В этой статье приведем воспоминания В. Арамилева, человека отправившегося вольноопределяющимся на фронт Великой войны. Его книга опубликована в 1930 году при советской власти и естественно несет на себе определенный отпечаток времени, особенно по отношению ко всему "царскому". Тем не менее эти воспоминания дают много ценной информации о деталях военного быта того времени (В. Арамилев. В дыму войны. Записки вольноопределяющегося (1914-1917 гг.)
Итак, бывший студент пошел добровольцем в армию и прибыл в Петербург для обучения перед отправкой на фронт:
"Ежедневно ходим на тактические занятия ... Сутками хлещут проливные дожди. Болота вокруг Красного Села вспухли от воды и сделались почти непроходимыми. Плохое место выбрал Петр для своей столицы. Бродим по колено в воде, вязнем в липкой болотной ржавчине, в тине. Иногда лежим, рассыпавшись цепью в глубоких лужах. Это нас «закаляют», воспитывают воинский дух.
"Второй взвод – Бондарчука – это своего рода штрафной батальон. Пружинистый, сухой, с жестким взглядом глубоко ввалившихся серых глаз он все занятия превращает в уроки мордобития. Особенно неистовствует на колке чучел при изучении ружейных приемов. Очень своеобразный бокс: одна сторона наносит удары, а другая, не защищаясь, принимает их как должное. Любимый прием Бондарчука – удар в подбородок снизу.Люди падают от этих ударов в обморок, прокусывают языки, теряют раздробленные зубы".
Особенное внимание работе штыком. Удар всего один. Прямой укол в выпаде. Отрабатывается на чучеле до изнеможения физического и психического.. Называется "Колотье чучелы":
"Взводный на колке чучел каждому говорит:
– Как ты колешь, стерва!.. Ты забудь, что перед тобой соломенное чучело. Воображай, что немец, австрияк .... Когда подбежишь вплотную, коли без сожаления в сердце, коли с остервенением. Врагу пощады давать нельзя
И когда стрелок, выслушав мудрую тираду начальства, с криком «ура» бежит с ружьем наперевес к соломенному чучелу, взводный орет:
– Стервеней! Стервеней! Стервеней, мать твою за ногу!
После удачного штыкового удара он с удовлетворением отмечает:
– Так его, мерзавца! Будет знать наших!
Получивший похвалу солдат отходит в сторону, тяжело дыша, проклиная в душе чучело и утомительную колку.
А взводный уже наставляет другого: Стервеней!.. Говорят тебе – стервеней! Надуйся! Надуйся, остервеней и тычь прямо под микитки!
Подобное накачивание сочеталось с постоянными унижениями солдат, которых по делу и без дела заставляли ходить гусиным шагом, стоять под ружьем, выставлять себя на посмешище глупыми делами. Это приводило их к нервным срывам. Так и погиб взводный Бондарчук ...
Один из новобранцев был татарин Шарафутдинов
"Неграмотный, добродушный и тупой, был он вечным козлом отпущения. Особенно доставалось ему на колке чучел. Бондарчук по пять минут держал его «на выпаде» с вытянутой винтовкой в руках. Пот прошибал татарина, а он, не смея моргнуть, покорно держал тяжелую винтовку в немеющих, вздрагивающих руках. Бондарчук сердито кричал ему:
– Как ты колешь, татарская образина? Разве так колют? Я тебе научу, как колоть.
И учил. И научил…
.... на колке чучел взводный Бондарчук ударил шомполом татарина Шарафутдинова. Рассвирепевший татарин поднял взводного на штык, встряхнул его и перекинул через голову. Грузным мешком шлепнулось безжизненное тело на утоптанный песок ....
Через полчаса на том месте, где разыгралась драма, снова звучали слова команды и измученные выпадами, истекающие потом люди снова кололи с разбега соломенное чучело" (В. Арамилев. В дыму войны. Записки вольноопределяющегося (1914-1917 гг.) .
Закончим словами взводного Бондарчука, которыми он наставлял бывшего студента В. Арамилева:
– Здесь тебе, брат, не университет. Здесь надо мозгами ворочать.
Читайте: Последняя рукопашная капитана Лебедева о которой написал весь мир
Читайте: Ночью не различить лиц и мундиров ... приказано бить людей большого роста