Продолжаем столь полюбившуюся нашим читателям серию бесед с Зои Лионидас, лингвистом и историком, переводчиком старинных хроник и документов.
- Продолжая разговор о заблуждениях в сфере науки и не только, стоит заметить, что им подвластны, к сожалению, не только посредственные умы, но и мыслители первой величины – в случае, когда их ум в какой-то момент подавляют эмоции и жажда чуда.
-То есть, расскажете нам о какой-то известной жертве мистификации?
- В этот раз нашим героем будет выступать Мишель Шаль, светило математики, автор теоремы, до сих пор носящей его имя, один из лучших специалистов по геометрии за все время существования этой науки, член Академии Бессмертных и еще нескольких европейских академий...
- Ссылочку на его теорему, кому интересно, дадим в конце статьи.
- Но все эти знания и регалии, к сожалению, так и не смогли его спасти от простого и довольно банального обмана.
Следует заметить, что за пределами своей научной деятельности, Шаль был также страстным коллекционером старинных рукописей, более того, полагал расширение коллекции своим долгом перед страной, т.к. за несколько лет до его вступления в должность прежний хранитель рукописного собрания Академии, граф Либри, сумел бежать, похитив для перепродажи несколько ценных рукописей. Шаль, всей душой желая восполнить недостачу за счет новых приобретений, на свою беду столкнулся с человеком по имени Дэни Врэн-Люка.
- Тоже светило науки?
- Этот «человек небольшого роста и без определенных занятий», как позднее опишут его судебные протоколы, по паспорту был «слугой» а по факту – кем угодно. Сын поденщика из Ланнере, он как многие до него явился покорять Париж, причем надо сказать, что ни умом ни способностями этот молодой человек обделен не был. Просиживая часами в библиотеках, он в самом деле накопил неплохой багаж исторических знаний, а заодно оброс полезными знакомствами, которые позволили ему стать студентом Сорбонны за государственный счет.
- Неплохо!
- Однако, прямой и честный путь, как то иногда бывает, показался оборотистому юноше слишком долгим и скучным, а Париж был полон соблазнов... и посему уклонившись от предложенной ему друзьями должности архивариуса, Дэни Врэн-Люка вместо того поступил в сомнительного вида компанию, промышлявшую изготовлением фальшивых родословных. Дело в том, что в середине XIX века среди французских нуворишей стало своеобразной модой выискивать для себя «дворянские корни» - приблизительно так же, как то делали российские нувориши в начале нового века. Как вы понимаете, реальных дворян на всех не хватало, а спрос, ясное дело, родил предложение – на свет и появилась контора Куртуа-Летеллье, за звонкую монету готовая для любого желающего состряпать фальшивые документы, подтверждающие «голубую» кровь его предков.
Способный Врэн-Люка, обладавший неплохими знаниями истории и кое-какими навыками в воспроизводстве старинных почерков немедля почувствовал себя там как рыба в воде и начал зарабатывать неплохие деньги... и неизвестно, чем бы кончилось все дело, не столкни его насмешница-судьба с Мишелем Шалем, благо оба они посещали одни и те же библиотеки и антикварные лавки.
- На какой теме они сблизились?
- Оценив воистину ненасытную страсть математика к пополнению своей коллекции, Врэн-Люка, по-видимому решил, что не использовать подобную возможность было бы непростительным грехом. Впрочем, начал он весьма осторожно, предложив доверчивому математику несколько собственноручно изготовленных «раритетов» XVII-XVIII вв. – сравнительно недавних времен, чей язык и правописание для образованного человека того времени подделать было несложно. Цена была умышленно занижена, и Шаль немедленно заплатил, поздравляя себя с тем, что даже несколько «нагрел» продавца – в любой антикварной лавке подобные раритеты стоили бы как минимум вдвое дороже.
- Но сам попался на крючок?
- Убедившись, что «проба» удалась, Врэн-Люка стал действовать смелее, и на свет появилась легенда о якобы несметном собрании документом некоего Буажурдена, дворянина, во время Французской революции попытавшегося бежать со своими сокровищами в Америку. Как любой хороший мошенник, Врэн-Люка знал цену красочным деталям: корабль (в его рассказе) разбился о камне, драгоценный сундук был выброшен в море, часть документов погибла – увы-увы... но все, что сумело уцелеть оказалось в Балтиморе, а затем неведомыми путями вернулось во Францию, в семейство Буажурден, которое с большой неохотой распродает свои сокровища, причем делает это исключительно в том случае, когда подступает нужда.
В качестве следующего шага в дело пошли лже-письма Корнеля и Расина, опять же, по сниженной цене, причем Шаль вновь жадно проглотил наживку, уговаривая покладистого «посредника» добыть хотя бы еще несколько бумаг из драгоценной коллекции. Посему, поток стал расти, причем Шаль, совершенно счастливый своими новыми приобретениями – как ни удивительно это может прозвучать – даже не удосужился проверить – существует ли на самом деле дворянская фамилия Буажурден (ответим сами – нет!) и что с ней сталось в революционные времена.
- И мошенник нещадно наживался?
Желание чуда и страсть к коллекционированию буквально ослепили почтенного математика. С каждым разом подделки становились все наглее, в ход пошли письма Жанны д’Арк, Александра Македонского, Цезаря, Клеопатры - да по сути дела, всех более или менее известных исторических лиц. Ослепленного своей удачей Шаля даже не насторожило, что все эти деятели разных времен и народов пишут почему-то на достаточно современном для него французском языке (впрочем, Врэн-Люка был готов к этому вопросу, и ответил бы, что это не подлинники, но конечно же переводы, выполненные знаменитым Рабле в XVI веке ). Сохрани математик хотя бы долю привычного для его науки скепсиса, он бы насторожился уже тем, что недоучившийся студент – Дэни Врэн-Люка путает эпохи и страны, и что галльский вождь Верцингеторикс переписывается с Трогом Помпеем, жившим чуть ли не полвека спустя, и – верх нелепости – античный грек Страбон пишет письма к средневековому хронисту Жану Жювеналю дез Юрсену, как видно, воспользовавшись для этого античной машиной времени.
- Так раскроется эта афёра когда-то?
- Шаль не замечал ничего, принимая на веру даже письма Марии Магдалины к воскресшему Лазарю – вплоть до того момента, пока в нем не дала о себе знать патриотическая струна, и он не явился в Академию с подделками в качестве доказательства, что англичанин Ньютон украл свой закон всемирного притяжения у француза Паскаля! Столь смелое заверение, конечно же, вызвало неизбежный скепсис, тем более что почерк писем, предъявленных Шалем заметно отличался от подлинных документов Паскаля.
Спор растянулся не менее чем на два года, к нему подключились англичане (конечно же, возмущенные подобным покушением на авторитет их земляка, а также голландцы и специалисты из других стран). В качестве эксперта в первую очередь выступил химик Каррье, попытавшийся методом своей науки установить возраст чернил, использовавшихся в поддельных письмах. И вот тут явился на свет подлинный талант Врэн-Люка – он не был столь глуп, чтобы использовать чернила своей эпохи, но изготовил их по собственному рецепту (который, кстати говоря, так никому и не открыл) так что реактивы Каррье ,отлично работавшие для всех прочих фальшивок в данном конкретном случае дали сбой.
Потребовались графологическая, лингвистическая и историческая экспертизы, пока наконец наиболее упорный из оппонентов Шаля – Урбен Леверье (кстати, тот самый, что открыл планету Нептун) уже окончательно не доказал, что все документы Шаля фальшивы от первой до последней строки.
- Ох, и огорчился математик!
- Несчастной жертве этой нечистоплотной выходке пришлось пережить на суде еще одно унижение, когда набитый до отказа охочими до подобных казусов зрителями громким хохотом встречал каждую реплику прокурора, причем хохот этот полностью заглушил слова этого последнего, когда он стал читать «письмо» никогда не существовавшего в природе галльского доктора Кастора.... Иисусу Христу!
-Ну, здесь уже и добавить нечего. Но что же плут? Постигло ли его наказание?
- Дэни Врэн-Люка на суде цинично защищался, уверяя, что подобным образом желал всего лишь «доставить удовольствие» своей жертве, и также отстоять научную честь Франции перед другими европейскими державами (сомнительный способ, не правда ли?) Суд приговорил его двум годам тюрьмы и 500 франкам штрафа, после чего карьера удачливого мошенника пошла под откос, и несколько лет спустя он умер в безвестности. Однако, подобная «афера века» - т.к. за восемь лет «работы» сей трудолюбивый индивид состряпал ни много ни мало 27 тысяч подложных документов на кругленькую сумму в 140 тыс. франков. Навечно память о «короле мошенников» Дени Врэн-Люка сохранил знаменитый Альфонс Доде, сделавший его героем своего романа «Бессмертный».
А пока, как мы и обещали ссылка на теорему Мишеля Шаля.
Ну, а ежели скучно углубляться в математические дебри, то вот Вам иная фальсификация, о которой нам поведала Зои Лионидас.