Сенька бочком, согнувшись, скользнул в мыльню. В темноте наощупь пробрался к полку, влез наверх- светец едва рассеивал мрак. Мать в темени плескала водою. Когда глаза попривыкли со свету, разглядел- стирает батькины рубахи.
Отерев пот со лба, мать подняла голову, взглянула на Сеньку:
- Чего надулся, как сыч?- усмехнулась она.
Сенька закинул ногу на ногу, хорошо темно- не увидит мать, как покраснел.
- Чего молчишь-то, бирюк?
- Ничаво,- буркнул он в ответ.
- Да что ты?- удивилась мать, выжимая рубаху.- Что бурчишь-то?
Сенька старался смотреть в сторону, чтоб скрыть смущенье, взял ковшик и плеснул на каменку- камни зашипели, к низкому потолку поднялся пар.
- Ты очумел что ль?- заругалась мать, поднялась, открыла отдушину.- Вишь, стираю?
- Мать, я с тобою ходить боле не буду,- собрался, наконец, Сенька с духом.
- Ахти мне!- всплеснула руками мать.- Это отчего ж?
- Негоже. Большой я уж.
- Во как,- рассмеялась мать.- Вырос! Так что с того? Мы с отцом в баню тож ходим.
- Знамо, почто. Вот и ходите! А я боле не буду!- закричал Сенька.
- Ах, ты мелочь пузатая,- мать схватила веник.- Иш, вырос он,- и стала хлестать им сына по спине.
Сенька скатился с полка, споткнулся о кадку, лбом растворил притвор в предбанник.
- Все одно не буду!- крикнул он, выскакивая.
Палаша присела на полок, бросила веник, плеснула на лицо холодной воды.
- Вырос сыночек мой,- тихо сказала она.- Вырос…