В тех публикациях о Кавказе, которые под видом научного открытия, разгадки тайны или слома стереотипа, часто встречаются на платформе Дзен, существует явный крен в сторону военной истории и генетических корней. Хочется предложить другое измерение кавказской культуры: экономическое. Каким было хозяйственное развитие, например, у адыгов и абазин, населявших благодатные в плане ведения сельского хозяйства земли?
Этот вопрос важен не только для понимания истории северокавказских народов, но и в плане коррекции их имиджа. В XIX веке, надо сказать, литераторы, историки, путешественники-интеллектуалы сконцентрировались на войне и тех аспектах культуры, с которыми она связана.
Это вполне понятный подход: при первом знакомстве оценивают то, как ты одет, как себя держишь в обществе, на каком ты коне, и пр. Как здесь не вспомнить строки из классика:
"И дики тех ущелий племена, им бог - свобода, их закон - война, они растут среди разбоев тайных, жестоких дел и дел необычайных...".
Но реальная картина была куда более многомерной и насыщенной красками. В 1810 г. Эдмунд Даниэль Кларк побывал среди казаков на правом берегу Кубани, откуда взирал на черкесское левобережье: «Когда наступило утро, перед нами развернулась восхитительная панорама богатой страны на черкесской стороне, нечто вроде Южного Уэльса или лучшей части Кента; изящные холмы, покрытые деревьями и плодородные долины, обработанные, как сад». (Оригинальный текст можно посмотреть здесь: Clarke Ed. Travels in various countries of Europe, Asia and Africa. Part the first. Russia, Tartary, and Turkey. Philadelphia: published by Anthony Finley, 1811, pp. 315–316).
В 1818 г. нидерландский консул в Крыму Тэбу де Мариньи писал о поместье черкесского князя, владельца гавани Геленджика: «Позиция его жилища величественна. Оно расположено на расстоянии двух ружейных выстрелов от моря и окружено прекраснейшим английским садом, который только можно видеть» ( Мариньи Т. Поездки в Черкесию. Нальчик, 2006, стр. 51 ).
Джеймс Белл в 1837 г., в своем дневнике, обращался к вопросу об уровне развития сельского хозяйства Черкесии: «Жилища с роскошными хлебными полями; хлебные посевы на некоторых из них, также как и в Сунджуке (в районе современного Новороссийска, прим. С.М.), достигают, я уверен, шести футов высоты... Поля были так чисты от сорных трав и хорошо огорожены, что я мог бы подумать, что нахожусь в одном из наиболее культивированных районов Йоркшира» (Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов. Нальчик, 1974, стр. 472).
Русские офицеры в период Кавказской войны очень высоко оценивали уровень развития сельского хозяйства у этносов Северо-Западного Кавказа. Так, участник военных действий в западных районах Черкесии в 1837 г., вспоминал: «Здесь все ущелья и отлогости гор обработаны и засеяны ячменем, пшеницей и кукурузой. По обширным засевам можно было судить о большом населении этих мест, и упорное сопротивление горцев при занятии ущелья убедило нас в этом... Виноградные лозы вились повсюду, плодовые деревья красовались рощами; тут были и душистые персики, и ароматная айва, и сливы и яблоки, огромные деревья грецких орехов, и все это в величайшем изобилии!... Отдохнув на вершине хребта, мы стали спускаться в долину, которая роскошно расстилалась под нами; хлеба густо волновались на ней... По этой дороге нам встречалось множество обширных аулов, хорошо, даже красиво выстроенных... Все покатости гор, удобные для хлебопашества, были засеяны просом и другими хлебами. По долинам ущелья разнообразились огороды и обильно созревали всякие плоды и ягоды... В богатых аулах встречались хорошо устроенные кузницы и одна из них была особенно примечательна обширностью своей и тем, что находилась у подошвы горы, богатой железной рудой. Тут устроены были горны и стояло несколько отличнейших, чугунных, больших точил, что заставляет предполагать в здешних горцах знание какого-нибудь искусства; вероятно, они делают оружие». (Н.М. Воспоминание о Кавказе 1837 года // Библиотека для чтения. 1847, том 80, часть 1, стр. 66; т. 81, часть 1, стр. С. 2, 4, 8).
Виктор Константинович (Батраз Амурханович) Гарданов, один из наиболее выдающихся советских кавказоведов, отмечал, что адыги сумели создать симбиоз агрикультурного и природного ландшафта. «Вот откуда, следовательно, — делает вывод В.К. Гарданов, — проистекала та исключительная живописность черкесского ландшафта, которая приводила в восхищение иностранца. Таким образом, и сама живописность пейзажей Черкесии первой половины XIX в. была в известной степени результатом трудовой деятельности населения». (Гарданов В. К. Общественный строй адыгских народов. М., 1967, стр. 70–71).
О конкретных параметрах черкесской агрикультуры, а также о развитии, в целом, хозяйственных связей и торговли в Черкесии, Абхазии, Чечне, Дагестане и других землях Кавказа я постараюсь рассказать в следующих небольших обозрениях.