Этот блог посвящен упоминаниям одежды в художественной литературе, и сегодня обсудим двойственное положение зеленых предметов гардероба, вкратце коснемся истории зеленого и даже посмотрим небольшое видео с винтажными платьями всех оттенков зеленого из моей коллекции. Смотреть лучше после: в конце тоже есть ссылка.
"В Европе только один из шести опрошенных называет зеленый своим любимым цветом, а почти десять процентов не выносят этот цвет или считают, что он приносит несчастье. Зеленый представляется двойственным цветом: с одной стороны, он символизирует жизнь, удачу, надежду, с другой - хаос, яд, дьявола", - так начинает свою книгу о зеленом цвете французский историк Мишель Пастуро, и доказывает, что обе эти стороны восприятия зеленого сосуществовали в европейской культуре.
В художественной литературе лучше всего эту бинарность иллюстрирует платье Скарлетт О'Хара, сшитое из бархатных портьер цвета зеленого мха для поездки в Атланту на поиски денег для уплаты налога. Платье выходит необыкновенно красивым и очень идет своей хозяйке. Однако, оно не помогает ей настолько очаровать Ретта Батлера, чтоб тот раскошелился на триста долларов. Зато в Атланте она встречает другого человека, чей бизнес приносит довольно дохода, чтоб не думать о таких мелочах, как триста долларов. Надо только... за него выйти замуж! А вот это Скарлетт удается, и усадьба спасена.
Спустя год-два после первой публикации романа "Унесенные ветром", был написан куда менее популярный среди читателей роман "Зеркало" Ирины Одоевцевой. Героиня романа Люка испытывает невероятную боль после того, как любимый человек отверг ее, попутно сказав фразу "Ты мне противна как жаба". На следующий день Люка пытается отвести душу, решает заехать в большой магазин - и повод находится: она забыла перчатки в отеле. И вот она уже покупательница, всецело поглощенная тем, чтоб купить вещь получше. К своей сумочке зеленого цвета она хочет зеленые перчатки, долго прикладывает то одни, то другие. Наконец выбирает, забывает взять сдачу, но продавщица успевает нагнать ее: "к счастью, мадам не успела уйти далеко" - и упоминание о счастье снова ранит героиню. К сумочке и перчаткам она теперь подбирает зеленый кушак, но "оттого, что он новый и зеленый ничего не изменилось, тревога не улеглась". И уже в машине она вдруг понимает, что купила перчатки "цвета жабы". Нет, покупки ее не радуют, боль не отступает, а злосчастные перчатки летят в окно - пусть порадуется та, которая их подберет: они новые и дорогие.
Мишель Пастуро в своей книге "Зеленый" рассказывает, как менялось отношение к зеленому на протяжении истории. В Средние века зеленый стали называть прекрасным за его умеренность, за то, что находится в центре цветового круга - как его тогда себе представляли. Так, Папа Иннокентий III не сразу смог определиться, в какие моменты уместно использовать этот цвет, и потому поставил его "на полпути между белым, черным и красным" и посоветовал использовать его "в те праздники, для которых не подходят ни белый, ни красный, ни черный".
Понятие умеренности и "золотой середины" вообще очень важно для этого времени - потому "промежуточное положение" зеленого становится не недостатком, а, наоборот, достоинством. По мнению других средневековых авторов, к примеру, св. Бонавентуры, зеленый - веселый, смеющийся цвет. Он оживляет поверхности, и потому его часто используют в витражах, украшающих соборы.
А в куртуазной литературе XII-XIII веков зелень ассоциируется с садом. Для нас это очевидно, мы привыкли к связи природы с зеленым цветом (даже движение экологов известно под названием "зеленого движения"), но до этого времени природа не всегда однозначно означала зелень, а сад - к примеру, монастырский - состоял не из деревьев, а из огорода и кладбища. Мыслители понимали же природу как совокупность всех стихий - то есть если раскладывать по цветам, природа приобретала сразу и оттенки черного (земля), и красного (огонь), и белого (воздух) и зеленого (вода). Да, для средневекового человека вода была зеленой, а не синей. И только когда вошли в моду куртуазные романы с подробными описаниями садов - как места отдохновения, восстановления душевой гармонии - тогда с садом и природой стали связывать зеленый цвет. Он же стал символизировать и молодость, и весну, и юную любовь. В зеленом саду царит богиня Минна в зеленом платье, давшая своё имя любовной поэзии - Minnesang. В зеленое (цвет надежды, юности, любви) и красное (надежда на плотскую близость) одеты любовники.
Но было у зеленого и иное значение - цвет сатаны, цвет яда - цвет уже упоминавшейся выше жабы. Драконы, змеи и прочие прислужники дьявола изображаются зелеными и... живут в зеленой же воде.
Зеленый рыцарь в куртуазной культуре XII века - персонаж не отрицательный. Чаще всего, он просто молод, обуреваем страстями, и потому вносит разлад. Так проявляется тревожное начало этого цвета. А вот спустя два столетия Зеленый рыцарь уже становится персонажем нарицательным - скорее всего, он несет гибель тому, кто с ним встретится. Если же оторваться от изображения зеленого и обратиться к реальным предметам этого цвета, то переменчивость зеленого подтверждается непрочностью красителей, придававший этот цвет тканям. Зеленый цвет ложился неровно, быстро тускнел и выцветал - отсюда и подозрительность к нему, и внушаемая им тревога.
А уж приметы, связанные с зеленым, вообще очень разнообразны: в некоторым частях Франции нельзя приходить на свадьбу в зеленом, так как считается, что это повредит новобрачным. В Скандинавии и Ирландии же, наоборот, считается, что плащ или зонт этого цвета лучше защитит от дождя. Не любят зеленый актёры - но тут нелюбовь можно объяснить тем, что в XIX веке освещение рампы было таковым, что съедало зеленый цвет, превращая его в серый: потому актриса скорее отказалась бы от роли, чем вышла на сцену в костюме этого цвета.
С зелеными красителями связана еще одна страшная история про зеленый цвет. После довольно долгого времени забвения, зеленый вновь входит в моду - как цвет природы. В самом конце XVIII века цвет выходит на первый план во Франции - как в одежде, так и в интерьере. Причем особой популярностью пользуются довольно темные оттенки, и сочетают их с "помпейским красным", малиновым и с ярко-золотой отделкой. Потом оттенок становится более светлым, и вместе с белым и розовым служит украшению милых дамских платьев.
После долгих лет исканий была выведена формула Швейнфуртской зелени. Ее получали из медной стружки, растворенной в мышьяке. Говорят, именно эта краска и убила Наполеона: в его доме в Лонгвуде на острове Святой Елены, несколько комнат были обиты обоями насыщенного зеленого цвета. Влажный климат способствовал активному выделению мышьяка, который и был после смерти обнаружен в волосах и ногтях Наполеона. Однако, связь установили не сразу, еще лет сорок после этого Швейнфуртской зеленью красили обои в домах и ткани для платьев, и только когда процент смертности - особенно детской - стал подозрительным, было проведено расследование. В общем, зеленый еще раз подтвердил, это именно он - цвет яда.
И хотя во второй половине XIX века наступило время анилиновых красителей, не таких опасных для здоровья, зеленый так и остался цветом non-grata. Королева Виктория после смерти мужа испытывала настоящую фобию перед зеленым и изгнала его из всех своих резиденций, а в Букингемский дворец он, судя по всему, до сих пор не вернулся.
В наше время зеленый, скорее, воспринимается положительно. Нам "дают зеленый свет" для чего-то, мы поддерживаем "зеленые инициативы" - красители, в конце концов тоже стали совершенно безвредными. Однако есть и "казенная зеленая" краска в коридорах учреждений, помним и унылый цвет школьной доски, в девичестве слишком строгий, а впоследствии полинявший от бесконечной писанины белым мелом.
Напоминаю, что ссылка на третью серию "Экскурсии в шкаф" - моей видеорубрики с рассказом о предметах зеленого цвета в моей коллекции, вы можете найти вот здесь.
Спасибо за внимание! Подписывайтесь, пожалуйста, на мой канал "Мода в книгах".