Летом я побывал на юге. И вот как. Лиза позвонила моему отцу и он отправил меня к ней на работу. Я приехал в морг судебно-медицинской экспертизы, где работала Лиза. Подошел к зданию, но не понял, куда идти дальше. Я хотел было набрать ее номер, но тут открылась боковая маленькая дверца и вышла сама Лиза.
Лиза вышла на улицу в зеленом хирургическом костюме, маске, шапочке, в клеенчатом фартуке, измазанном чем-то дурно пахнувшим. На руках у нее были резиновые перчатки. Вместе с Лизой из помещения вышел какой-то субъект, одетый совершенно нормально. В руках Лиза сжимала хирургический инструмент. Зажим, догадался я.
Солнце светило прямо ей в лицо, и она не увидела меня. Мужик полез в карман, вытащил сигареты, одну вставил в зажим в Лизиной руке, спустил с ее лица маску и поднес ей огонь. Лиза закурила.
-Лиза, без ножа. Пойми ты правильно, ну какая тебе разница, дед-то совсем старый.
-Мне никакой. Но это криминал. Ищи, кто дедуле помог на тот свет уйти. Поверь мне, не самоубийство это и не смерть. Деду-то помогли.
Мужик в сердцах сплюнул.
-Да там вся семья контуженная на всю голову. Они все равно скоро все от наркоты передохнут. Дед один из них трезвый был, вот нервы и сдали, сердце и не выдержало. Ну Лиза, ну глухарь. Свидетелей нет, алиби есть у всех, Лиза, не режь ножом,!
-Только что без ножа было. Анатоль, ты не оригинален. Я в акте все отражу, как есть,
-Лиза, - мужик дернул ее за руку. Я подскочил к ним и встал между ними. Сейчас я готов был убить этого мужика.
Мужик удивленно посмотрел на меня.
-Здравствуй, Саня, - обрадовалась Лиза, - Извини, руки не подам, сам видишь, я в рабочем. Ты рано приехал. Погуляй где-нибудь полчасика, я скоро.
-Да. Лизавета Батьковна, однако. Видно, другое дело, молодое тело. Ну, Лизуня, ты даешь. Не сильно молод кавалер-то? За неполные шестнадцать можно получить пятнадцать, или забыла? – мужик прямо сочился ядом.
-Анатоль, ты не оригинален. Ему есть шестнадцать, и даже семнадцать есть, и женщин по этой статье никто не судит. Бездоказательно. Даже анализов произвести не удастся. А если ты, Толечка, - у Лизы очень ехидно получилось, это слово «Толечка», - где -нибудь свой роток откроешь и что-нибудь брякнешь, ты у меня сразу вспомнишь и Катеньку Свиридову, и Любочку Михайлову. Ты меня понял? Вали отсюда, и не забудь, дедок-то криминальный.
Лиза резко развернулась и ушла. Мужик закурил и ехидно на меня посмотрел:
-Хорошая Лизка баба, а? Скажи, да ладно, я же мужик, как и ты.
Я улыбнулся во весь рот. Мне показалось, что внутри меня воздушный шар, наполненный гелием, такая была необыкновенная легкость во всем теле. Я почувствовал, что как-то причастен к Лизе, к тому, что может быть между нами, потому что мой отец не любит ее, эту женщину.
-Сложно вам сказать что-то. Лиза – не баба, а женщина, я не мужик – а мужчина, и я не сплю с ней – я ее люблю.
Я сказал чистую правду. И мне в показалось, что выражение лица у этого мужика смешное - смешное. Во всяком случае, я не видел больше никогда, чтобы у кого-то так отвисала челюсть.
Где-то через час Лиза вышла, уже переодетая, с запахом своих умопомрачительных духов. Она взяла меня под руку и увлекла за собой в сторону автостоянки. Я узнал ее машину. Маленький ДэуТико.
В машине Лиза передала мне путевку на два месяца в ведомственный санаторий.
-Спасибо, что промолчал. А то, знаешь, Саня, достали они меня с личной жизнью. Свободная женщина – женщина для всех. И каждый второй пытается мне оказать соответствующую услугу. Осчастливить, так сказать. А мне не нужно. У меня есть твой отец. Сам сказал «Теперь у тебя есть я».
Видимо, что-то заметив в моих глазах, Лиза приблизила ко мне лицо.
-Есть ведь, правда, Саня?
-Есть, - ответил я.
Всю дорогу до моего дома мы молчали. Когда мы подъехали, Лиза легонько потрепала меня по щеке.
-Тетя Лиза, можно, я вас поцелую?
Лиза подставила мне щеку. Я поцеловал ее. Вышел из машины и помахал ей вслед рукой.
Лиза тронула машину с места. Мне было нестерпимо стыдно, я готов был бежать куда угодно, но не мог. Я понял, что люблю эту женщину, и не могу доставить ей боль, рассказав все про отца и мать, не могу, и все тут.
Потом были вступительные экзамены в медицинский. Я твердо решил, что стану паталогоанатомом.
До последней декады августа меня не было в городе. В санатории, куда меня отправил отец, а точнее, я убежден.что это была Лиза, была великолепная библиотека.
Я много читал, у меня даже уменьшились головные боли, которые меня мучили периодически, сколько я себя помнил.
Дома меня встретили различные запахи и среди них я с упоением узнал запах Лизиных духов. Она была здесь, радостно стучало мое сердце, была. И может быть, все будет хорошо, если она будет с нами, со мной или отцом. Потом, вспоминая, я вынужден был признать, что это был последний раз, когда я чувствовал запах ее духов у себя дома.
В сентябре мне исполнялось 18 лет. Накануне моего дня Рождения отец не ночевал дома, а утром он вошел ко мне с большим свертком в руках. Я сразу понял, что он был у Лизы. От него пахло ее духами.
-Вот, Саня, Лиза тебе передает привет и записку.
Отец водрузил на мою кровать пакет. Я схватил его и достал из него записку. «Здравствуй, Санечка! С днем Рождения тебя, милый ребенок. Помни, что теперь ты взрослый и можешь даже жениться, не ставя в известность своего отца. Поздравляю тебя еще и с тем, что ты стал студентом. Удачи тебе, коллега!»
Я развернул пакет. Там были джинсы, кожаная куртка и кроссовки. Все вещи были дорогими. Я начал мерить, и тут выяснилось, что кроссовки мне малы.
-Папа, они мне малы!, - я так расстроился, что чуть не плакал.
Отец набрал номер на мобильнике и начал с кем-то говорить. Я не слушал его, хотя всегда слышу все разговоры. У меня ведь абсолютный слух.
-Значит, так. Сегодня к семи вечера подъезжай к магазину.
Он назвал мне адрес. А семь часов я уже стоял возле магазина с коробкой, где лежали кроссовки. Я был одет во все новое, и только кроссовки на мне были старые.
Лиза подъехала ровно в семь. Это, оказывается, я подошел чуть раньше.
Она вылезла из машины и подбежала ко мне.
-Привет, Санечка!
Мы прошли в отдел и нам без звука поменяли обувь.
-Вот, что значит на глазок. Всегда почему-то с обувью прокалываюсь, - делилась со мной Лиза.
Мы выли на улицу. Лиза обернулась ко мне, и, подмигнув, сказала
-Слушай, Сань, я так есть хочу, умираю просто. Пошли в кабачок. Я приглашаю.
Мы погрузились в машину и Лиза повезла меня куда-то. Мы подъехали к какому-то ресторанчику с неприметной вывеской и зашли вовнутрь.
Ресторанчик был очень красиво оформлен. Маленькие столики на двоих были отгорожены друг от друга ширмами, на столиках – букеты цветов.
Нам принесли меню и Лиза сделала заказ, не советуясь со мной.
-Будет вкусно, правда, правда.
Когда нам принесли салаты, и мы начали есть, к нашему столику подошел какой-то человек.
-Бог ты мой, Лиза-подлиза, Лизентность – валентость, Лизиня – биологиня, ты ли это?
Лиза подняла голову.
-Ой, Димка, ты ли это?
Мужчина, названный Димкой, бесцеремонно пододвинул к себе стул от столика, стоящего через проход и подсел к нам.
-Познакомь меня с кавалером.
-Это не кавалер, это, можно сказать..
-Да ладно, Лиза, не прибедняйся. Выглядишь, улет. И кто бы он не был, вкус у тебя есть. Мы вместе в школе учились. – это он уже мне.
Дима посидел с нами не долго. Когда Лиза вышла на несколько минут, он наклонился ко мне и сказал:
-Парень, кто бы ты не был, не обижай ее, ладно?
Потом Лиза отвезла меня домой. Дома я вытащил из шкафа старый свитер, тот который подарила мне Лиза, капнул на него несколько капель ее духов, и так и уснул, прижавшись к нему лицом.
Первый курс. Учеба. Я был поглощен ей целиком, и даже не заметил, как наступило предновогоднее время. Уже целых два года я получал подарки и от мамы, и от Лизы, причем Лизины подарки мне доставляли большее удовольствие, чем мамины. Они были какие-то теплые и светлые. Я стал замечать, что отца что-то гложет и меня пугали перепады его настроения. Иногда у него звонил телефон, я знал, что звонит Лиза, но отец трубку не брал, и я не понимал, почему.
Мама стала у нас появляться очень часто. Их я не слушал, а наоборот, прятал голову под подушку, когда она оставалась у отца. Мне казалось, что происходит что-то постыдное и низкое, и я не мог понять себя. Я же слушал, когда к отцу приходила Лиза, и у меня происходящее между ними не вызывало таких отрицательных эмоций, я не испытывал чувство неловкости.
Первого января отец почему-то был очень мрачным. Я тогда не спросил его, что произошло. Опять полетели дни учебы, и все время я ждал, что придет Лиза. Мне хотелось ее увидеть, чтобы рассказать об учебе. Я как-то спросил у отца о ней. Отец смерил меня тяжелым взглядом и попросил не соваться в его жизнь, не лезть к нему в душу. Он кричал еще что-то, мне казалось, что я делаюсь маленьким, как букашка, а отец, наоборот, увеличивается в размерах, и сейчас он наступит на меня и раздавит.
В больнице, куда меня отправили после обморока, я пролежал месяц. Когда я вышел из нее, был апрель и была Пасха. Третья Пасха с тех пор, как я увидел Лизу. Я вспомнил, что в прошлую Пасху мы с отцом никуда не ходили, у него были какие-то дела, и Лиза вызвала меня во двор, где вручила пакет с куличом, яйцами и пасхой. Поцеловала и поздравила. Я ждал ее и сейчас. Но чуда не произошло
Продолжение следует.
часть первая тут
часть вторая тут,
часть третья тут
часть четвертая тут
часть пятая тут