Вот уже как несколько лет правящие верха говорят о “небывалом подъеме русско-китайских отношений”. Несмотря на это, социальной близости двух народов не наблюдается! Мешает, в первую очередь, трудность коммуникации: для них наш - “Великий и Могучий”, для нас их - “Восточный и Непонятный”. Интересный факт: но проблема “общего диалога” уже была решена в 19 веке: Кяхтинский язык, существовавший на территориях Приамурья, Маньчжурии и Забайкалья, сочетал в себе черты обоих прародителей и использовался, в основном, во время торговли и обсуждений особенно важных решений между двумя сторонами.
Стоит отметить, что кяхтинский язык был по-настоящему международным! С его помощью осуществлялась связь монголами, корейцами, удэгейцами, нанайцами и другими коренными народами Приамурья и Приморья, что позволяло обходиться без услуг переводчика носителя языка. За основу была взята кириллица, а от иероглифов отказались по инициативе (!) китайской стороны.
Носителей у данного “чуда” было аж около одного миллиона! Более того, в Китае даже осуществлялось преподавание кяхтенского языка, с целью подготовки кадров для общения с русским населением.
Лингвистическое наполнение, в большинстве своем, оставалось русским, однако грамматические конструкции были взяты из китайского.
Рассмотрим несколько примеров:
- Во ке и памагай = Я могу помочь
- Воды ниды пилюли давай = я дам тебе лекарство
- гуляй-гуляй = гулять, развлекаться (видимо, калька с 玩儿玩儿)
- ерлан = доза спиртного, 100 грамм (от 二两酒)
- куня = девушка (от 姑娘 gu niang)
- лянга = два (от 两 liang)
- лайба = иди сюда (от 来吧 lai ba)
- харчидан = столовая (харчи+(食)堂)
- Какой люди хочу канка? = С кем ты хочешь увидеться?
- Чега фанза шипко шанго = Этот дом очень красивый
Исчез кяхтинский язык с постепенным наплывом русских эмигрантов, которые, разумеется, общались на родном, избегая странно звучавшего “наречия”. Со временем некогда “межнациональный” способ коммуникации стал все больше и больше заимствовать из Великого и Могучего, что и привело к его гибели за ненадобностью.