Найти тему

Вот ведь времена смутные...

Имбирь стал причиной моего заточения дома

«Иду вчера вечером по супермаркету. 

Который расположен в 100 метрах от моего дома. 

На мне спортивный старый костюм, отросшие ногти, темные корни волос, наспех сделанный хвост на голове. Иду в маске. 

Под маской негромко исполняю песню Уитни Хьюстон из Телохранителя. 

Пою негромко, но выразительно, с артикуляцией и с душой. 

Кстати, сейчас под маской очень удобно петь и вести с собой удивленный диалог. 

За щекой у меня кусок дорогого свежего имбиря. Он защитит нас от врага. 

 В супермаркете приличное количество людей , они осмелели и снуют почти как в былые времена. 

Кидаю селёдку в свою тележку. 

Продолжая напевать, делаю вдох перед самой высокой нотой, и на словах аnd I will always love you – давлюсь. 

Имбирные слюни попадают мне в дыхалку и я содрогаюсь в приступе кашля. 

Противовирусный имбирь настолько дерет мне горло , что я не могу выдохнуть . 

 Разрывая торговый зал забористым кашлем, я пытаюсь выжить. 

Сопли, слюни, красное лицо и глаза, слёзы, судорожный кашель – всё в наличии как у нормального поперхнувшегося. 

Но тут краем глаза я вижу, как весь народ вокруг меня, гремя тележками, толкая друг друга ринулся за стеллажи. 

В мгновенно опустевшем супермаркете повисает зловещая тишина , которую взрывает мой кашель. 

Понимая весь триллер происходящего , я пытаюсь сквозь приступ крикнуть за стеллажи: "Я подавилась!! я просто подавилась!!" . 

Мне смешно, я кашляю и задыхаюсь, но вижу, что народу вообще не смешно. 

 

Пытаясь хоть как-нибудь уменьшить силу кашля и спрятаться , держась за тележку , склоняюсь над ней и сдавленно булькаю в нее, но вижу , что даже моя селёдка застыла в ужасе и косит на меня оттуда красным глазом. 

Понимая, что я изгой на ближайший час и забив на остальные покупки, я незаметно отступаю к кассе. 

От кашля маска при вдохе залипает мне в рот , как в фильме "крик" , я пытаюсь всем объяснить, что не заражена – а все разбегаются от меня по дальним углам магазина, делая вид, что изучают на полках памперсы и мыло. 

 

"Черт, черт, что я натворила! - ругаюсь я про себя - Черт бы побрал эту Хьюстон! Хренов имбирь!" 

У кассы меня встречает полицейский. 

- Добрый вечер! Лейтенант Панков. – строго приветствует он меня. 

В моей голове мигом проносится, что у меня нет мандата, справки, пропуска, резиновых перчаток, паспорта, и всего остального, за что меня могут оштрафовать, отравить в ссылку или посадить на три года. 

Кровь начинает постукивать у меня в висках, потому что я, как любой из нас сейчас, не понимает за что его могут наказать, и даже может быть расстрелять. 

 

- Добрый вечер, господин лейтенант… – хриплым , разодранным имбирём голосом отвечаю я и сдавленно кашляю. 

- Вы болеете? У вас температура? - ещё строже звучит его голос. 

- Нет!! Нет, я не болею!!! Понимаете, я пела песню, и подавилась куском имбиря, он очень острый и я начала кашлять! 

- Вы взяли имбирь в супермаркете? 

- Нет, нет, что вы!! Он был у меня с собой, за щекой, он был мой! – ну, думаю, еще не хватало меня обвинить в воровстве имбиря, хотя выгляжу я сейчас для этого вполне подходяще, чего уж там. 

- Ну что, будем мерить температуру? – полицейский в упор смотрит на меня. 

- Где? – растерялась я. 

- Где где, на лбу! – у полицейского начинает подергиваться маска на лице и я догадываюсь, что он смеется. 

- Это понятно что на лбу, я просто имею ввиду где мы конкретно будем измерять, прямо здесь на проходе? – уже менее волнительно спрашиваю я. 

- А чем вас не устраивает проход? – полицейский смеется уже в голос. 

- Да мне все равно, меряйте уже где-нибудь…- сдавленным голосом отвечаю я, сдерживая в себе кашель. 

 

Торопливо расплатившись на кассе , я спешу на улицу, где смогу безопасно покашлять. 

Выбегаю из супермаркета – мимо медленно проезжает патрульная машина и трое полицейских в ней пристально смотрят на меня. 

 

Я изо всех сил сдерживаю в себе кашель и мечтаю скорее попасть обратно в домашнее заточение, где смогу свободно откашляться и налить себе чаю с малиновым вареньем. 

Вот ведь времена сейчас какие… смутные…»