Сага о рыбаках и рыбе
Рыбу человек ловит со времен эпохи неолита. На берегах Амура, в местах древнейших поселений, археологи находили первобытные орудия лова: плетенные из крапивы сети, блесны из нефрита. В музее города Николаевска-на-Амуре я видел, тщательно заточенные, отшлифованные крючки из камня – снасти тысячелетней давности годны к применению.
Конечно же, за столь длительный срок рыболовство заметно продвинулось в своем развитии. Золотым веком рыбной промышленности России, тогда еще Советского Союза, считается вторая половина прошлого столетия. Статистика показывает, в то время на душу советского человека ежегодно приходилось по 25 кг морепродуктов, что превышало рассчитанные наукой нормы.
Наша страна занимала первое место в мире, вылавливая ежегодно одиннадцать с половиной миллионов тонн морепродуктов. Основной процент улова шёл на внутренний рынок. Стоимость килограмма рыбы была дешевле стоимости курицы и других видов мясопродуктов.
На Дальнем Востоке добычей рыбы и морепродуктов занимались предприятия, входившие в состав объединение «Дальрыба». Штаб-квартира находилась во Владивостоке. В Союзном Министерстве рыбного хозяйства считалось самым крупным подразделением. Вклад дальневосточных рыбаков в потребительскую корзину достигал сорока процентов добываемых и перерабатываемых морепродуктов. По всему Тихоокеанскому побережью от Приморья до Чукотки базировались береговые предприятия этого объединения.
Общая численность работающих в «Дальрыбе» доходила до ста тысяч человек. На балансе объединения сотни кораблей добывающего и перерабатывающего флота, десятки судов научно-промысловой разведки, экипажи которых занимались поиском на перспективу добычи биологических ресурсов, открывали новые районы промысла, помогали добывающему флоту. В семидесятых годах прошлого века «Дальрыба» имела тринадцать плавучих заводов, работавших на изготовлении консервов из лосося и краба. Десять огромных плавбаз, выпускающих соленую продукцию. Ежегодно добывающий, перерабатывающий флот и береговые предприятия пополнялись новыми кораблями. Кадры готовились в ведомственных мореходных училищах и ВУЗах. Десятки рыболовецких колхозов и береговых рыбокомбинатов осваивали прибрежную морскую и речную добычу. Занимались самостоятельной переработкой. Сбыт всей рыбной продукции распределялся по всем регионам огромной страны. Все процессы: разведки, добычи, переработки, контроля качества подчинялись единому руководству. Особое внимание - качеству выпускаемой продукции. Контроль вели специалисты на местах и в главной лаборатории. Отрасль находилась под особым вниманием как местной, так и центральной прессы.
Перестройка, вползание в дикий рынок разорвали отлаженный чётко работающий механизм. Ловкие ребята правдами и неправдами прибрали к рукам корабли и комбинаты. Частное обогащение развернуло ситуацию на 180 градусов, уводя отрасль на курс обратного галса. Сегодня с увеличением вылова пропорционально увеличивается продажа улова за рубежи России. В начале XXI столетия, по данным компетентных органов, добываемые морские биоресурсы ежегодно разворовываются на 1,5 миллиарда долларов. Подтверждение тому – регулярные разоблачения миллиардеров продающих пойманного краба потребителям соседних государств. Правда, результаты от этих телепрограмм невелики. Наше население довольствуется статистикой, по которой сегодня каждому россиянину достаётся чуть больше десяти килограммов морепродуктов. И если раньше внутри страны оставалось более семидесяти процентов от всей добычи, то сегодня только двадцать. Прогрессирует только цена.
Начало большой работы
Рыбоконсервный плавучий завод «Иероним Уборевич» встретил первый день путины у северо-восточных берегов Камчатки.
Лёгкий бриз медленно сворачивает полог океанской ночи. Ленивые волны, ударяясь о борт, откатываются, показывая свою зелёную «подкладку». Переваливаясь на волнах, к плавзаводу спешат кунгасы, доставляя только что пойманных лососей. Динамики судовой трансляции по всем цехам и каютам разносят голос вахтенного штурмана: «Боцманской команде и бригаде аккумуляции первой смены приготовиться к приёму сырца!» Эти фразы извещают о начале промысла, ждут их всегда с нетерпением и встречают радостными улыбками.
В середине прошлого столетия плавучие заводы рыбной отрасли Советского Союза занимались обработкой рыбы и изготовлением консервов непосредственно в районах промысла. Это были промышленные предприятия и одновременно «дома» для сотен людей, впрочем, не только «дома», а вроде бы целые «микрорайоны», имеющие в своём распоряжении всё необходимое для удобного обитания его «населения». Во время моего пребывания на плавучем заводе «Иероним Уборевич» там было «прописано» 530 человек 22 национальностей и самых разных профессий. Штурманы, механики, радисты, мотористы, парикмахеры, повара, экономисты, химики и даже учителя. На плавзаводе два учебных заведения – заочная общеобразовательная школа рыбаков, в которой занимается более ста человек, и школа английского языка. Прекрасная библиотека располагает пятью тысячами книг. Красный уголок и кинозал, кают-компания и столовая, лазарет и парикмахерская, магазин и почта – всё, что нужно для отдыха и быта человека. На плавучих заводах месяцами живут и работают разные по характерам и привычкам, объединённые морем люди. Одни родились на побережье, и для них профессия рыбака – продолжение семейной традиции. Для других, только что прибывших на Дальний Восток, всё ново: и нелёгкий рыбацкий труд, и суда, и путина. Случается, конечно, что кто-то, не выдерживая долгой разлуки с землёй, уезжает. Однако большинство влюбляются в море и остаются с ним на долгие годы.
…К концу дня море разгулялось. Совсем недавно казавшиеся спокойными волны колотились в борта огромного судна и с удивительной лёгкостью раскачивали его. Плавзавод уже принял сырец с нескольких кунгасов. Заработала машина разделки. Транспортёры подают на укладку первые центнеры разделанной рыбы. Уже отправлены в автоклавы первые тубы (тысячи условных банок) консервированного лосося. С каждым часом приёмка рыбы с кунгасов усложняется. Однако работа не останавливается. Ящики с рыбой поднимают с осторожностью. Идёт большая рыба, и надо выхватывать каждый час у морского непостоянства.
На промысловых судах своеобразный ритм жизни. Трудно уловить, когда здесь начинается и когда заканчивается рабочий день. Все двадцать четыре часа на корабле движение и шум. Часть принятой рыбы отправляется в цех разделки, оставшаяся направляется в морозильные камеры. Если добывающий флот по каким-то причинам не сможет подвозить сырец, цехи не остановятся – пойдёт в дело резерв из морозильных камер. На путине рыбаки работают в две смены – по двенадцать часов. И так изо дня в день, из месяца в месяц.
В консервный цех можно попасть не иначе как облачившись в белый халат, накрахмаленный чепчик и резиновые сапоги – санитария! В цехе линии транспортёров, на лентах которых лотки с аккуратно нарезанными кусочками рыбного мяса и отражающие свет пустые жестяные баночки. Укладка – работа женская. Проворные пальчики заполняют баночки аппетитными ломтиками лосося. И уже другой транспортёр уносит из цеха тысячи подготовленных банок. Они, пройдя посолочную, вакуумную и закаточную линии, направляются в автоклав. На выходе – отличные консервы: «Лосось натуральный», «Рагу», «Уха камчатская»…
Первый день, первая усталость, первая продукция и первая радость – хорошо потрудились! После дегустации и визуальной проверки продукция складируется до прихода транспортного судна. Через двенадцать часов заместитель капитана по производству объявляет результат работы первой смены: за день изготовлено сто пятьдесят тысяч банок первосортной продукции. Неплохое начало лососёвой путины.
Кстати, по нормам, определённым «Дальрыбой», лососёвые консервы изготавливаются только из рыбы, пойманной в морской воде. Категорически запрещается использовать сырец, пойманный в реках.
Сегодня эти нормы забыты частным бизнесом.
Хлеб рыбака
Тёмная, неприветливая ночь висит над океаном. Словно чугунная плита старается вдавить маленькие сейнеры в клокочущую бездну. Но они – юркие, сияющие серебром прожекторов и осветительных люстр – мечутся по горбатой спине океана. Вокруг тысячи огней. Лучи прожекторов, разрезая дождевую стену, скользят по гребням волн. Сейнеры занимаются добычей сайры. В такие часы флотилия похожа на вечерний город.
Пытался фотографировать. Увы имеющаяся в кофре аппаратура не позволила сохранить неповторимую картинку в ночном океане у острова Шикотан.
Горизонт спрятал последние лучи солнца, когда Виктор Цуранов – капитан рыболовного сейнера «Пицунды», повёл своё судёнышко куда-то в океанские сумерки. Пять тёмных часов дано рыбаку на поиск… Вот тут-то и проявляется мастерство капитана, главного рыбака среди семнадцати членов экипажа. От него зависит и выбор района лова, и постановка ловушки. Успех дела во многом решает умение капитана разгадать повадки привередливой рыбы.
Определив район, «Пицунда» легла в дрейф.
Ближе к полуночи дали ход. Луч прожектора заскользил по волнам. Как только вахтенный у прожектора обнаружит серебристые пятна «пляшущих» рыбок, сейнер помчится к ним. По команде капитана парни в оранжевых костюмах вывалят за борт сеть-ловушку и включат люстры. Яркий свет накроет поверхность моря по бортам сейнера. Пройдёт несколько минут, вода у бортов закипит, погаснут люстры жёлтого света и вспыхнет красный.
Чудо, сотворенное океаном,– неистовую пляску сайры под бортом сейнера я видел впервые. серебристые рыбки размером в двадцать сантиметров, расталкивая друг друга, выпрыгивают из воды, стремясь дотянуться до источника красного света. Дно ловушки затягивается, и рыбка в «клетке». Каплёром – большим сачком, команда черпает улов. Процедура повторяется несколько раз. Сайра – рыба удивительной нежности. И главное правило на промысле – доставить её свеженькой к месту переработки, будь то плавучий завод или береговой комбинат. По ГОСТам того времени только свежая, первосортная сайра шла на консервирование.
«Пицунда», сдав улов, отошла от пирса. Настоящие мужчины, переступив, словно порог, белую полоску прибоя, снова ушли в океан. Теперь нежная рыбка переходит в женские руки работниц рыбоконсервных заводов. Девчата приступают к изготовлению деликатесов – консервов из сайры.
Так работала дальневосточная рыбная отрасль до роковых штормов приватизации. В девяностые годы «Дальрыба» со всеми подразделениями разбилась о скалы дикого капитализма. Сегодня частный капитал работает по своим принципам и законам, интересуясь только прибылью и практически не отвечая за качество. Убедиться в этом нетрудно, стоит открыть рыбные консервы лосося или сайры, изготовленные каким-нибудь ООО где-нибудь в глубинке материка из мороженого сырца, и предложить откушать их любимой кошке.
Шикотанские сны
– Спрашиваешь, чем запомнилась путина на Шикотане? Не поверишь – снами. Почти каждую ночь видела цех своего рыбозавода, белые халаты девчат и металлические банки, миллионы банок, в которые мы укладывали кусочки рыбы, а ещё орущих чаек – тысячи беленьких симпатяг.
После студенческой путины долго помнился воздух океанского побережья. Воздух особенный, пропитанный морем и запахом рыбы. Потому что Шикотан – это, прежде всего, промысел сайры и изготовление консервов.
Этот разговор со студенткой Хабаровского мединститута, проведшей лето в стройотряде, обнаружил в блокноте полувековой давности.
В те добрые времена рыбной отрасли Дальнего Востока остров в океане, именуемый Шикотан, буквально на глазах молодел во время путины. Сюда приезжали студенты и вольная молодежь, желавшая подзаработать. В советские годы на Шикотане три рыбзавода делали консервы из сайры. Один, № 99, был студенческим. Стройотрядовцы работали в две смены по 12 часов.
По лентам транспортёров сплошным потоком шла добытая ночью свежая сайра. Регулярные рейсы транспортных судов увозили с острова тысячи тонн добротной продукции.
Сегодня рыбная промышленность Шикотана, как и всего дальневосточного побережья, в частных руках. Выход продукции уменьшился в разы.
