Батарея начала готовиться к стрельбе. Комбат встал точно в центре огневой позиции (на прикопанный ЦРЯ-Центральный Распределительный Ящик) и командным голосом напомнил своим бойцам- во время стрельбы исполнять только его команды. Он видел на предыдущих стрельбах, как все начинают командовать и чем это кончается.
По громкой связи объявили: Упражнение № 6. Стреляет В/Ч 20 709. Темной точкой обозначился в небе ИЛ 28 с конусом.
Теперь выход комбата:
-К бою. По самолету над третьим…далее длинная команда, она заканчивается словами- Стреляет первое орудие.
-Заряжай-это уже командир огневого взвода, стоящий рядом с пушкой. Наводчики прильнули к прицелам, постановщик дальности крутил ручки приборов, заряжающий толкал обойму с четырьмя снарядами в щель затвора, вторая лежала на лотке. Самолет все ближе, наводчики кричат: Цель поймана!
Комвзвода поднимает флажок «Готово», комбат громко: «Огонь».
Взводный вторит: «Огонь», наводчик по горизонтали нажимает педаль и пушка начинает стрелять. По условиям задачи нужно выстрелить 8 снарядов. Летят 4 снаряда первой обоймы, их красные огоньки (трассеры) едва не задевают конус. Отлично!
Но вдруг пушка замолкает, как бы поперхнувшись. А конус летит и скоро стрелять по нему, вдогонку, будет нельзя без риска попасть в самолет-буксировщик. Пока еще можно и комбат орет -«Огонь». Позади него кричат «Прекратить стрельбу», черта с два, комбат знает лучше- «Огонь!»
Взводный неожиданно подпрыгивает и бьет сапогом по педали спускового механизма, на которую безуспешно давил наводчик. Это срабатывает и орудие выпускает оставшиеся 4 снаряда. Они летят не хуже первой четверки.
Пространство вокруг комбата наполняется старшими офицерами. С ними командир полка, он горячится больше других:
-Почему стрелял за параметром? Тебе командовал «Прекратить огонь».
Второй раз за день «Почему!» да все сразу, кричат. Комбат тоже закричал «Отбой». Вроде бы своим пушкарям, но затихли и остальные. Командиру полка объяснил-стрельбу за параметром наказывают 0,5 бала, а за каждый не дострелянный снаряд снимают один бал. Тут по громкой связи объявили: Оценка отлично. Крикуны превратились в поздравленцев.
Пока самолет не улетел, дали полку еще пострелять, уже с радио локатором. Майор-летчик развернулся для нового захода с конусом параллельно директрисе. Комполка, не раздумывая, назначил исполнителем стрельбы по зеркальному отражению конуса батарею №1. Все просто-локатор нацелен на конус, а пушки-на его отражение в мнимом зеркале. Новое упражнение было гораздо масштабней-стрелять должны все 4 орудия, которые привезли на полигон (два оставили в Актогае из соображений экономии средств). Стрелять следует по данным радиолокатора, поэтому комбат переходит в РПК и оттуда «управляет огнем» по телефону. Дублировать его команды, слушать и громко кричать, повторяя, должен телефонист, который сидит на ЦРЯ, посреди стреляющих пушек. Эту обязанность всегда доверяли самым слабеньким, потому, что до их работы, обычно, не доходило. Стреляло одно, изредка два орудия за все шесть (из экономии).
Занимавший эту должность «воин» из Москвы весил по призыву 50 кг и однажды прославился, уснув на тренировочной стрельбе под гром четырех орудий. Но к описываемому времени этот москвич уже был солдатом.
Комбат забрался в РПК и выслушал доклад оператора: сопровождаю цель, высота…, дальность …, скорость…, дальность…
Нормальный офицер уточнил бы: ты ведешь самолет или конус?
Комбат удержался от вопроса, сказал только: Стреляем в полуавтоматическом режиме. На 5000 метров дашь »ревун» на батарею.
Команда есть команда и командир обязан доверять подчиненным, своей команде. Когда конус оказался на расстоянии эффективной стрельбы, оператор крикнул: есть дистанция, огонь.
Нажал кнопку «ревун» и разбудил Бога войны. Пушки услышали звонок, наводчики нажали педали и застучали выстрелы. Комбат не утерпел и выскочил наружу. Все 4 пушки грохотали с полной отдачей, каждый выстрел поднимал новую волну пыли, дыма и вони. Эта растущая дымовая шапка уже скрыла орудия и ползла к РПК. Тридцать два выстрела.
Внезапно наступила тишина. Комбат осмотрелся-силуэты орудий проступали сквозь пыль и дым, ИЛ 28 набирал высоту, втягивая в себя тросик с конусом. С Центрального Распределительного Ящика поднялся навстречу телефонист:
-Товарищ лейтенант, я не спал! Но я ничего не слышал.
Неудивительно, стрельба велась в полуавтоматическом режиме.
К этому ЦРЯ подводились кабели от РПК и СПО, а отходили от него провода к орудиям. Эта кабельная сеть передавала сигналы, крутила пушки вместе с расчетом, наводя на цель. Наводчику оставалось по сигналу «ревуна» нажимать педаль огня.
Ходила легенда о проникшем в ЦРЯ таракане, который своим телом замкнул контакты, инициировал выстрел, повлекший гибель кадровика части. Зная хитроумие работников отдела кадров поверить в это трудно.
Пыль и дым оседали, вырисовывались силуэты «гостей», набежавших выразить свое восхищение. Прибежал фанат первой батареи- «страховка»-рассказал своему брату, что оценка будет «отлично» и он здесь ни при чем. Стрельбы этого дня закончились и можно было возвращаться в лагерь. Впереди был целый месяц схожих по насыщенности дней на полигоне Балхаш.