Напомню: зимой 1959 года в горах Северного Урала пропали девять туристов, ушедших в поход под руководством Игоря Дятлова. Через месяц спасатели обнаружили их разрезанную палатку. А в радиусе полутора километров от нее - пять замерзших тел. Трупы остальных нашли только в мае. Почти все туристы были разутые и полураздетые. У некоторых - смертельные травмы. Почему ребята убежали на лютый мороз и на свою погибель? Моё расследование даст ответ на этот и многие другие вопросы. Попутно очищу трагическую историю от массы мутных мифов, фантазий, вранья, бреда, которые налипли на неё. Переходим к исследованию версий причин гибели.
Золотарёв – таинственная и загадочная фигура в группе. И вполне возможно, что он – ключевая фигура во всей истории. По крайней мере, от него многое зависело в действиях группы в трагические моменты.
Чем глубже погружаешься в биографию Золотарёва, тем больше вопросов. Кто же он на самом деле? Вроде бы ответ ясен – фронтовик, учитель физкультуры, инструктор по туризму Семён Золотарёв. Если бы так…
Я-то поначалу воспринял Золотарёва как несерьёзный персонаж. Мне знаком подобный типаж – инструктор турбазы советского образца. Почти всегда это разбитной пошляк, поверхностный, недалёкого ума. Ловелас. Легко сходился с женщинами – они его любили. И расставался с ними легко. Всегда свой в доску в любой компании. Знает массу песен. Анекдоты так и сыплются из него. Бренчит на гитаре.
Семен Золотарев - таинственная и загадочная фигура. Вполне возможно, что он - ключевая фигура во всей истории. По крайней мере от него многое зависело в действиях группы в трагические моменты.
Из биографии Золотарёва рисовался и такой образ – перекати-поле. То он на Кубани, школьный учитель физкультуры, то в пединституте, то рванёт на другой конец страны – на Алтай. И вот он уже инструктор Коуровской турбазы под Свердловском. А через месяц отправляется в поход в составе группы Дятлова.
Несерьёзный человек. Пустой.
Но материалы расследования «Комсомольской правды» поменяли моё мнение о Золотарёве. Резко поменяли. Этот человек много глубже и таинственней, чем можно предполагать. Что ни факт, то обнаруживаешь: а ведь у Золотарёва есть двойное дно. Ещё копнёшь: обнаруживается и третье дно!
1 сентября 1958 года на вокзале в Новосибирске Золотарёва случайно встретили его бывшие ученики школы в Лермонтове – Владимир Малышев с другом, они приехали поступать в железнодорожное училище. Золотарёв был с вещевым мешком за плечами. Обнял ребят, помог им с билетами домой. Сказал: «Собираюсь в большой интересный поход. Расскажу всё подробнее, когда вернусь». Больше Малышев его не видел. Спустя несколько месяцев узнал, что тот погиб.
Александр Кузнецов из Лермонтова помнит Золотарёва – был учеником школы, в которой тот преподавал физкультуру. Кузнецов сообщил факт, которому я с трудом поверил, настолько он невероятный: «Помню прекрасно, когда осенью 1958 года Золотарёв приехал из Сибири, он весь горел предстоящим походом на Северный Урал. Он говорил: «Ребята, я жду писем. И мы едем на Урал! Мы едем! Договорился! Мы там всё пробили. Жду сообщений, когда они смогут поехать. Это абсолютно точные данные».
Золотарев был самым старшим в группе туристов. У него военная биография, жизненный опыт. В трагические моменты на перевале именно он мог повести других за собой, вывести всех на дорогу к жизни. Но не получилось. Почему?
От кого он мог ждать письма из Свердловска? Явно не от Дятлова. Да и вообще вряд ли письмо от кого-то из туристов Уральского политехнического института. Может, от директора Куровской турбазы, которому написал письмо с просьбой принять на работу? Тоже вряд ли. Потому что не такое уж и великое место работы – инструктор турбазы, чтобы вот так загореться: еду! Чтобы получить эту должность, не надо было тратить больших усилий. Да и к тому же речь, как можно понять из его слов, о какой-то поездке: «Жду сообщений, когда они смогут поехать». Кто сможет поехать? Куда? Какая-то спецоперация, которую затевала спецслужба типа КГБ? Но не стал бы он об этом трепаться с детьми.
И дата! Дата интригует: 1 сентября он сообщает Малышеву, что собирается в большой поход. Но с кем? У Дятлова на тот момент были идеи по поводу серьёзного похода, но ничего определённого. Готовиться к походу он стал много позже. А Золотарёв говорит, как о деле решённом.
Но далее ещё невероятней! Детям страшно любопытно, спрашивают у него: что за поход. А он загадочно: «Это, ребята, секрет. Вот вернусь, всё вам расскажу. Услышите обо мне. Ребята, это всё перевернёт мир! И все будут о том говорить».
Действительно, услышали о Золотарёве – пусть и не во всём мире, но в России он теперь известен без преувеличения миллионам. С многолетней задержкой услышали о нём, но услышали! И заговорили. Не думаю, что именно это имел в виду Золотарёв – не о посмертной славе он намекал детям. Тогда о чём? Что могло перевернуть мир? Приходит на ум только одно – какой-то подвиг. Но какой подвиг можно совершить во время зимнего похода?
Наконец Золотарёв получает письмо. Надо ехать на Урал. А директор школы не отпускает – кто будет преподавать физкультуру во втором полугодии? Золотарёв уходит со скандалом. Вспоминает бывший ученик школы Василий Дроботов: «В начале 1959 года Золотарёв хотел взять отпуск без содержания. Но директор школы Крикунов его не отпустил. Мол, середина учебного года – куда ты собрался?! Но Семён Алексеевич настаивал на своём. Тогда директор ему сказал: увольняйся. Тот написал заявление и уехал. Но напоследок сказал ребятам, которых водил в походы: у меня будет такое интересное путешествие, приеду – такого вам порасскажу».
Не дождались Золотарёва в Лермонтове.
Впечатление, что Семён Алексеевич уехал в Свердловск надолго. Вот список вещей, которые получила его мать:
«Мною, Золотаревой Верой Ивановной, матерью Золотарева Семена Алексеевича, получены от прокурора т. Иванова следующие вещи, которые студент Согрин выдал, как принадлежащие моему сыну:
1. Часы наручные марки "Победа" 1 мчз. на ремешке, на ходу.
2. Пальто демисезонное, драповое, темно-синее с сатиновым подкладом.
3. Пиджак трико в полоску.
4. Шарфик штапельный.
5. Галстук зелёный шёлковый.
6. Парусиновые туфли.
7. Полуботинки старые
8. Ботинки тёплые новые
9. Ботинки лыжные старые
10. Рубашка зелёная
11. Шляпа
12. Шапка
13. Пуловеры синий и коричневый
14. Полотенце
15. Брюки.
16. Галстук
17. Рубашки штапельные и вискозные
18. Трусы 2 шт.
19 Чемодан старый.
20. Деньги семьсот рублей
21. Облигации 3% займа 300 рублей (№006319 №11 - 200 руб и 018311 №39 - 100 руб).
22. Автоспуск
23. Фотоаппарат Зоркий
25. Облигации госзайма 1957 года:
10 рублей - №223018 №27
10 рублей - №223015 №27
10 рублей - 223019 №27
200 рублей - 235594 №54
200 рублей - 236479 №49 и 50
200 рублей - 236457 №49 и 50
26. Трудовые книжки 2 шт. на имя Золотарева С.А.
27. Диплом на имя Золотарева об окончании Минского института физкультуры.
Если учесть, что в списке парусиновые туфли, то есть обувка для тёплого времени года, он намеревался поработать на Коуровской турбазе по крайней мере до осени 1959 года.
Чувствуется, Золотарёв был франтом – рубашки, шёлковые галстуки.
Взял облигации госзайма – обязательные для того времени ценные бумаги, проверяли в таблицах – не выпал ли выигрыш?
Но стоит и отметить: а набор одежды скудный. И, скорее всего, в списке всё, что на тот момент у него было. Коллеги в Пятигорске вспоминают: ходил всегда в одном и том же спортивном костюме синего цвета, рубашка с отложным воротничком. Небогат он был.
Вот что меня больше всего смущает. Рассматриваю фотографии Золотарёва – он до похода и во время похода. Ощущение: на них разные люди. До похода вид мужественный, строгий, красавец-мужчина. Во время похода – выглядит много моложе, вид разбитной, несерьёзный. Понятно, что обстановка в походе совсем другая, да и он среди молодых, наверное, почувствовал себя моложе, дурачится, но всё равно остаётся подозрение: а Золотарёв ли это? На одном из снимков он в задумчивой позе – всё равно не возникает лицо Золотарёва ставропольского периода. Однако специалисты, эксперты утверждают: это один и тот же человек.
Биография суровая, боевая
Фронтовик – это о многом говорит. Некоторых настораживает, что прошёл всю войну и не был ранен. Такое случалось. Крайне редко, но случалось. Отец писателя Виктора Конецкого отвоевал с 1941 по 1945-й – пуля даже не царапнула его. А уж в какие переделки попадал!
Другой настораживающий момент – Золотарёв награждён орденами и медалями, но после войны путался, какие именно у него награды. На партсобрании в 1948 году его спросили: какие у него награды? Он ответил: орден Красной Звезды и медаль «За Отвагу». Неужели забыл, что медали «За отвагу» у него нет? И как мог забыть, что у него есть медали «За оборону Сталинграда», «За взятие Кёнигсберга», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне».
С некоторыми сомнениями подобную забывчивость можно объяснить. После войны фронтовики относились к наградам спокойно. Это, начиная, со второй половины 60-х годов ветераны на парадных мундирах выставляли знаки своей воинской доблести. А сразу после войны, в 50-е годы боевые ордена и медали валялись где-нибудь в коробке. Да и праздник Победы не отмечали – это было обыкновенный рабочий день. Так что вполне мог и подзабыть Золотарёв, какими медалями и орденами награждён.
При приёме на работу в Пятигорский пединститут он в автобиографии – это сентябрь 1950 года – точно перечисляет, чем награждён: «В октябре 1941 года был призван в армию. 6 марта месяца с в/частью попал в действующую армию, с которой прошёл от Сталинграда до Берлина. Награждён: Орденом Красной Звезды, медалью «За оборону Сталинграда», «За взятие Кёнигсберга», «За победу над Германией».
О том, как воевал, Золотарёв не распространялся. Его институтский преподаватель Михаил Ильич Цейтин очень удивился, когда ему уже в наши дни сообщили, что Золотарёв фронтовик: «А он разве воевал? Надо же! Я не знал этого! Он никогда про это не заикался... Золотарёв точно никогда о военном не вспоминал, потому я думал, что он не воевал».
Почему его приняли в партию?
На фронте стал коммунистом, точнее – кандидатом в члены ВКП (б).
В 1946 году Золотарёв поступает в Белорусский институт физкультуры в Минске, который готовил учителей физкультуры для школ и преподавателей для вузов. Обычно в такие институты шли спортсмены, либо те, кто чувствовал себя слабо по всем предметам школьной программы. Спортсменом Золотарёв не был, так что скорее всего, остаётся второе – не было способностей к точным и гуманитарным наукам.
Вопросы вызывает название факультета – специальный. Наводит на подозрение: а не готовили ли на нём кого-то вроде диверсантов? Нет. Спецфакультеты были во всех вузах – для фронтовиков. Понятно, что во время боёв им было не до учебников, потому уровень знаний низкий. Их и подтягивали на спецфакультетах. Что-то вроде подготовительных курсов.
Протокол партийного собрания, на котором Золотарева принимали в члены партии. Высказывания товарищей о нем и положительные, и негативные. Противоречивым по натуре он был.
Впечатление, что Золотарёв во время учёбы не вписался в студенческий коллектив. Когда он вступал из кандидатов в члены партии, на заседании партбюро услышал о себе не очень приятные отзывы: «…пассивен во всех мероприятиях… учится средне… не участвует в научных конференциях… товарищи считают его индивидуалистом, и он не участвует в общественной работе… мы не видим его ни в общественной работе, ни в спорте, ни в учёбе…»
После таких отзывов ни о какой партии говорить не приходится. Но тем не менее партбюро рекомендует принять Золотарёва в ряды ВКП (б).
Затем общеинститутское партсобрание. И тут он снова слышит критические высказывания: «Золотарёв обособляется, индивидуалист. Считаю, что нужно повременить с приёмом в партию... Допустил срыв политзанятий, плетётся в хвосте, а не возглавляет группу… Золотарёв имеет пережитки старого крестьянина, нигде не выступает ярко… Столкнулся с ним как с невнимательным студентом. И слышал от других студентов, что Золотарёв уходил от лыжной подготовки… Заметна оторванность от общего дела».
Казалось бы, после таких мнений Золотарёву закрыт путь в партию. Но его принимают! По протоколу собрания не ощущается, что кто-то давил на членов партийной организации, навязывал своё решение. Принимают, считай, единогласно – один голос против.
Да и не назовёшь Золотарёва пассивным. Не чурался он общественной работы. Студент Золотарёв часто выступает на собраниях. Выступает принципиально, критикует:
«…Судейскую категорию студенты должны иметь не только по своей специализации, но и по нескольким другим, так как на периферии нет специалистов и окончивший институт должен быть многосторонним по спортивной квалификации... Для велосоревнований машин не оказалось, так как они были в личном пользовании хозяйственников… Плохо работает у нас душ. Хозяйственники не на месте… Когда же нас вытащите из пещеры-подвала, там жить совершенно невозможно… Комнаты убираются плохо, везде паутина, нет метёлок, чтобы сами студенты могли убрать, нет тумбочек в общежитиях на стадионе… Белье меняется очень редко, необходимо организовать прачечную для студентов, надо, чтобы студент имел возможность кипятить воду… Необходимо организовать коллективные походы студентов в кино и театры».
Критика конкретная. Предложения дельные. Рисуется образ человека по-большевистски неравнодушного, принципиального. Хотя, возможно, он иногда ударяется в демагогию. Знакомый типаж: на собраниях рубит правду-матку, рвёт рубаху на груди, а по сути – наплевать ему на всё.
Но вот очередная неожиданность: на последних двух курсах студент Золотарёв – член бюро партийной организации института. Человек, которого столь жёстко и нелицеприятно критиковали на партсобрании вдруг входит в руководство этой самой партийной организации! Невероятно. Объяснения этому не нахожу.
Одна из характеристик, которую выдали Золотареву по месту ра6оты. В общем-то его деятельность оценивается положительно, но отмечается, что над повышением своего идеологического уровня работает недостаточно.
Помнит Золотарёва Михаил Ильич Цейтин – он преподавал акробатику и гимнастику в институте физкультуры. Кстати, и до сих пор преподаёт, принимает экзамены и зачёты, а лет ему на момент, когда я пишу эти строки, – 95. Но он в этом сумасшедшем возрасте делает стойку на руках, крутит сальто на батуте. Золотарёва помнит Михаил Ильич хорошо: «Он открытый, общительный парень был». Помнит, что звали его Сашей, хотя знает, что по паспорту был Семён. Специализировался на гимнастике – Цейтин невысокого мнения о его способностях: «Не мог достичь результатов в гимнастике, потому что у него были тугие плечи. Он на кольцах выкрут не мог сделать. А вот тренерские задатки у него были хорошие».
Цейтин отвергает предположение, что его студент был сотрудником органов. Поясняет: «Я бы знал». А знал бы потому, что сам был причастен к спецслужбам.
Распределили Золотарёва после получения диплома в Гродно. Должность приличная – начальник отдела городского спорткомитета. И Гродно городок приятный, западного типа. Не поехал он туда. Поехал в южные края – на Ставрополье. Это рядом с его родной Кубанью. С сентября 1950 года он преподаватель кафедры физвоспитания Пятигорского педагогического института. Оклад – 1050 рублей. Неплохо, для сравнения – средний заработок у рабочих в те годы рублей 700.
В советские времена было строго – выпускник вуза обязан был отработать три года там, куда его направят, а не где ему хочется. Но, видимо, нашёл Золотарёв какие-то аргументы, что ему поменяли распределение. В заявлении директору пединститута он пишет: «Министерством просвещения РСФСР направлен в Ваше распоряжение на должность преподавателя физ. воспитания. Прошу не отказать в моей просьбе».
Этому наверняка предшествовала долгая переписка – между двумя министерствами просвещения, РСФСР и БССР. Я знаю несколько историй из 50-х годов, как выпускники вузов долго добивались смены места распределения. Да вот хотя бы Михаил Сергеевич Горбачёв. После окончания юридического факультета МГУ в какую только Тмутаракань ему не предлагали отправиться – в Забайкалье, в Курган, в Таджикистан. И ему пришлось немало приложить сил, чтобы получить направление отрабатывать обязательный срок в родное Ставрополье. Решающую роль сыграло то, что он был комсомольским активистом, членом райкома ВЛКСМ.
А если дело касалось перевода выпускник вуза в другую союзную республику, то это было практически невозможно. Но Золотарёву это удалось. Как? Загадка.
В Пятигорск Золотарёв прибыл из Москвы. На руках у него путёвка министерства просвещения.