А нудная третья четверть с ее длинными неделями и редкими праздниками все тянулась и тянулась − и ей не было ей ни конца, ни края. Больше всего Настя налегала на математику. Даже старательная Ирочка Соколова, переведенная к ним два года назад из школы с математическим уклоном, за ней не поспевала. Вначале Ирочка преуспевала в учебе: сказывалась сильная база прежней школы. Но потом, почувствовав, что здесь можно не переутомляться: пятерки сами плывут в руки, Ирочка расслабилась и быстро скатилась с передовых позиций. Лишь нахватав четверок и даже трояков, она забеспокоилась и стала набиваться к Насте в подруги. Но Настя не забыла, как обратившись однажды к Ирочке с каким-то пустяковым вопросом, получила полный отлуп. − Ишь чего захотела: чужим умом жить! − отрезала Ирочка, презрительно поджав полные губки. − Свой надо иметь!
С тех пор Настя на все Ирочкины поползновения никак не реагировала.
Наталья Ирочку ненавидела смертельно. Та однажды ее страшно унизила перед самым красивым мальчиком в их городе и его окрестностях. Мальчика звали Сашей Олениным, и по нему умирали все − или почти все − ученицы их английской школы, а также расположенных поблизости немецкой, французской и даже музыкальной.
Ах, какой это был красивый мальчик! Появившись однажды в их школе на одной из дискотек, он произвел настоящий фурор: все школьницы сбежались полюбоваться его льняными локонами, фарфоровым личиком и умопомрачительными глазами цвета голубой эмали. А он с равнодушным видом обозрел их компанию, выискивая себе подходящую пару, − и выискал-таки: остановился на Дианке Бермант, которую Наташка называла не иначе как «крыса заморская» за ее экстравагантные наряды и вечное стремление хоть чем-нибудь да выделиться.
Всю дискотеку Саша клеился к Дианке, а та, закатывая глаза, млела от счастья. И когда он пошел ее провожать, за ними в отдалении плелась целая толпа умиравших от зависти девчат, среди которых была и Настина подруга.
Вообще-то Дианка была довольно хорошенькая с ее восточным типом лица, немного великоватым, но безупречно прямым носом и большими, слегка навыкате глазами. Пока она молчала, вполне могла понравиться. Но стоило Дианке открыть рот, как любому становилось ясно: перед ним набитая дура. Это довольно быстро понял и Саша − уже по дороге к Дианкиному дому. Поэтому, когда она, не дождавшись предложения снова встретиться, попросила о свидании сама, то получила вежливый отказ.
Для Наташки Оленин был хрустальной мечтой. Она смаковала, как шоколадки, все случайные встречи с ним и взахлеб расписывала Насте их мельчайшие подробности: во что Саша был одет, с кем шел, как на нее, Наташку, посмотрел − и тому подобную чушь. Потом ей приспичило достать Сашину фотографию. И как раз в это время Ирочку Соколову перевели из школы, где она училась вместе с Сашей, в их класс. Наталья откуда-то об этом прознала и принялась настойчиво подлизываться к Ирочке с целью выпросить у нее вожделенное фото. Но Ирочка мгновенно просекла, что тут дело нечисто, и с мнимым сочувствием предложила Наташке не ходить вокруг до около, а прямо сказать, чего ей надо.
− Ты скажи, ты скажи, че те надо, че те надо? Может, дам, может, дам, че ты хошь, − лисьим голоском пропела она строчку из затертого шлягера. Наивная Наталья, не долго думая, и ляпнула − чего. Поверила в Ирочкину искренность.
Предыдущая глава https://zen.yandex.ru/media/kasatka/ulybka-amura-glava-21-my-je-izza-parnia-possorilis-5e9ebfad6766da1f3c9c1447
