Кино почти всегда бесконечный ресурс для выражения человеком всех ( или большинства) своих артистических, художественных, политических и иных потребностей и желаний. Бесконечность форм трактовок и подачь, благодаря кадру, постановке и оружию массового поражения в лице камеры - раз за разом отдаляет кинематограф все дальше от своего большого брата - театра.
В 1975 году режиссер Шанталь Акерман решила рассказать историю женщины по имени Жанна. Жизнь Жанны незаурядна - она часть неполной (к сожалению) семьи. Она мать относительно взрослого сына с именем Сильвен, вдова, домохозяйка. Ее жизнь, как и любой домохозяйки, полниться и множится каждодневным набором действий и поступков :
разбудить сына в школу, накормить его завтраком и начистить туфли, сходить в магазин, забежать в кафе по пути домой, начать готовить ужин и встретить клиента, ведь главный (и единственный) финансовый доход Жанны - проституция. Аккуратно складывая свой доход в фарфоровую супницу, день героини заканчивается ровно так же как и начался каждый день до этого - встреча сына фактически без слов, ужин, проверка домашнего задания и немного личного времени - короткое вязание под аккомпанемент радио и вечерняя прогулка с сыном. Броский диалог с отпрыском перед сном. И новый поворот дня.
Мысль, которую хочет пронести режиссер через фильм становится осязаемой на заре второго часа ( и дня из жизни Жанны, по 3 на каждый час хронометража с копейками). Когда зритель принимает правила игры, вникает в суровый и непоколебимый, на первый взгляд, быт главной героини, ее сына и немногочисленного окружения. С каждым новым часом ее жизни, с каждым новым совершенным действием, будь то банальный выход в магазин, варка кофе или чтение письма сестры из далёкой и светлой Канады - все туже закручивается узел повседневности и быта. Тем ярче, тем сильнее бьют по эмоциям зрителя встряски сего быта. Тем больше раскрывается персонаж Жанны. С каждой ее уроненной ложкой во время готовки. С затянутым рабочим временем на столько, что ужин приходится задерживать - все сильнее познаешь излом женщины. Женщины, которую ее само сущее гнет и топчет,выводя все силы в невидаль и пустоту, ради сына и поддержки семьи на плаву.
О фильме тяжело говорить без спойлеров, ввиду того что каждый эпизод, который выбивается из колеи повседневности - на цену золота. Данный эффект достигается благодаря пустынноподобной сухости художественного языка, на котором говорит это кино. Кадры почти всегда тесные, но всегда - со стороны и статичны. Достигается почти вуайеристический эффект присутствия, но без пошлости. Музыка отсутствует как класс, только радио вечером после ужина. Разговоров почти нет, но и они с изюминкой. Каждый диалог Жанны с обывателями ( продавцы, официантки в кафе и т.д.) это лёгкий, плавный разговор по делу и не много о насущном. С клиентами - чопорность вплоть до сведения диалога к приветствию и прощанию. Не более. С сыном же, все диалоги что водопад - без остановок, без знаков препинания, выплёвывание слов в ауры друг друга, но не зло, не в обиду и не пусто - они или бытовые или углубленно семейные и интересующиеся, для большего покрытия персонажных внутренностей и подтекстов их бытия.
В современности фильм воспринимается отлично, но по началу скорее как опыт, чем нечто художественное. Художественное настигает после, по ходу действия и проглатывает зрителя целиком в момент кульминации. Спустя столько времени с момента его выхода можно пожертвовать отвагой и пойти на преступление - позволить себе перематывать по минуте-другой иногда. Это не испортит общего посыла картины, не испортит опыта и не сделает зрителя "предателем киноискусства номер 1"и творение Шантель Акерман не проклянёт его, но каждого кто осилит " Жанну Дильман" во всем ее 3 часовом величии от и до - оно возведет в ранг великих героев.
9/10
