Я не люблю слушать или читать интервью известных личностей, мне чаще всего становится неловко, а подчас и стыдно. Стыдно за то, что они говорят. Будто это не они несут глупости с громкостью рупора и всепроникающей же рупорной способностью вбить таки в тебя накопившуюся в их мозгах где-то между пунктирными извилинами информацию, а ты. Будто это ты ляпнул, тут же сам вляпался и все заметили. Даже не так, будто кто-то очень тебе близкий что-то выронил, а ты увидел, что это положительный тест на триппер и пытаешься отвести глаза и сделать вид, что не видел. Скорее, скорее переключить канал, перелистнуть страницу лишь бы не смотреть и не слушать пока не появилась эта странная неловкость за неожиданное знакомство с чужим сокровенным.
Но ведь попадаются такие представители селебритей, что деваться от их внутреннего мира просто некуда! Как не отводи глаза, как не затыкай уши - нет, ты слушай, смотри внимательнее, Я тебе сейчас расскажу какой Я значимый в театре, (футболе, теннисе - нужное подчеркнуть) а значит и в твоём мирке! И начинается беспробудное принудительное пьянство. А ты и не хотел и не просил, а тебе всё подливают эту душевный суррогат и подливают и уговаривают и уговаривают - пей взахлёб, она де на меду настоена, бруньками увкуснена, перчиком приострена. И не согласны селебрити с тем, что я - обычный русский человек и сивуху не употребляю - блюю я с неё, понимаете, не принимает тело жижу вашу, не наступил ещё момент, не опустела моя душа до такой степени, когда любая дрянь сгодится. Но они льют, ото всюду льют:
"Я свою свободу не отдам никому!" - не выдержал самоизоляции Кафельников.
Смешно. Смешно. Смешно, не до слёз, правда. Недостоен мсье Кафельников, чтобы до слез. Ведь станется, навернувшиеся на глаза слёзы от смеха я могу и спутать со слезами жалости или гордости. Но разве достоин Кафельников слёз жалости? Жалости достоин сын дающий согласие на отключение родителя от ИВЛ, потому что - всё. Всё - три буквы, которые по-настоящему обозначают "конец", а не те три, что пишут на заборах. И уж чего точно недостоин Кафельников - это слёз гордости. Нет в его жизни достижений способных вызвать эти самые слёзы гордости. А если бы и были, то я бы сдержался - не хочу обесценивать труд людей в Москве, которые действительно тех слёз достойны. Которые рискуют своим здоровьем и здоровьем близких, которые работают на износ, не зная отдыха. И дай Бог, когда мы эту болячку преодолеем, и даже немного забудем уже об этом, как о страшном и давно мигувшем, мы не забудем выйти на улицу в их профессиональный праздник и будем долго и продолжительно аплодировать со слезами гордости на глазах.
А мсье Кафельников пусть останется наедине со своей свободой, они друг другу так необходимы. Кроме неё родимой нет у него боле никого рядом. Ни деньги, ни хорошая жилплощадь не радуют бывшего хорошего теннисиста. Не нашлось рядом с ним места никому и ничему, ни дочери, ни жене, ни радости маломальской. Абсолютно свободен и ни кому не нужен и ни на что не влияет, а так хочется. Хочется - выйти и повлиять, Напрячь своей персоной кого-то. Пусть власть знает - он неудержим. Пусть врачи знают - он идёт к ним. Ведь первый теннисист и ракетка однородно первому космонавту и ракете! Не надеть ощейника на свободу!
А что если взять и закрыть мсье в камере? Что с ним будет тогда? Вдруг, именно этого он ищет? Вдруг, он нутром чувствует, что это его шанс стать свободным? А что! Не заботиться о пропитании, или что надеть, или неожиданно обрести настоящих друзей, наконец, просто стать кому-то нужным, для кого твоё, мсье Кафельников, присутствие в камере будет крайне важным по должности...
Так что, свобода для Вас, мсье Кафельников, она как девственность Вы её можете потерять по пьяни, обменять на что-то или продать. Потому что расстаться с ней по любви у Вас уже не получилось!
Осталось найти покупателя.