Продолжение:
С данной статьи начинаем печатать обзорную информацию о книге Виктора Корна "Тайна урочища "Четыре брата"". Примечание: так как книга вышла малым тиражом, желающие могут получить ее сканы, написав письмо по адресу: samsonov.13sha@yandex.ru (без использования в коммерческих целях).
Часть первая. Из рассказа Н. Зыковой, 27.06.1919 г., о встрече на Коптяковской дороге: " ...ехали в коробке...выехали в 3 с лишним часа...после большого покоса встретили двух верховых, заворотивших нас назад и сопровождавших обратно около версты...в то время было сухо, дождей не было...". Зыковы не свернули в лес на первой свертке. В район первой свертки к руднику, для оцепления его со стороны Коптяков, ехал отряд красноармейцев (его видела Зыкова как "какую-то темную кучу..."). Для того, чтобы "привезти трупы узников дома Ипатьева на Ганину Яму, автомобиль, проехав ж/д переезд № 184, должен был свернуть налево, на первую южную свертку, которая вела к руднику. Но это произошло значительно позже того времени, когда коробок Зыковых подъезжал к Большому покосу.
Из показаний жительницы Екатеринбурга А.П. Суслопаровой: "...кажется, 17 июня поехала, часа в 2 утра...в г. Екатеринбург. Около большого покоса попал навстречу крестьянин из Коптяков...сообщил, чтобы не ездили по этой дороге...вернулись...часов в 5 утра того же дня снова поехали в город...встретившийся верховой их не остановил, доехали до города". Сноска к документу: "...проезд по Коптяковской дороге был закрыт утром около 3 утра, но в 5 часов был опять открыт: можно предположить, что тела убитых...были привезены на рудник до 5 часов утра" Проезд Суслопаровой был случайным: дорого в город будет открыта только утром 19 июля в 9 часов утра.
"Рано утром на рассвете на переезде № 184 (из показаний Лобухина - указание на время проезда мимо его будки автомобиля Фиат Люханова на рассвете 17 июля, а за время устранения перегрева мотора перешел в наступающий день)...идет времянкой по дороге к Коптякам грузовой автомобиль".
Оцепление урочища, его задача и эффективность: Около полудня 17 июля из В-Исетского завода приехали Зыковы, по дороге их не останавливали. 17 июля посты оцепления стояли со стороны Коптяков и переезда № 184. Особую опасность для сохранения тайны представляли люди, имеющие в урочище покосы, к ним приходили лесными тропами. Поэтому внутри урочища и на подступах к нему были скрытые заставы и конные разъезды. Оцепление задачу свою не выполнило: к шахте прошел один человек, а некоторые проходили недалеко от рудника (Карлуковы и др.) и замечали других людей, находящихся там.
Проход по свертке от "времянки" к Красной казарме и через Коптяковскую дорогу к заимке Зубрицкого: для жителей Верх-Исетска, имеющих в урочище сенокосы, не составляло труда, пройдя Коптяковским лесом, выйти в месте начала топи (начиналась в 3-х верстах на север от будки № 184) на лесную тропу, а по ней к сенокосам. По свертке, идущей от начала топи, мимо Красной казармы, можно было дойти до заимки Зубрицкого. В этих местах не было постов оцепления, но и там, где они были , можно было пройти мимо них не замеченными. Так проехала в Верх-Исетск жена Зубрицкого 18 июля, выехав "часов в 9".
Первые походы коптяковцев в урочище: 17 июля трое коптяковских крестьян сходили, после известия от Зыковых о движении войск, на разведку в урочище - пришли лесными тропами на урочище, никого не встретили и не заметили, кроме 3 австрийцев на большом покосе, по левую сторону заметили свежепроложенную дорогу и стали обсуждать о движении по ней; впереди той дороги послышались 2 взрыва от бомбочек; встретили конного красноармейца, он им объяснил, что ожидается наступление чехов, будет учение, население может быть в покое; после этого "разведчики" ушли домой, навстречу попались трое коптяковцев, шедших косить траву. У этих троих покос находился с версту от шахты № 7, слышали 5 отдельных ружейных выстрелов около ям; никого не видели и не слышали. Был еще один, кто в то утро наведался в урочище - поручик Шереметевский, жил на даче; переоделся, конным поехал в урочище, встретил "разведчиков", спросил конного красноармейца, почему не пропускают крестьян, ответ см. выше. К тому, "что они там делают", появился дополнительный интерес: "что они туда привезли", ставший основанием для последующих походов.
Верх - Исетские в урочище: 17 июля Карлуковы побывали на покосе, находящемся верстах в полутора от местности за урочищем; прошли лесными тропами, навестили подрядившихся австрийцев; по дороге ничего не заметили. В день 17 июля девять человек оказались недалеко от рудника, поэтому с рудника 18 июля в Коптяки отправились чекисты Родзинский и Горин, чтобы успокоить взволновавшийя там народ под предлогом "попить молока".
Последующие походы на рудник: для исключения проникновения на рудник посторонних были усилены заставы на Коптяковской дороге и число верховых караулов на лесных тропах; усилили блокирование подходов к шахте, где в ночь на 18 июля началось извлечение останков из шахты и действия по их уничтожению. Проезд в город и из города возобновился лишь утром 19 июля, когда в "пятницу 6 утра приехал к нам в Коптяки конный красноармеец и объявил народу, что ехать в город можно". На обратном пути 20 июля из города Алферов с Николаем Паниным и его сестрой Пелагеей прошли по новой дорожке до самой открытой шахты, впервые после ухода изуверов. Увидели на дорожке следы автомобильных колес, заглянули в шахту и ушли. Утром 28 июля семь коптяковских крестьян отправились на рудник (27 июля Панин и Алферов на обратном пути из Верх-Исетска пошли по дорожке к руднику. Но едва они вышли туда, как их охватил безотчетный страх, решили собраться народом и идти) по дорожке, ближайшей к руднику. Они обследовали рудник и обнаружили ценные находки: крест с изумрудами, пряжка с гербом, планшетки и т.п. 28 июля вечером на руднике (и 29 июля тоже) были лесничий Редников с 8 крестьянами, они обстоятельно исследовали рудник и дорожку к руднику, ближайшую к Четырем Братьям. 30 июля прибыл следователь Наметкин с доктором Деревенько, камердинером Чемодуровым и офицерами. Были обнаружены ценные нахождения: Чемодуров признал найденный бриллиант принадлежащим к украшению Императрицы и др. Открытая шахта подвергалась исследованию под руководством товарища прокурора Магницкого: на стенках большой шахты нашли осколки ручной гранаты; в одном из колодцев шахты нашли кусок брезента от палатки (признан обрывком от вещевого мешка Наследника), тогда сильно пах керосином). Не обращали особого внимания на состояние дороги и окружающую обстановку. Важные замечания от группы Редникова: тяжелый автомобиль проложил громадный след; здесь к деревьям было привязано не менее сотни коней; ясно были видны и следы от коробков; на поляне у самой шахты было видно, как заворачивались автомобили.
Кострища, костры и костерки: Бабинов о размерах кострищ - костер у шахты продолговатый, в длину около 90 см, а в ширину с аршин. Костер около старой березы был помельче, не засыпан; Редников - в костре у шахты нашли несколько осколков раздробленных обгорелых костей крупного млекопитающего...костры были довольно широкие: около 2 аршин, но в длину они были меньше. Третий костер обнаружил Соколов 6-10 июля 1919 г. (был засыпан глиной), не был изучен в связи с наступлением красных. Был еще один костер, на дороге-свертке от 4 Братьев к руднику, около ямы. в которой лежало бревно. В кострище (показания Алферова) валялись дощечки от ящика, в самом кострище сожигался ящик.
Продолжение розысков в урочище: Шахта была откачана 18 августа, также откачали Ганину яму, с 20 по 30 августа. Пол большого колодца шахты был покрыт глиной, ее промыли и нашли: человеческий палец, верхняя челюсть взрослого человека, саперная лопата и др. В золе и почве 2 костров нашли: части драгоценных украшений, пуля, запонка, пуговицы и т.п. Рамка и три иконки были найдены в высокой траве около глиняной площадки. Первые попытки отыскать тела ЦС в открытой шахте закончились неудачей, а всего было 33 шахты. Крестьяне же, в подтверждение своего впечатления от кострищ, ссылались на рассказы самих красноармейцев, которые, уезжая в Тагил, бахвалились своими подвигами в пьяном состоянии (тела были разрублены на куски и сожжены на кострах). О том же рассказал А.Я. Валек, задержанный в Екатеринбурге: будучи в Перми в ноябре 1918 года, был у него разговор с Белобородовым, в результате у Валека "сложилось впечатление, что вся ЦС убита и сожжена".
Результаты раскопок и осмотра, произведенных у шахты № 7 следователем Соколовым: под толстым слоем глины большого костра нашли многочисленные большие и малые куски "какого-то беловатого предмета, запачканного глиной, издающего запах сала" ( из засыпки, вынутой из малого колодца шахты). Соколов отмечает, что нет "никаких препятствий к доставлению сюда трупов, хотя бы и автомобиле", что дорога, "в общем ее протяжении везде для него проходима". Это сказано при том, что от В-Исетского кордона с будкой № 803 к переезду № 184 Соколов шел через Поросенков лог...считал возможным проезд грузового автомобиля по этой дороге, даже в "дождливое время", если "следовать тихим ходом".
"Красная казарма"(КК): Деревянный сарай для ночевки и укрытия от дождя приезжающих на покосы крестьян, находится в центре угла между железной и Коптяковской дорогами. Найденные предметы на полянке и в кострищах (пара мужских замшевых перчаток и осколок от разбитой чашки) недалеко от КК предполагают, что туда были доставлены трупы двойников и кислота для обезображивания их лиц. В кострищах была сожжена одежда, остались вдавленные в землю отдельные ее предметы. Возможно, что здесь была сожжена и часть ящика от кислоты: найденная железная обшивка подтверждает факт вскрытия ящика. Юровский ездил в Коптяковский лес на экипаже Службы снабжения ночью 18 июля, туда же кучер Черных доставил на простой телеге первый ящик серной кислоты. У кромки леса, за переездом № 184, у кучера Черных взяли ящик те, кто прибыл с Юровским в лес (поздно ночью 18 июля, судя по возвращению Черных). Район "ямы с бревном" находился в охраняемой постами зоне (на расстоянии около 1 км от КК) и здесь можно было не только продолжить обезображивание, но и спрятать тела двойников. На северо-восток от "ямы с бревном" , в 20-ти шагах от нее, на полянке находился "пень врачей" (по схеме Дитерихса), около него нашли листики медицинской книжки (фельдшером-недоучкой был Юровский) и яичную скорлупу (корзину с 50-ью яйцами принесли из Н-Тихвинского монастыря).
Раскопки старого рудника: 10 июня 1919 года почва глиняной площадки бралась по частям и просеивалась на особых железных решетках... просеянная почва промывалась через сетку. Промывка площадки началась 13 июня. Были обнаружены (сокр.): продолговатая золотая пластинка, часть золотой цепочки, сапожные гвоздики, куски расплавленного в огне свинца, и т.п. В большом колодце шахты № 7 нашли труп собаки, перочинный ножик, серебряная рамочка. Состояние обоих колодцев шахты № 7 исключает всякую возможность нахождения где-либо в ней или ее разработке трупов ЦС. В засыпке из малого колодца оказались следующие предметы: значок Александры Федоровны, осколки драгоценных украшений, кусочки красного парафина, кусочки с запахом сала, осколки стакла, 5 кусков черной материи с синими полосами (от пальто Боткина - указала А.А. Теглева), куски материи разного цвета и т. п. В большом колодце нашли: 9 кусков материи, осколки стекла, 20 кусочков углей. В кострище у старой березы нашли: этикетка от баночки с лекарством, кусочек расплавленнго свинца, кнопка. Костер у глиняной площадки: 3 фестона, пуговица, жемчужина, осколки жемчуга. При промывке канавки обнаружили на расстоянии 2 аршин от шахты и в расстоянии 2 вершков от глиняной площадки новый костер (ширина примерно 4 аршин, в нем нашли 5 осколков белого стекла). Выводы следствия из доклада вдовствующей императрице Марии Федоровне (отрывок): " ...следственная власть не питает никаких сомнений и совершенно убеждена в том, что трупы ЦС и всех остальных, погибших вместе с Ними, около одной из шахт, сначала расчленяли на части, а затем сожгли при помощи бензина. Трудно поддававшиеся действию огня части разрушались при помощи кислоты" (Журнал Московской патриархии, 1996, № 7). Руководители и ведущие специалисты государственных архивных служб поддерживают версию Следственного Комитета: на руднике тела не были сожжены, а были захоронены в Поросенковом логу: 9-ть тел отдельно под мостиком из шпал и не далеко от них костные фрагменты сожжения 2-х тел. Поэтому такие небольшие размеры косторов говорят в пользу официальной версии. Замечание Лыковой, в книге которой не случайно приведен протокол допроса Бабинова, назвавшего размеры костров на основании видимых их границ: "Очень ценное свидетельство о размере костров". Соколов уточнил размеры костра у старой березы: его диаметр оказался значительно больше - около 3 метров. Но у Лыковой не нашлось смелости для комментариев. Также осталось незамеченным обнаружение и четвертого костра недалеко от костра у старой березы: всеми госструктурами защищаются "интересы" государства, а не истины.
Продолжение следует...