В 1930-1950е годы территория Нового Донского кладбища, примыкающая к первому в Москве крематорию, стала одним из главных мест захоронения казненных в ходе массовых чисток. С Лубянки и Лефортово, преимущественно в ночное время, тела убиенных на грузовиках привозили к крематорию, директор которого - Пётр Иванович Нестеренко - лично распоряжался кремацией. После всех процедур прах жертв ссыпался в общие могилы, каковых на кладбище целых три. К слову, сам Нестеренко, бессменный директор Московского крематория, в 1941 году перестал быть угодным власти и сам был арестован и расстрелян. Судьба его захоронения неизвестна.
В первой общей могиле покоится прах жертв расстрелов 1930-1942 гг.
Здесь погребены первые маршалы Советского Союза Блюхер, Егоров и Тухачевский, командарм Уборевич и Якир, обвиненные по делу антисоветской троцкисткой организации (так называемому "делу Тухачевского"). Постышев, верный соратник Сталина и активный борец с "врагами народа", был расстрелян и захоронен здесь же в качестве последнего. Писатель Исаак Бабель, режиссёр Всеволод Мейерхольд и ещё многие десятки табличек с именами жертв репрессий навсегда останутся в памяти народа.
Вторая общая могила хранит прах расстрелянных в 1943-1944 годах. Военное положение сократило внутрипартийные чистки, но увеличило число подозреваемых в пособничестве странам-агрессорам. На данный момент нет практически никакой информации о погребенных в этой могиле, лишь несколько ритуальных табличек...
В третьей общей могиле - жертвы репрессий 1945-1953 гг.
Это массовое захоронение выглядит наиболее масштабно.
История резко меняла фигуры на большой доске событий. Пешки становились королями, а короли - пешками. И никто не знал, когда его постигнет эта участь. По некоторым данным, прах Николая Ивановича Ежова, наркома внутренних дел, обвиненного впоследствие в шпионаже, терроризме и даже мужеложстве, тоже захоронен в первой общей могиле.
На Донском кладбище похоронена Евгения Соломоновна Хаютина, вторая жена Николая Ежова. Она покончила жизнь самоубийством после того, как начались аресты её ближайшего окружения, и за 5 дней до снятия Ежова с должности наркома внутренних дел.
Ежов на похоронах не присутствовал, а на суде признавался: "Хорошая она была баба, но свою жизнь нужно было спасать".
Недалеко от выхода с Донского кладбища расположены могилы работников органов госбезопасности Василия Блохина и Петра Яковлева.
Василия Михайловича Блохина высоко ценили и при Ягоде, и при Ежове, и при Берии. В 1945 году он получил звание генерала, однако в 1954, во время "десталинизации" , был лишён всех наград. Причина известна: Блохин был одним из главных палачей НКВД. Ему приписывают казни Роберта Эйхе, обвиняемого в создании "латышской фашистской организации"; Николая Ежова, своего непосредственного руководителя; участие в Катынском расстреле и многие другие казни. После смерти Сталина Берия отправил "кровавого палача" на пенсию.
Пётр Александрович Яковлев начинал свою карьеру с должности водителя Ленина и Сталина в "гараже особого назначения". Затем он переквалифицировался в сотрудника "для особых поручений", как тогда называли "расстрельные команды". Закончил службу в звании полковника. И по сей день взоры с фотографий Яковлева и Блохина направлены на своих жертв, жертв Большого Террора...
Спасибо за внимание!
Подписывайтесь на канал!
Предлагаю к прочтению очерки о некрополе у Кремлевской стены и печально известном полигоне "Коммунарка" - ещё одном месте массовых захоронений жертв Большого Террора.