Вновь возвращаясь к теме, попробуем разобраться, какова же связь между древними легендами и библейским раем.
Прежде всего есть основания полагать, что сама идея рая, сада богов, зародилась в Шумере. Согласно поэме, рай был расположен в стране Дильмун, где то очевидно в юго-западной части Ирана. В этой же стране Дильмун поместили позже свою "страну бессмертия"- вавилоняне, семитический народ, покоривший шумеров. Есть ряд указаний на то, что библейский рай тоже располагался на восток от Палестины, в Эдеме - там, откуда берут начало четыре величайшие реки, в том числе Тигр и Евфрат, то есть похоже, что это был все тот же рай шумеров, страна Дильмун.
Далее, отрывок, в котором бог солнца Уту орошает Дильмун водой, принесенной с земли, весьма напоминает слова Библии: "Но пар поднимался с земли и орошал всю поверхность земли" [Книга Бытия, 2, 6], а рождение богинь без мук и страданий проливает свет на происхождение проклятия Евы, обреченной в муках рожать детей своих. Так эпизод, когда Энки съедает восемь растений, навлекая на себя гнев матери-богини Нинхурсаг, напоминает сцену с запретным плодом дерева познания добра и зла, погубившим Адама и Еву, которые были прокляты за этот грех, причем первоначальном это было не яблоко, а плод смоковницы. Но наиболее интересным результатом сравнительного анализа шумерской поэмы и Библии является объяснение загадочной истории сотворения Евы, "матери всех живущих", из ребра Адама. Почему именно из ребра? Которое предпочли древнееврейские авторы предпочли ребро в отличии от других частей тела, когда речь шла о создании Евы, чье имя, согласно библейской традиции, означает "та, кто дает жизнь"?
Объяснить это можно тем, что в основе библейской легенды о рае лежит литературная традиция шумерской поэмы о Дильмуне. На шумерском языке ребро обозначается словом "ти". Богиня, созданная для того, чтобы исцелить боль в ребре Энки, носила имя Нинти, то есть "госпожа ребра". Но шумерское слово "ти" означает также "давать жизнь". Таким образом, в шумерской литературе "госпожа ребра" благодаря своего рода игре слов превратилась в "госпожу, дающую жизнь". Это была вероятно одна из первых литературных ошибок, которая укоренилась благодаря библейской легенде о рае, хотя здесь уже никакой игры слов не осталось, потому что на древнееврейском языке "ребро" и "дающая жизнь" звучат по-разному. К такому выводу в разное время и в разных местах приходили исследовали Библии, что дало версии право на существование
Вот как выглядит Димун в самой поэме:
А там, в Дильмуне, ворон не каркает.
Птица "смерти" криков смерти не накрикивает.
Там лев не бьет.
Волк ягненка не рвет.
Там собака сторожевая, как козлят стерегут, не знает.
Там свинья зерна не пожирает.
Вдова на крыше солод не расстилает.
Птица небесная тот солод не склевывает.
Там голубь головою не вертит
Там хворь глазная "я хворь глазная" не говорит.
Там хворь головная "я хворь головная" не говорит.
Там старая "я старая" не говорит
Там старый "я старый" не говорит.
Там девушка не умывается, водой из окна не плещется.
Там перевозчик "навались" не кричит.
Там страж вокруг зубцов не кружит.
Там певец песнопений не распевает,
Плачей за городом не заводит.
А вот отрывок о безболезненном и легком рождении богинь, которые созрели во чреве матери всего за девять дней вместо девяти месяцев:
Нинту, матерь страны,
Породила Нинсар.
На брегах реки взрастала Нинсар.
А Энки - он затаился в болотах, он в болотах затаился.
Советчику своему Исимуду так он молвит:
"Отроковицу милую я ли не поцелую,
Нинсар милую я ли не поцелую?"
Советчик его Исимуд так ему отвечает:
"Отроковицу милую, поцелуй ее!
Нинсар милую, поцелуй ее!
Господин поплывет, я буду править,
он поплывет, я буду править!"
Он поставил ногу в лодку,
А другой уж земли коснулся твердой.
Он к груди прижал ее, он поцеловал ее.
Энки излил семя в ее утробу.
Она приняла его семя, семя Энки.
И один ее день - словно месяц,
И второй ее день - словно два месяца.
Девять дней ее - девять месяцев,
девять месяцев материнства.
Словно по маслу, словно по маслу,
прекрасному, нежнейшему маслу,
Нинсар словно по маслу, словно по маслу,
прекрасному, нежнейшему маслу,
Родила Нинкуру.
Эпизод, когда Энки съедает восемь растений, описан с типичными для шумерской поэзии повторами:
А Энки затаился в болотах, он в болотах затаился.
Советчику своему Исимуду так он молвит:
"Вот травы, судьбу им я не решу ли?
Что это, что это?"
Советчик его Исимуд так ему отвечает:
"Господин мой, это трава лесная", - так он ему отвечает.
Он ее ему срезает, тот ее съедает.
"Господин мой, это "трава медовая", - говорит он.
Он ее ему срезает, тот ее съедает.
"Господин мой, это "трава семенная", - так говорит он.
"Господин мой, это "трава колючая", - так говорит он.
Он ее ему срезает, тот ее съедает.
"Господин мой, это "трава густая", - так говорит он.
Он ее ему срезает, тот ее съедает.
"Господин мой, это "трава высокая", - так говорит он
Он ее ему срезает, тот ее съедает.
"Господин мой, это "трава целебная", - так говорит он.
Он ее ему срезает, тот ее съедает.
Энки решил судьбу растений, он познал их сердце.
Нинхурсаг прокляла имя Эяки.
"Я не взгляну на него „взглядом жизни", пока не умрет он!"
Ануннаки во прах уселись.
После того, как Нинхурсаг возвращается, она принимается лечить восемь больных частей тела Энки, в том числе и ребро, и для этого производит на свет восемь божеств-целителей:
Нинхурсаг Энки на матку свою посадила.
- Брат мой, что у тебя болит?
- Макушка моя болит.
- "Аба-У" - "отец растений" будет рожден для тебя!
- Брат мой, что у тебя болит?
- Волосы мои болят.
"Нинсикила" - "владыка волос" будет рожден для тебя.
- Брат мой, что у тебя болит?
- Нос у меня болит.
"Нинкируту" - "госпожа, что рождает нос", будет рождена для тебя.
- Брат мой, что у тебя болит?
- Рот у меня болит.
- "Нинкаси" - "госпожа, что рот наполняет", будет рождена для тебя.
- Брат мой, что у тебя болит?
- Горло мое болит.
- "Наэи" - "та, что держит горло в порядке", будет рождена для тебя.
- Брат мой, что у тебя болит?
- Рука у меня болит.
- "Азимуа" - "та, что добрую руку растит", будет тебе рождена.
- Брат мой, что у тебя болит?
- Ребро у меня болит.
- "Нинти" - "владычица жизни-ребра" будет тебе рождена.
- Брат мой, что у тебя болит?
- Бок у меня болит.
- "Эншаг" - "владыка здорового бока" будет тебе рожден!
В представлении шумерских теологов рай предназначался не для смертных людей, а для бессмертных богов. Впрочем, один смертный – но только один! – по словам шумерских сказителей, все же был допущен в этот рай богов. Речь идет о шумерском «Ное» и здесь подходим к источнику библейского потопа. Но об этом в следующей статье.
