Представители любой профессии могут многое рассказать о своем, сугубо цеховом везении. Такие истории есть у всех – электрики повествуют о «том свете» и «божественной искре», сантехники – о невероятных артефактах, бороздящих просторы канализации, и даже дворники могут многое поведать о том, как высшие силы вытаскивают самых везучих из них из-под падающих гигантских сосулек-убийц.
И, безусловно, настолько романтичная профессия, как летчик, такими историями просто изобилует. Приведем парочку происшествий, которые ничем кроме непостижимого везения объяснить нельзя.
Самым мрачным происшествием для пилота на заре самолетостроения была ситуация, когда воздушная машина входила в штопор. Это потом придумали, как из него выходить, а поначалу такое развитие событий считалось полным и окончательным… финалом, так скажем. Впрочем, исключения бывали. Мы так и не смогли выяснить имя одного из таких счастливчиков – ни один доступный литературный источник его почему-то не приводит. Безвестный пилот, попав в штопор, принял единственно верное на тот момент решение: он дождался, пока самолет перевернется вверх колесами, после чего отстегнул свои привязные ремни и под действием силы тяжести выскользнул из кабины. Да, надежды выжить в свободном падении почти никакой – но в кабине самолета ее не было совсем, и мужественный сокол неба решил попробовать поймать удачу.
Удача это оценила и поймала его сама: прыжок пассажира сместил центр тяжести самолета, машина вышла из штопора, каким-то фантастическим образом сделала сальто, поднырнула под падающего летчика и словила его снова в пилотскую кабину. Грохнувшийся в свое кресло ошарашенный летун, по принятой среди летчиков традиции, вспомнил самыми цветистыми словами всех святых, чертей и Красную Шапочку, а потом на радостях вцепился в рычаги управления и без проблем приземлился.
Другой случай чуть не стал сюжетом для готической партизанской мистики. В непростые времена Великой Отечественной войны один из партизанских формирований под Брянском ввязался в бои с карательными отрядами, и боеприпасы, которых и так было немного, начали стремительно заканчиваться. Благо уцелела радиостанция, и удалось «отстучать» сообщение частям Красной Армии. У передовых частей боеприпасов было хоть отбавляй, а вот с доставкой была проблема – из всех самолетов остался только один У-2, но он был настолько пошарпан жизнью и настолько латан-перелатан, что его держали про запас на совсем уже крайний и полностью безнадежный случай.
И вот как раз такой случай и наступил. Пилот, в прошлом бывалый летчик‑истребитель, посмотрел на машину, вздохнул – и полез в кабину, потому что братьям-партизанам без боеприпасов было совсем никак.
Сначала все шло более-менее нормально, и летчик практически вывел машину на разворот перед посадкой на импровизированный партизанский аэродром, когда погода показала норов, и порыв ветра сбил самолет в воздушную яму. Управление умерло сразу же, самолет красиво пошел по прямой, но проблема была в том, что эта прямая заканчивалась аккуратно на немецких позициях. Круто, конечно, и рванет знатно, но хотелось бы попасть к партизанам - там советскому летчику были рады намного больше. Руководствуясь этим соображением и понимая, что боеприпасы никак не получится передать в нужные руки, пилот выпрыгнул из кабины и без проблем приземлился. И вдруг увидел, что опустевший самолет сменил курс, сделал круг и сравнительно точно пошел на посадочную полосу.
Тем временем партизаны, увидев летящую в их сторону долгожданную «уточку» (так звали в те времена самолеты У-2), сначала обрадовались, а потом озадачились. Да, машина летела и даже показала покачиванием крыльев, что видит аэродром и собирается садиться. Но как-то странно она летела - неуверенно, как будто или с ней было что-то не так, или у пилота были какие-то проблемы. Окончательно это стало понятно, когда У-2 бодрой козочкой пропрыгал по посадочной полосе и жизнерадостно врубился в окружающий полосу кустарник. Учитывая, какой груз был на борту, все ожидали взрыва – но его почему-то не произошло.
Партизаны помчались помогать тому смельчаку, который все-таки рискнул отправиться в настолько непростой полет, но когда открыли кабину – веки нервно задергались даже у видавших виды мужиков. Потому что в кабине не было никого. Командир быстро заткнул рты тем, кто начал шептаться про черных призрачных пилотов и нечисть за штурвалами летающих по ночам самолетов, и приказал разгружать машину. А через пару часов появился новый повод для беспокойства, потому что на посадочную полосу из лесу вырулил матерящийся пилот, кроющий непокорный самолет за то, что тот от него удрал. Шок партизанского отряда просто словами не передать.
Но нашим к чудесам не привыкать, и чтоб самолет спокойно мог улететь обратно, суровые брянские партизаны снова подлатали аппарат - и топорами, без всяких чертежей и расчетов, вырубили для него новый березовый пропеллер, помахав на прощанье ушанками бесшабашному пилоту. Пока у нас есть топоры и березы, русскую авиацию – не остановить!!!
Дмитрий Сова
Читаем еще!!!
Люди, отвергшие законы физики. Часть 1.
Печать везения и клеймо неудач: метафора - или реальность?