Отец Сесара Родригеса был кадровым офицером, всю жизнь он служил в американской армии, но решение Сесара (родившегося в 1959 году) поступать в военный колледж Южной Каролины, известный как Цитадель, было продиктовано вовсе не желанием пойти по стопам отца. Сесар намеревался заняться бизнесом и строить карьеру в деловом мире. Он, однако, счел, что необходимо преодолеть разбросанность и дисциплинировать свою жизнь, а лучшего места для этого, чем Цитадель, с ее суровым и жестким укладом, трудно было сыскать.
В одно прекрасное утро 1978 года, когда Родригес был на втором курсе, сосед по казарме поделился своими планами. Он собирался сдавать экзамены, необходимые для поступления
на службу в авиационные подразделения ВВС и ВМС, Родригес решил присоединиться и тоже сдать экзамены - просто так. Он и не предполагал, что в результате успешно пройденных
испытаний через несколько дней будет зачислен на курс подготовки летчиков для военно-
воздушных сил. Первоначальное обучение летному делу и тренировочные полеты предполагалось проходить без отрыва от основных занятий здесь же, в Цитадели. Родригес согласился пройти обучение, решив, что все это доврльно интересно, а если надоест, в любой можно прекратить.
Тренировки давались не без труда. Сесар получал огромное удовольствие от задач, которые приходилось решать, ему нравилась полная сосредоточенность, которой требовали полёты. Возможно, дальше будет не менее интересно, и Родригес решил
продолжить обучение. Окончив Цитадель в 1981 году, он был направлен для прохождения
десятимесячных летных курсов на базе ВВС в Вэнсе, штат Оклахома.
И вот тут-то внезапно начались трудности. Вэнс оказался Родригесу не по зубам. В Цитадели занятия проходили на легких самолетах «Сессна», здесь же тренировались на Т-37-
дозвуковых реактивных самолетах. Приходилось носить шлем весом 4,5 килограмма и восемнадцатикилограммовый парашют за спиной.
Кабина была тесной и душной. Инструктор сидел рядом впритирку и, не спуская глаз с
курсанта, следил за каждым движением. От напряжения, жары, физических перегрузок,
возникающих при полетах на таких скоростях, Сесар обильно потел, его буквально трясло.
Ему даже казалось, что самолет нарочно под прыгивает в полете, норовя его ударить. К тому
же в полете нужно было следить за непомерным количеством различных показателей и
переменных параметров.
Работая на тренажере, Родригес управлял полетом относительно уверенно и ощущал, что держит ситуацию под контролем. Но, оказавшись в кабине реального самолета, не мог подавить панического страха и растерянности, ему не удавалось решить, какие действия и в какой последовательности следует выполнять.
После нескольких месяцев обучения он завалил сразу два полета подряд, получил неудовлетворительные оценки и, к стыду своему, был отстранен от полетов на целую неделю.
Прежде Родригесу не приходилось терпеть неудачи, все давалось ему легко. Преодолевая любые препятствия на жизненном пути было
для молодого человека делом чести. Но перспектива, которая вырисовывалась перед ним сейчас, удручала. На курсы вместе с ним поступило
семьдесят человек, и почти еженедельно кто-то выбывал из программы. Отсев был жестким,
безжалостным. И он, судя по всему, следующий в очереди на отчисление, окончательное и бес-
поворотное. У него, конечно, были шансы исправить положение, когда допустят до следующего полета, но шансы очень маленькие.
Почему у него не получается, он ведь старается изо всех сил? Может, подсознательно его страшит сам процесс полета? Но куда страшнее было потерпеть неудачу и провалиться.
Родригес вспоминал годы учёбы в Цитадели. Несмотря на небольшой рост, он был отличным нападающим в футбольной команде. Тогда он тоже переживал минуты сомнений и даже паники. Однако обнаружилось, что усиленные тренировки - и физические, и умственные - помогают ему преодолеть страх. Наверстать упущенное, исправить недостатки.
В футболе его выручало то, что он раз за разом проигрывал ситуации, в которых чувствовал себя неуверенно, - благодаря повторению он осваивался в них, и страхи отступали. Ему нужно было больше практиковаться, как следует освоить процесс, тогда и результаты не заставляли себя ждать. А почему бы не применить этот рецепт в теперешней ситуации?
Сесар стал проводить на тренажере втрое больше времени, приучая себя иметь дело с большим количеством всевозможных параметров. В часы отдыха он воображал, что находится в кабине пилота, повторяя те маневры, которые давались ему особенно плохо.
Когда его снова допустили до полетов, Сесар изо всех сил старался сосредоточиться, выжать из каждого занятия максимум. При каждом удобном случае он поднимался в воздух - например, если заболевал кто-то из курсантов, он тут же занимал его место. Медленно, постепенно молодой человек учился сохранять спокойствие в кресле пилота и управляться со всеми
сложными операциями. Через две недели после возобновления полетов ему удалось пройти тест, остаться на курсах. По успеваемости, он теперь занимал место в середине группы.
Когда до окончания обучения оставалось десять недель, Родригес критически оценил свое положение. Он уже слишком продвинулся, чтобы сдаться и сложить руки.
Ему нравилось решать сложные задачи, нравилось летать, а теперь стало понятно - больше всего на свете он хочет стать летчиком - истребителем. Но для
этого нужно было окончить курс одним из лучших. В их группе было несколько «золотых парней», будто созданных для полетов. Перегрузок они не боялись, а наоборот, словно подзаряжались от них энергией. Сесар в число «золотых парней» не входил, скорее был их противоположность, но делать нечего. Решительность и упорство и раньше помогали ему в жизни, должны были помочь и теперь. В последние недели предстояло заниматься на сверх-
звуковом самолете Т-38, и Сесар попросил своего нового инструктора, Уилса Уилера, не
щадить его и не давать спуску -ему непременно нужно войти в число лучших курсантов, и
ради этого он был отов на все.
Уилер пошел ему навстречу. Он безжалостно гонял Родригеса, давал нагрузку в десять раз
большую, чем «золотым парням», заставлял многократно повторять каждый маневр, пока
курсант не падал в изнеможении. В полете инструктор подмечал все слабые стороны Родригеса и заставлял снова и снова упражняться именно в том, что Сесар особенно не любил.
Он беспощадно и язвительно критиковал своего ученика.
И вот однажды во время тренировочного полета на Т-38 Родригеса посетило странное и
упоительное чувство - казалось, будто самолет стал продолжением его рук. Должно быть, так ощущают полет «золотые парни», подумал он,
только для этого ему потребовалось десять месяцев изматывающей работы. Родригес больше не увязал в деталях, пытаясь припомнить все,
что должен сделать. Возникло ощущение, хотя и смутное, возможности иного, высшего мышления - он мог видеть общую картину полета в составе эскадрильи и в то же время управлять всеми сложными операциями в кабине. Это чувство появлялось и исчезало, но было таким потрясающим, что им окупались все усилия, весь нелегкий труд.
В итоге Сесар Родригес окончил курс третьим и получил назначение на прохождение
вводного курса для летчиков-истребителеи.
Там, в еще более сложных условиях, где конкуренция была еще выше, все повторилось снова.
Сесару опять и опять приходилось догонять и
перегонять «золотых парней», и - терпением и трудом - он добивался своего.
Постепенно он рос в чинах и стал полковником ВВС США. Одержав в 1990-е годы три победы в воздушных боях, он получил звание аса.
Что отличает истинных мастеров от всех прочих? Часто эти отличия на удивление просты.
Обучаясь чему-то, мы нередко приходим в отчаяние - кажется, что нам со всем этим не справиться, это выше наших возможностей.
Этому чувству, мы, сами того не замечая предаем самих себя и только потом окончательно сдаемся. В группе Родригеса было много курсантов, которые по способностям ничуть не уступали ему, но не прошли испытания до конца. Разница между ними не столько
в целеустремленности, сколько в полном доверии самому себе. Многим из тех, кто преуспел
в жизни, в юности приходилось что-то осваивать - вид спорта, игру на музыкальном инструменте, иностранный язык или еще что-то.
Им не понаслышке знакомо это переживание - преоделение страхов и препятствий. Поясню. Моменты, когда настоящее полно сомнений, в памяти всплывают воспоминания прошлом удачном опыте. Наполняя нас уверенностью, они помогают проскочить точку, на которой другие застревают или опускают
руки и сдаются.
При отработке навыков время играет решающую роль. Предположим, что отработка продвигается равномерно, в стабильном режиме, идут дни, недели, и вы овладеваете определенными элементами. Постепенно навык усваивается, становится частью вашей нервной системы.
Вам уже не нужно вдумываться, вникать в детали, и это позволяет видеть более широкую картину. Это - восхитительное чувство, и к нему вас приведет практика, приведет непременно, независимо от того, с какой степенью одаренности вы были рождены. Единственное, что может помешать, это вы сами, ваши переживания: скука, паника, отчаяние, неуверенность. Вы не в силах справиться с ними, но для овладения процесса обучения это нормальные переживания, через них проходят решительно все, включая больших мастеров. А вот что в ваших силах - это верить в успех. Скука улетучится, как только вы займетесь делом. Паника исчезнет после многократных повторений. Отчаяния и разочарования - верный признак движения вперед, сигнал того, что мозг осваивает все более сложные вещи и на новом уровне нуждается в дополнительной практике. На смену сомнениям придет уверенность, когда вы достигнете мастерства. Поверьте, что все это произойдет, позвольте естественному процессу обучения двигаться вперед, и все прочее тоже наладится.