Продолжение 9
Серая, тягучая мгла окутывала сознание Симплицимуса. Он понимал, что лежит где-то в помещении на кровати, и из всех, доступных ему чувств, он может пользоваться только слухом. Симплицимус ясно слышал слова, произносимые двумя мужскими голосами, но смысла этих слов он не понимал. Просто он воспринимал звуки в их естественной ипостаси – интонации и силы воспроизведения голосовым аппаратом этих мужчин. А между тем разговор шел о нем, вернее, о его плакатах. Один из них, тембр которого был напряжен, сух и официален, произнес:
– Как удачно все сложилось! Еще бы несколько часов промедления и уникальный экземпляр подопытного индивидуума был бы потерян! Как получилось, что он оказался у нас?
– В институте Склифосовского, куда его доставили, сидели головастые ребята. Смекнув, что вшитый датчик в тело больного что-то значит, они тут же проинформировали нашу службу слежения Лаборатории тестовых испытаний.
– Да, дорогой коллега! Было бы прискорбно отправить коту под хвост такой объем исследований. Ну-с, приступим. Взгляните, коллега, вот на эти, так сказать, плакаты! Что вы думаете об этих текстах?
– Несомненно, пациент явно преодолел уровень инфантильного параноика. Если его обнаружили на стадионе с этими лозунгами, то ему удалось перейти в следующее состояние стабильной шизофрении. Вот, например, один только этот текст что значит: «Пророк говорит – закройте все пасти. Навалы страстей и гнилые напасти. Тринадцатый год и потоки событий, Собраться в народ, тот убогий, и выйти, Никак не дают, дабы все эти лица, Тут лепят уют и хотят навариться. Отметить ублюдков печатью позора, и чтоб не спастись от Святого Дозора! Он знает и видит, куда ты стремишься, Не знает гаденыш, что жизнь обломится! Уда-а-а-а-р! И еще – уда-а-а-а-р! Кончай этот мерзкий базар!».
– Ну что ж, какой-то смысл в этом есть! В каком-то запредельном ощущении своего «Я», но в этом-то и вся трудность! Он уже не сможет выйти из этого подсознания.
– Вы правы, коллега. В таком состоянии он не представляет социальной опасности для общества. Как только он восстановится до удовлетворительного состояния, мы можем его отпускать. Результаты дальнейших экспериментов слишком важны для общего «anamnesis vitae».
Достигающие слуха Симплицимуса слова не складывались в осознанную картину звуковой эмпиреи. Они отражались в его голове как некий фон, на котором у Симплицимуса постепенно возникал образ действий. Он видел себя будто со стороны. Этот фантом словно демонстрировал ему некую инструкцию по дальнейшему практическому воплощению Идеи Пророка в народные скопления. Симплицимус видел, как фантом целенаправленно, будто желал, чтобы его действия были хорошо усвоены, совершил ряд поступков, охватывающих несколько временных отрезков. Например, собрав плакаты-цитатники, отправиться в некое место, которое Симплицимус должен был хорошо запомнить. Фантом об этом дал ему знать, обернув к нему лицо и долго и пристально смотрел в глаза. И все оставшееся время нахождения на лечебной койке, Симплицимус получал таким необычным образом указания к исполнению Идей Пророка.
Наконец, в один из заурядных, серо-скучных дней Симплицимусу дали в последний раз пообедать в заведении. Выдав одежду, до того не принадлежавшую ему, указали на дверь. В дополнение к этим благам ему отдали все имущество, бывшее с ним на момент свершения катастрофической оказии. Но самым важным и ценным, что входило в реестр его имущества, была торба, в которой находились почти все его плакаты и лозунги-цитатники. В этом Симплицимус усмотрел знак высшего благоволения Лика Идей Пророка. Он был счастлив.
Получив долгожданную свободу, по которой он истомился душой и мыслями, Симплицимус приложил все силы, чтобы оказаться как можно быстрее в своей обители. Там ему предстояло сделать несколько дел, указанные фантомом, как первоочередные и весьма значимые для его миссии. Он обвязал себя под просторной хламидой несколькими слоями тряпок, которые оставались от вываривания красок и намотал на голову бандану. Симплицимус, сверив эти приготовления с полученной от фантома инструкцией, удовлетворенно выдохнул: «Святой Пророк, во имя Твое иду на битву!».
Нацепив на грудь цитатник с изречением «Все на борьбу за Здоровый Образ Мышления! Да здравствует Свободное Сознание!», Симплицимус вышел из комнаты. Мобилизовав все свое внимание, он со всевозможными предосторожностями преодолел путь до того места, которое ему было предписано в фантомной инструкции в качестве основной дислокации проведения акции.
Место он нашел быстро, хотя и шел к нему почти несколько часов. Идущий по пути к этому месту транспорт Симплицимус сознательно игнорировал, дабы не утратить связь со встреченной массой людей, шедших ему навстречу. Он украдкой вглядывался в их лица, пытаясь понять, как они относятся к тому, что видят и читают на плакате, висящем на груди. Некоторые из встречных равнодушно скользили по нему отсутствующим взглядом. Встречалось много таких, что в некотором недоумении или замешательстве от прочитанного, говорили своим спутникам: «Чего это этот чудик рекламирует? У нас что, наркоту уже пустили в свободную продажу? Ты случаем, не пробовал это «Свободное Сознание?». Может, оно забирает качественнее спайса или плана?». На что следовали ответы: «Ты чё, не видишь? Если там написано «Здоровый Образ Мышления, то точно – это наркота. Просто прикрытие от полиции».
Симплицимусу такие разговоры мало что говорили. Но он понял одно: его воззвание не остается без внимания. Раз оно задевает одиночных людей, значит, в местах народного скопления его эффект будет пропорционально значительнее. Здание, к которому стремился Симплицимус, и в самом деле было приметным. Красное, пятиэтажное, с колоннами по центру фасада, оно и в самом деле внушало почтение. Тем более, что на противоположной стороне улицы, памятник в виде мужика, оседлавшего коня, ободряюще протянул руку, определенно указывая Симплицимусу, что тот не ошибся с выбором места. Несмотря на то, что по улице, где оно находилось, шло много людей, около него самого людской поток иссякал, как будто какое-то невидимое ограждение препятствовало прохождению мимо него. Высоченные ворота по обе стороны с железными створками словно говорили идущим: «Ну, что стал? Проходи, не задерживай!».
Правда, все эти ассоциации, возникающие в головах людей, совершенно ничего не говорили Симплицимусу. Он только посетовал в душе, что место, определенное ему как трибуна свершения ответственейшей и великой миссии, так мало напоминает народное скопление. Но в этом, видимо, и состояла первая и самая трудная часть миссии Симплицимуса – собрать в этом месте народное скопление и проповедать Святую Истину Идей Пророка!
Осторожно, чтобы не стать помехой на пути пробегающих мимо по неотложным нуждам граждан, Симплицимус занял место у массивных ворот, справа от этого чудесного, красного цвета, здания. Опустив около себя торбу, он достал один из рулонов с начальным знаковым текстом и пришпилил его к металлическому ажуру ворот на всю длину. Сам устроился сбоку, чтобы надпись была видна максимально насколько можно: «Рыба тухнет с головы! Думай мозгом, не глупи! А не можешь, так купи!». Несколько подумав, Симплицимус вытащил еще один плакат. Его резкая, ритмическая структура вполне возможно будет популярна у какой-то части народного скопления. Что-то говорило Симплицимусу, что это правильный выбор.
Прикрепив этот лозунг чуть выше первого, он отошел на некоторое расстояние, чтобы удостовериться в хорошей читаемости этого, лично ему принадлежащего текста: «Пророк говорит – закройте все пасти. Навалы страстей и гнилые напасти. Тринадцатый год и потоки событий, Собраться в народ, тот убогий, и выйти, Никак не дают, дабы все эти лица, Тут лепят уют и хотят навариться. Отметить ублюдков печатью позора, И чтоб не спастись от Святого Дозора! Он знает и видит, Куда ты стремишься, Не знает гаденыш, что жизнь обломится! Уда-а-а-а-р! И еще – уда-а-а-а-р! Кончай этот мерзкий базар!».
Продолжение следует…