Д-р Али Хусейн Бакир о том, как Саудовская авантюра поставила Москву в более выгодное положение не только перед США, но и в саудовско-российских отношениях.
Предыстория
За последние несколько лет Россия и Саудовская Аравия беспрецедентным образом активизировали свои усилия по примирению. Наследный принц Мухаммад бин Салман (MBS) посетил Россию в мае 2017 года, проложив путь для встречи в Москве короля Салмана с Путиным в октябре того же года.
Этот визит, ставший первым в истории визитом действующего саудовского монарха в Россию, был назван историческим в российских и саудовских СМИ. Москва расстелила красную ковровую дорожку для короля Сальмана, и многие эксперты надеялись, что визит откроет новую историческую главу в отношениях между двумя странами, поскольку Эр-Рияд обещал инвестировать в Россию миллиарды долларов, в том числе 10 миллиардов долларов в Российский фонд прямых инвестиций.
Это восприятие получило распространение позже, в ноябре 2018 года, после печально известной встречи между наследным принцем Саудовской Аравии и президентом России Путиным во время встречи G-20 на фоне международной изоляции MBS в связи с убийством журналиста Джамаля Хашогги.
Визит Путина в Королевство в октябре 2019 года и нефтяная сделка в декабре того же года создавали впечатление, что саудовско-российские отношения находятся в лучшем состоянии. Однако вскоре после этого русские поняли, что саудовцы обещали очень много, но мало что сделали. Священный Нефтяной альянс между MBS и Путиным, который помог обеим сторонам улучшить свои энергетические доходы, скоро пробьет дыры в саудовско-Российском союзе.
С 2016 года нефть составляет ядро углубляющихся саудовско-российских отношений. Эр-Рияд и Москва координируют свои действия под эгидой ОПЕК для стабилизации нефтяного рынка и поддержания цен на нефть на выгодном уровне. В декабре 2019 года министр нефти Саудовской Аравии предвидел, что сделка ОПЕК по ограничению добычи нефти с не входящими в ОПЕК союзниками, включая Россию, выдержит испытание временем и останется стойкой “до тех пор, пока смерть не разлучит нас”. Три месяца спустя Эр-Рияд и Москва начали нефтяную войну друг против друга, что привело к самому резкому падению цен на нефть за два десятилетия.
Если друг оказался вдруг
На прошлой неделе две нефтяные сверхдержавы обменялись обвинениями относительно того, на чьей стороне лежит ответственность за сложившуюся ситуацию. Президент России В. В. Путин обвинил Саудовскую Аравию в выходе из сделки ОПЕК и снижению цен ниже $40 за баррель, чтобы уничтожить своих конкурентов по сланцевой нефти.
Саудовская Аравия ответила двумя заявлениями министра иностранных дел Фейсала бен Фархана и министра нефти принца Абдула Азиза бен Салмана, оба отрицающих обвинения России, подчеркивая, что Москва вышла из сделки ОПЕК, в то время как Королевство и другие 22 страны работали, чтобы убедить ее увеличить сокращение добычи.
Нефтяная война произошла из-за просьбы Саудовской Аравии применить более глубокие сокращения, равные 1,5 млн баррелей в сутки, на фоне пандемии коронавируса. Россия не согласилась на запрос, и это привело к срыву давнего соглашения между двумя сторонами и затоплению нефтяного рынка саудовской нефтью, с целью вынудить Москву согласиться на запрос под давлением низких цен. В такой ситуации можно задаться вопросом, почему такое разногласие спровоцировало нефтяную войну между двумя предполагаемыми лучшими друзьями недалекого прошлого.
Как выразился пресс-секретарь “Роснефти "Михаил Леонтьев, "Если вы всегда уступаете партнерам, вы больше не партнеры. Это называется как-то иначе." Когда саудовцы попросили Россию внести свой вклад в новые более глубокие сокращения, Москва посчитала, что Эр-Рияд делает одолжение США за счет России, потому что более глубокие сокращения осложнят ее положение и принесут больше выгод американским сланцевым нефтяным компаниям, опять же за счет Москвы. Вот почему, когда саудовцы решили затопить рынок нефтью, Россия, похоже, не очень возражала против Саудовской игры.
Саудовцы считали, что они могут выйти из нефтяной войны победителями потому, что могут использовать дополнительные два миллиона баррелей в сутки по сравнению с российскими мощностями в несколько сотен тысяч баррелей в сутки. Однако Россия знала, что Эр-Рияд не может использовать этот рычаг в течение длительного времени, потому что мировые мощности хранения близки к своему пределу, и когда это произойдет, это заставит Эр-Рияд свернуть добычу, не будучи в состоянии заставить Москву согласиться на его условия.
С российской точки зрения, когда саудовцы решили вести нефтяную войну, они стреляли себе, как и своим американским друзьям, в ногу. Если они остановят войну на этом этапе, то не будет никакого вреда в том, чтобы позволить Саудовской Аравии пролить немного нефти, а сланцевые компании США потеряют прибыль и долю рынка. Мы вернемся к началу, но только с Россией в лучшем положении.
Однако если саудовцы решат вести переговоры, то Россия будет настаивать на включении США в любое ожидаемое сокращение добычи нефти. Если бы это удалось сделать, это было бы огромной победой для Москвы. Эр-Рияд не добился бы ничего, кроме того, чтобы навредить себе и своему союзнику, в конечном итоге помогая Москве достичь своих целей.
Но, если бы саудовцы решили продолжить нефтяную войну, многие нефтедобывающие страны были бы расстроены Эр-Риядом, потому что они не такие крупные производители и у них нет больших валютных резервов, чтобы компенсировать огромную разницу в ценах.
Более того, нефтяная война не только убьет сланцевую нефтяную промышленность США, но и поставит под угрозу шансы Дональда Трампа на переизбрание на пост президента США. Это означает, что русские могли бы спокойно сидеть и наслаждаться, наблюдая, как Саудовская Аравия разрушает свои отношения с США и теряет своего единственного союзника на Западе.
Иными словами, Саудовская авантюра поставила Москву в более выгодное положение не только по отношению к США, но и по отношению к саудовско-российским отношениям. Начиная с 2017 года саудовцы пытаются использовать свои отношения с Россией как прикрытие от непредсказуемости американской администрации, однако после нефтяной войны они рискуют потерять и то, и другое.
После последней встречи ОПЕК и внеочередной встречи 10 апреля министров энергетики стран "Большой двадцатки" все указывает на то, что мы движемся по второму сценарию. Однако Мексика отказалась сокращать на 400 тыс. б/д, что выводит нас на третий сценарий.
Ряд сенаторов-республиканцев в США отреагировали угрозой Саудовской Аравии, что “Вашингтон сократит военную помощь, если королевство не сократит свой выпуск и не прекратит ценовую войну”. Некоторые другие, такие как сенатор Кевин Крамер, заявили: “следующие шаги Саудовской Аравии определят, можно ли спасти наше стратегическое партнерство". Но сенатор Тед Круз пошел еще дальше, угрожая Королевству: "Если вы хотите вести себя как наш враг, мы будем обращаться с вами как с нашим врагом.”
С другой стороны, влияние нефтяной войны на внешнюю политику Саудовской Аравии очевидно. Чувствуя боль от низких цен на нефть и высоких издержек своих региональных авантюр, саудовцы, похоже, сейчас ограничены больше, чем когда-либо. Их приоритеты меняются, и из-за пандемии и нефтяной войны им приходится вкладывать много денег на внутреннюю арену. На прошлой неделе Эр-Рияд принял решение объявить об одностороннем прекращении огня в Йемене. Если Саудовская Аравия продолжит бросать вызов России, то Москва может осложнить и без того непростую ситуацию с Ираном, Сирией, Ливией и даже в Йемене.
