рассказ
Писатель-сатирик Угрюмов вышел на улицу из подъезда своего дома, расположенного неподалеку от метро Пролетарская. Было 6 июня и он намеривался посетить несколько пушкинских мест, а на исходе дня выступить на праздничном вечере, посвященном великому поэту, в аудитории коллег-писателей.
Был погожий летний день. Светило теплое не очень утомляющее солнце. Угрюмов решил не садиться за руль своего «Лексуса», а демократично проехать во все предполагаемые места на общественном транспорте, с народом. Угрюмов любил свой народ. Он и в создаваемых произведениях, не стеснялся показывать это, ярко с тонким юмором. Одной из главных тем его многочисленных рассказов, скетчей, юморесок, которые он неутомимо писал, а в последнее время также неутомимо читал на различных радиоканалах, была тема особого склада ума русского человека. Угрюмов был убежден, что у русского человека и шире, по-ельцински, у россиянина не только непостижимая для запада, а также востока с югом и севером, - душа, но особый неподдающийся никакому алгаритмированию ум. И эту свою убежденность писатель пламенно сеял среди сограждан. А все странности, нелепости, откровенные абсурдизмы, которые в последнее время обильно вытворял и отчебучивал россиянин, Угрюмов объяснял с высокой позиции нашей, он не отделял себя от своего народа, особости. Угрюмов прошел вдоль дома, где проживал, свернул в переулок, который перпендикулярно выходил к Волгоградскому проспекту и остановился неподалеку от светофора, у перехода через Волгоградский. С этой позиции проспект просматривался далеко, и можно было заранее увидеть троллейбус, который шел к метро. Угрюмов был спортивным человеком. Несмотря на свой 64 года, он мог и пройти, и пробежать, и даже проплыть кролем значительное расстояние. Но в этот день ему не захотелось идти 15 минут до «Пролетарской» под незнойным, но все же летним солнцем и он решил проехать до метро на троллейбусе. Еще, подходя к светофору, писатель заметил, что по противоположной стороне переулка почти параллельным курсом двигался бомж. При всем своем народолюбии Угрюмов терпеть не мог грязных, оборванных, плохо пахнущих сограждан.
В детстве будущий писатель был исключительно аккуратным, чистоплотным мальчиком, который с неподдельным энтузиазмом декламировал со своими товарищами первоклассниками хором незабвенные строки:
«Чистота - залог здоровья и успешного письма,
Чистоту мы все полюбим, уважать будем всегда»
С возрастом Угрюмов стал обостренно брезглив и до ужаса опасался всего грязного, грозящего микробной атакой, плохо пахнущего. Писатель замедлил шаг и постарался естественным образом быть подальше от бомжа. Но тот, не был намерен слишком удаляться от Угрюмова. Он как бы описывал полуокружность, центром которой был писатель-сатирик, находясь на некотором расстоянии от него, но не слишком отдаляясь. Угрюмову стало очевидно, что бомж хотел привлечь его внимание. Тот все время что-то говорил достаточно громко и ритмично. Когда Угрюмов прислушался, он обомлел. Бомж читал Пушкина:
« Паситесь, мирные народы!
Вас не разбудит чести клич.
К чему стадам дары свободы?
Их должно резать или стричь.
Наследство их из рода в роды
Ярмо с гремушками да бич».
Особенно возмущенно и наиболее громко прозвучали слова: «К чему стадам дары свободы?»
Угрюмов невольно взглянул на бомжа. Писателя покоробило. Грязный, оборванный, старый, худой, изможденный, на губе ссадина. Самый отвратительный тип с помойки. Но как выразительно прочитал. И какое стихотворение! Писатель огляделся. Вокруг 2-3 прохожих. Но бомж, это было очевидно, читал не для себя. Для Угрюмова, тех, кто оказался случайно рядом, и для многих миллионов соотечественников. К которым обращался и сам Поэт 190 лет назад.
Да, какой у нас народ, - с гордостью подумал Угрюмов, - даже бомжи декламируют Пушкина 6 июня. В воодушевлении писатель посмотрел вдаль Волгоградского проспекта – троллейбуса не было видно. Почувствовав прилив сил, Угрюмов пошел к метро пешком. Но от бомжа решил удалиться и отгородиться максимально возможно. Писатель обогнул здание магазина и пошел не вдоль проспекта, а по параллельной улице, отделенной рядом домов от дороги, которой он первоначально намеревался идти в сторону метро, и на которой остался бомж-пушкинист. «Стихи стихами», - подумал писатель, прячась за домами от бомжа, - «но уж больно он грязный и наверняка распространяет какую-нибудь заразу». Зато на сердце у писателя было светло. Вспомнилось незабвенное «И назовет меня всяк сущий в ней язык». Бодрым шагом Угрюмов направлялся по маршруту к памятнику гению русской словесности на Пушкинской. Писатель твердо решил, что вечером на празднике, в честь пламенного сеятеля свободы, он расскажет эту историю коллегам, красиво приврав, почти без сарказма. Историю о том, что в свободной демократической России посттучных лет каждый бомж знает стихи Пушкина.
Июнь 2013 года
Дорогие читатели, если интересно, пожалуйста, дочитывайте до конца, пишите комментарии, ставьте лайки. Заранее признателен.