…эпохи и поколения человеческие должны сменяться и исчезать… от них остаются лишь миниатюрные отражения, заключённые в рамки слова, которые и плывут по потоку вечности, словно цветы лотоса, говоря нам, что все эти поколения таких же людей, как и мы, только одетых иначе, действительно жили.
(Муза нового века, Г. Х. Андерсен)
Хэйан… Великолепная быль! Тот, кто решается прикоснуться к красоте буквально, не может обойти эпоху эту стороной, ведь она насквозь пронизана гармонией. Нет, она и есть сама гармония. Утончённость не только в быту, в этикете, в убранстве, но и во взгляде... Ей подчиняются слова, музыка, каллиграфия, живопись.
Например, убранство:
…оно отличалось необыкновенной изысканностью — всё, начиная от одежды, кончая утварью. Убранство для знати заказывалось у лучших мастеров.
Большое значение в интерьере японского дома придавалось занавесям, ширмам, экранам, расписанных художниками. Изображения сопровождались каллиграфическими надписями, чаще — стихами на ту же тему.
Искусство и быт сливались в неразрывное целое. Это целое окаймлял проницательный взгляд, не упускающий из виду даже малости, будь то крик кукушки, обрывок облака, тонкий намёк, цветок сакуры…
Утончённость эпохи напоминала прекрасное дитя, подающего большие надежды.
Хэйан! Это та основа, которая «выкормила» все последующие столетия!Кто водил рукой Сэй-Сёнагон или Мурасаки Сикибу? Сама эпоха…
«Люди слагают песни, сочиняют стихи, записывая же их, ставят свои имена, и вот проходит сто, тысяча лет, другие люди читают записанное, и у них возникает чувство, будто они беседуют с самим сочинителем. Право, в этом есть что-то необыкновенно трогательное…»