег?», ввели в обращение те, кому оказалось не по силам соблюдать элементарные правила орфографии. Обидно, ей-Богу!