С древних времён торжественный выезд на охоту русского царя знаменовал собой могущество и величие государства. В охоте принимало участие сотни человек, включая высшую знать, иностранных послов и гостей. Цари строго следили о не допустимости охоты в брачный период, как животных, так и птиц, не убивали самку с детёнышами и т. д. Животных никогда не "прикармливали" для облечения их убийства, как это делалось в советские времена. При Императорах Александре III и Николае II охота в основном проходила в Беловеже и в окрестностях Петергофа.
Николай II, как и его великие предки, очень любил охоту.
Очень частой спутницей императора на охотах была императрица Александра Федоровна, сопровождавшая мужа во многих его поездках, поддерживая традиции русских царских семей. Именно она всемерно подкрепляла традиции благодатной помощи в воспитании всей семьи, уча Великих Княжен православной милости и благолепия. И все это вполне органично сочеталось с царскими придворными охотами.
"Без чистоты невозможно представить истинную женственность. Даже среди этого мира, погрязшего в грехах и пороках, возможно, сохранить эту святую чистоту" - императрица Александра Федоровна. Воспитание дочерей в царской семье действительно было строгим, поскольку так была воспитана сама Александра Федоровна,
да и государя Николая в детстве не баловал отец - император
Александр III. Царевны спали на походных кроватях, каждое утро принимали холодную ванну. Государыня, сама очень скромная в одежде, в выборе причесок, не позволяла и дочерям много наряжаться.
Великая княжна Ольга Николаевна полностью восприняла это отношение к роскоши и, по воспоминаниям, одевалась очень скромно, постоянно одергивая в этом отношении своих других сестер. Поэтому походный охотничий быт был для царской семьи не чем-то экзальтированным,
самым органичным времяпровождением. И царские трофеи добывались не просто ради развлечения, а в буквальном смысле "к столу".
Редкие в последствии царские охоты были вовсе не каким-то изыском,
а иногда, просто логичной необходимостью, каким бы странным это
ни показалось. Ирина Палтусова "Придворная охота": Николай II
всю жизнь любил охоту, считая ее настоящим мужским занятием, "освежающим душу", и старался использовать любую возможность, чтобы поохотиться в Гатчинском ремизе - на зайцев и фазанов,
в Петергофе - на уток, в Беловеже - на зубров и оленей, в Мюрштеге
с австрийским императором- на "никогда не виданную дичь".
Все охотничьи эпизоды он подробно записывал в дневнике: "Стоял чудный солнечный день при 4 градусах тепла. Поехали вдвоем к обедне
в 10 час. Затем, вернувшись и наскоро переодевшись в охотничье платье, отправился на станцию, - писал Николай в своем дневнике
11 января 1904 года. - Там уже ждали все участники, с которыми поехали в Гатчину. Завтракали в пути. Облава была в фазаннике около Ремиза. Глубоко наслаждался великолепной погодой и весенним днем. Охота была весьма удачная - всего убито 879 штук. Мною: 115 - 21 куропатка, 91 фазан, беляк и 2 кролика..." Спустя неделю в дневнике сделана похожая запись: "...Отправился с Мишей на жел. дор. и с остальными охотниками
в Ропшу, куда прибыли около часу дня. Охота была в том же фазаннике
и вышла очень удачною. Всего убито: 489. Мною: 96 - 81 фазан и 14 куропаток и беляк. Погода стояла отличная, тихая и теплая. Гнали охотничьи команды. В 6 вернулся домой очень довольный днем".
Увлеченность отца передалась великим княжнам. О своем участии
в настоящей охоте великая княжна Татьяна Николаевна с восторгом сообщала 21 сентября 1912 года из Спалы своей тетушке - великой княгине Ксении Александровне: "Моя милая тетя Ксения... . В Беловеже было ужасно весело. Мы ездили с Папа на охоту Ольга и я. Мари была
с Анастасией только два раза. Я стояла два раза у Папа на номере, раз
у кн. Голицына, раз у кн. Белосельского и раз у Дрентельна. Ужасно было хорошо".
Великосветские охоты требовали денег. Царская свита обходилась
в 30,2 тыс. рублей в год, не считая покупки кормов для зимней подкормки зверей. Николая II обслуживали 5 обер-егерей, 15 егерей, 11 охотников, 30 сторожей и 4 работника. 8 полицейских урядников боролись с браконьерами. Эти царские охоты организовывались
на европейский лад. Длились они обычно две недели.
Приглашение на Высочайшую охоту считалось знаком великой милости и расположения монарха. Приближенные, гости и сам император занимали "номера" согласно вытянутому жребию. За ними выстраивались егеря, заряжавшие ружья. В загоне участвовали солдаты и списанные на берег
в лесную стражу матросы. Подбитых зверей собирала особая команда
из егерей и ночных сторожей. По результатам охоты составлялся отчёт,
а в конце каждого года составлялся красочно оформленный общее число убитой дичи. Речь в них шла о зверях убитых не только Государем,
но всеми участниками охоты.
Вот, что пишет об охоте в Беловеже Н.К. Полевой: "В это время подвозили ко дворцу всю убитую дичь, везли ее наемные крестьянские подводы. Зубров убивали редко, условлено было щадить их, но они изредка появлялись в этой выставке, и в виде огромных экземпляров. Многочисленнее всего были козы, олени и особенно кабаны. Олени красные были очень крупны, с ветвистыми рогами. Всю эту дичь красиво раскладывали у крыльца дворца, на каждом животном была привязана записка, кто убил его. Когда получалось известие, что царский обед окончен, охотники зажигали факелы для освещения разложенной дичи, и один из них трубил что-то в огромный охотничий рог, давая знать, что выставка дичи готова. Выходили на крыльцо Император, Императрица, вся Царская Семья и свита их; подходили к дичи, любовались красивыми животными, рассказывали об особенно удачных выстрелах. По уходе царской фамилии старший повар выбирал, что признавал нужным для царской кухни; остальная дичь раздавалась лицам, прибывшим в Беловеж для услуг Государю".
Судя по записям в дневнике, последний раз в своей жизни Николай II охотился 09 марта 1914 года под Ропшей. На этом и закончилась в России придворная охота".
И напоследок об одном мифе - о "тысячах убитых Царём кошках". Вообще в дневниковых записях Государя посвящённых охоте, кошка
в качестве трофея встречается крайне редко. За весь 1905 года об убитой кошке говорится один раз: "Гулял с Дмитрием в последний раз, убил кошку".
Все остальные тысячи кошек, приводимые в годовых отчётах, были убиты ведомством императорской охоты, но не как не Императором.
А ведомство императорской охоты чётко руководствовалось "Правилами об охоте" Российской Империи, принятыми в феврале 1892 г.
Статья 19 этих Правил указывала: "Истреблять хищных зверей и птиц, птенцов их и гнезда, а также убивать на полях и в лесах бродячих кошек и собак дозволяется в течение всего года, всякими способами, кроме отравы. Начальникам губерний и областей предоставляется дозволять употребление отравы для истребления хищных зверей в виде общей меры или выдавать на то разрешения отдельным лицам и обществам охотников".
То есть речь шла об отстреле тех диких и бродячих животных, которые были опасны для человека (угроза бешенством и т. д.). Императорская охота, а не лично Николай II, занималась отстрелом этих бродячих животных в пределах императорских угодий.