После, по странным обстоятельствам и вправду доброй и спокойной ночи, Гвен вместе с Джеймсом встретились с Грэйс в коридоре второго этажа.
План их был прост, но не лишен эффективности. Их наряд составлял полностью черные вещи, которые только они смогли найти в своем гардеробе, чтобы слиться с темнотой летней ночи. Для Джеймса, намеревавшегося приехать на полдня, этот пункт стал проблематичным. К счастью, черные кроссовки и, видимо, вошедшие в моду такого же цвета джинсы, которые были надеты на всех троих, у Джеймса с собой имелись. А вот насчет туловища, над конспирацией которого пришлось немного подумать, выходила заминка. Гвен открыла свой шкаф, в котором находилась вся ее взятая с собой одежда, и начала искать. Среди ярких нарядов, красиво сложенных мамой, Гвен отыскала одну черную водолазку, которая по размерам явно была не для Джеймса. Посмотрев сначала с призрением, но потом, по-видимому, смерившись со своим положением, он взял у улыбающейся Гвен водолазку и стал надевать поверх своей темно-красной рубашки. Его, по сравнению с Гвен, широкое тело обтянула женская водолазка, что со стороны выглядело настолько нелепо, что заставило Гвен улыбнуться еще шире.
- Как по мне, точно мой стиль, - не теряя в ответственный момент оптимизма, прошептал Джеймс.
Гвен улыбнулась контрольный раз, и они вышли к месту назначения.
После встречи с Грэйс, все трое прошли как можно аккуратней через этажи, чтобы случайно кого-нибудь не разбудить, и вышли на уже совсем темную улицу. За пределами общежития стояла такая же гробовая тишина, лишь изредка нарушаемая устрашающим трепетом сверчков. На улице было тихо и в другом смысле. Несмотря на время, которое на тот момент составляло 11:53 ночи, никакого вывоза груза не предвещалось.
Дальнейшего плана действий как такого у них не было. Единственное, что они продумали, так это то, что хоть и в записке Каролины не указанно точное место отправки, нетрудно предположить, что действие произойдет около ворот, вторых которых в лагере просто не имелось.
Во главе строя шла, как ни странно, Гвен, прямиком за ней, держась за ее руку, шла Грэй, а замыкал строй незнающий куда точно идти Джеймс. Шли они хоть и осторожно, но достаточно быстро, чтобы трава под их ногами издавала шорох. Не дойдя буквально несколько десятков метров до ворот, они спрятались за одними из кустов, которые раньше Гвен явно пропустила из виду, и стали дожидаться появление той самой Каролины.
Время в тот момент, как показалось Гвен, шло неизмеримо долго. Грэйс, сидя в самом углу куста, где заметить ее не представлялось возможным, пыталась уловить хоть какой-то звук, напоминавший приближение человека. Джеймс же наоборот коротко выглядывал из-за укрытия, чтобы обнаружить цель. Гвен же, место которой досталось ровно по середине, приглядывала за спинами ребят, смотря на угол одного из корпусов лагеря. Ожидание казалось мучительным не только из-за страха быть обнаруженными в любой момент, но и из-за, как бы это странно ни звучало, надежды на операцию. Все могло решиться от каждого вздоха, выходившего наружу, и от такого же невинного моргания могло с треском провалиться все расследование.
Но мучение не бывает бесконечным. Джеймс еще не сказал ни слова, как раздался голос Грэйс:
- Шорохи, кто-то идет примерно оттуда, - и не выползая из-под кустов, показала пальцем в сторону общежития.
Лишь спустя пару секунд и Гвен, и сам Джеймс услышали те шорохи, которые теперь были явно ближе, но все же не направлялись в сторону засады.
Вслед за шорохами, как и должно было случиться, вышла темная фигура, издалека казавшаяся не очень большого роста, но то, что фигура была женская отрицать было невозможно. Тело было достаточно стройным, а волосы, которые в темноте были непонятного цвета, доходили как минимум до плеч. Каролина. – Догадалась Гвен, которая тоже стала слегка выглядывать из-за укрытия, поднявшись на одно колено.
Девушка шла абсолютно спокойным прогулочным шагам и, видимо, слежки не боялась. Она положила руки в карманы своего длинного черного или казавшегося черного пальто и спокойно продвигалась к воротам.
- Еще один человек, – неожиданно, даже немного заставив вздрогнуть Гвен, шепотом произнесла Грэйс.
Ее слух за все годы сильно развился, что казался нереальным и даже волшебным. Сказанное ею оказалось правдой. За Каролиной шел человек, теперь уже мужчина, и нес, тяжело держа в руках, какой-то черный огромный пакет, который мог сравниться только с одним, из чего пришло Гвен в голову. Человек. Другого варианта на тот страшный момент у нее просто не находилось. Да и кажется, по вздоху, после которого еще долго не следовал выдох, Джеймс подумал о том же.
Пытаясь не думать о худшем, Гвен попыталась разглядеть мужчину. На вид он был обычным, не сказать что чем-то, особенно в темноте, его можно было приметить. Но все же одно отметить в этом невзрачном на первый взгляд человеке Гвен отметить удалось. Обувь, точно не похожая на кроссовки и уж точно высокие сапоги, явные туфли, с даже видными издалека острыми носками. После этой детали начал выстраиваться и остальной портрет. Темные штаны – ни что иное как брюки, белое пятно, отличающееся от остального наряда и находящиеся около шеи – белая рубашка, а на ней черная полоска, проходящая до конца темной накидки безошибочно – галстук. Сомнений не было и здесь, вторая темная фигура – директор Ричард.
Гвен с Джеймсом проследили за фигурами до самых ворот, когда те пошли куда-то дальше, вглубь леса.
В лагере вновь наступила тишина, которая и вовсе не была сопровождена не единым звуком, но продолжалась она не долго. Через несколько минут в пределы лагеря вернулся лишь директор и вновь пошел в сторону библиотеки и общежития.
Информации было не очень много, но по крайне мере ближе подходить было опасно и уж тем более выходить за ворота и вести слежку там. Джеймс и Гвен собрались уходить, но Грэйс, резко схватив за руку Гвен, остановила их и коротко сказала:
- Коляска.
Через мгновение же, все из-за той же стороны общежития, директор выкатил инвалидную коляску, по скрипку которой Грэйс и определила ее неожиданное появление, с человеком, на голову которого был надет с виду прочный мешок. Тело было крепкого сложения, но вовсе обездвижено: руки болтались в воздухе, а голова была опущена прямиком вниз.
В эту ночь Гвен распознала не только загадочную Каролину и всегда элегантного директора Ричарда.
В коляске находилась Стейси, а первое тело, безусловно, Хэйли.