Дина Назирова в книге "Живая память" вспоминает: "Наш отец прожил свою короткую жизнь в самые бурные годы истории нашей страны. Судьба моего отца Гаффана Шамгуновича Назирова болью отзывается в моем сердце и не дает мне покоя. Он погиб в 38 лет, в расцвете сил и надежд, по нелепому приговору и бездарному, преступному произволу.
Отец родился и вырос в бедной крестьянской семье, родители работали по найму батраками, только в 1903 г. обзавелись собственным небольшим хозяйством, но до 1910 г. продолжали работать по найму, заработок всей семьи не обеспечивал материально семью в 9 человек. Только к 1917 г. собственное хозяйство стало «середняцким». В 1908 г. отец учился в сельской школе-медресе, а затем - в "министерской" школе.
В 1919 г. он начал работать в Яланском кантоне в отделе народного образования и в этом же году вступил в партию большевиков. Был откомандирован на учебу в Москву, затем в Екатеринбург. С июля 1925 г. по сентябрь 1928 г. работал преподавателем в партшколе в Уфе, затем инструктором Башобкома ВКП(б).
В 1931 г. отца направили в Москву в Институт подготовки кадров для красной профессуры, после окончания 2-х курсов он продолжил учебу в Экономическом институте красной профессуры. В апреле 1933 г. по решению ЦК ВКП(б) был направлен начальником политотдела в Кигинский район Башкирии. В мае 1936 г. по болезни освобожден от занимаемой должности. После лечения работал сначала инструктором, заведующим учебным сектором ОРПО Башобкома ВКП(б), затем начальником Управления по делам искусств при Совнаркоме Башкирии.
Вся жизнь отца связана с работой в Башкирии, ему не раз предлагали работу в Москве, Челябинске, но он неизменно выбирал работу в Башкирии.
1932 г. отец женился, а в 1933 г. они поехали в Кигинский район. В деревне почти никто не говорил по-русски, надо было топить печь, ходить за водой, выпекать хлеб. Отец почти все время был в поездках по району, верхом на лошади. Заканчивалась коллективизация на селе.
В 1934 г., 4 февраля, родился мой брат Рома-Ромэн Гаффанович Назиров. Его рождение было одним из самых радостных событий в жизни отца, а в октябре 1936 г. уже в Уфе родилась я. К отцу из деревни перебрались его мать, сестра, младший брат и племянница, оставшаяся сиротой. И отец, и мама много работали. Тогда мы жили на втором этаже деревянного двухэтажного дома, а на первом этаже находился детский сад № 10, который посещал Рома.
Осенью 1937 г. начались аресты Башкирского правительства и эта кампания стремительно набирала обороты, захватывая все больше и больше людей. Какие-то услужливые люди писали доносы и обвинительные статьи, вчерашние друзья и сослуживцы вдруг начинали на собраниях громко обвинять в придуманных преступлениях, голосовали за увольнение, страх и невозможность доказать свою невиновность охватила всех. Бабушка прятала наган отца, боялась, что он застрелится. 10 января 1938 г. отца арестовали, две комнаты квартиры вместе с вещами были опечатаны, всей семье оставили одну. Вещи из двух комнат впоследствии конфисковали.
Мама боролась против всей этой несправедливости, доказывала, что отец не виноват, писала в Москву Ежову, но и ее уволили с работы, как жену арестованного.
Больше ничего об отце и его страшном шестимесячном пребывании в тюрьме мы не знали, маме объявили приговор отцу — «10 лет без права переписки». Теперь мы понимаем — это означало расстрел. 10 июля 1938 г. были приговорены и расстреляны 33 человека, в том числе и наш отец Гаффан Назиров. Через 12 дней ночью арестовали маму. Роме было 4 года, мне 1,5 — мы остались без отца и матери. Маме на допросах угрожали, что нас отдадут в детский дом, но я была слишком мала для детского дома, и моя участь была неизвестна. Вмешались родные мамы: наша бабушка Муся и мамина сестра-близнец Мария Волович. Они приехали за нами из Украины и написали заявление, что берут нас на воспитание.
В середине ноября 1938 г. маме объявили приговор по статье 58-12 к 2-м годам ссылки вместе с детьми без права выезда из Уфы, без права работать на прежней работе, в редакции газеты «Красная Башкирия». Когда в 1941 г. началась война и мужчины ушли воевать, мама вернулась в редакцию и работала до конца своих дней. В 1956 г. сразу после XX съезда партии мама обратилась с заявлением о реабилитации отца, дело было пересмотрено. Гаффан Назиров был признан невиновным.
«Скажите детям, что их отец был честным человеком и ни в чем не виноват» — произнес сотрудник, комиссии по реабилитации, который объявил маме о ее реабилитации и о реабилитации отца. Мы знали, что наш отец был честным и умным человеком — это нам всегда говорила мама.
Но никто не вернет нам детства, в котором не будет горя, обысков, арестов, войны, голода, страха. Нет прощения тем бездарным и бессовестным политикам, которые не нашли разумных и гуманных способов управления страной, а встали на преступный путь уничтожения своего народа. Память о нашем отце Гаффане Шамгуновиче Назирове живет в его детях, внуках и правнуках".