Продолжаю свои публикации монолога. Сегодня часть 3.
Однажды я задал себе простой вопрос, на который предлагаю ответить каждому читателю вместе со мной: есть ли у детей потенциал для воспитания своих родителей? «Некорректный вопрос», — отметят одни. «А почему бы и нет?!», — воскликнут другие.
Если родители согласятся с тем, что их ребёнок однажды изменил их поведение, как-то повлиял на мировоззрение, отношение к себе, к своему здоровью, к своему окружению, то ответ очевиден. Если не согласятся, то и ответ, как и сам вопрос, предельно прост и короток. Нет, и ещё раз нет, детей воспитывают только их родители и обратного не дано. Так ли это? Например, принимают ли во внимание родители позицию ребёнка, если она касается их самих как родителей, их отношения, например, к собственным слабостям, неудачам, страстям? На своём жизненном пути встречал немало родителей, которые признавались своим детям в ошибках, скверных делах и человеческих слабостях. Например, многие дети в семьях пострадали от отцов-«игроманов», а последние честно признавались в своей слабости к азартным играм. Но изменялось ли после такого признания отношение, а вслед за ним и поведение? Расскажу о своём личном примере.
Как-то уже давненько, летом 1991 года после окончания первого курса исторического факультета я поехал в археологическую экспедицию. Молодость, здоровье, романтика, мечты и разговоры о будущем. Незаметно для себя, отдыхая вместе с друзьями после тяжёлых земляных работ, за долгими вечерами и разговорами у костров я приобрёл пагубную для своего здоровья и личного бюджета привычку — потягивать сигарету. И это в «лихие 90-е», когда каждая сигарета считалась страшнейшим дефицитом! Может, отчасти, этот молодецкий «драйв» — я крутой и у меня есть сигарета! — и стал тогда причиной пристрастия к курению. Не скажу, что я стал заядлым курильщиком, но в скором времени, когда уже и сигареты продавались свободно, полпачки в день для меня стало нормой. И так продлилось почти десять лет, пока...
Моей дочери, моему первенцу, исполнилось шесть лет, и она стала мне делать замечания по поводу моей вредной привычки. Первые упрёки воспринимал в шутку. Думал, привыкнет — примет как должное. Ведь многие папы курят, а по телевизору так в каждом фильме мелькают «отрицательные» курящие папы. Но дочь продолжала и продолжала меня воспитывать. Помню, я обозлился: как ты можешь делать замечания отцу?
И только через полгода детских нравоучений у меня возникло понимание значимости дочери как основного и ключевого стимула для формирования у меня желания отказаться от сигареты и больше к ней никогда не прикасаться. Сейчас дочери двадцать шесть лет, она уже взрослая и самостоятельная, у которой потенциал воспитательного воздействия ещё выше, но я очень благодарен именно той шестилетней девочке, которая упорно не хотела видеть курящего папу. Без неё — без этого сильнейшего стимула у меня могло не хватить ни воли, ни стараний, ни терпения. И теперь, спустя уже двадцать лет, я хорошо понимаю, что моя дочь повлияла на меня коренным образом в принятии единственно верного решения. Оглядываясь назад, задаю сам себе вопрос: «Что побудило меня к такому шагу?». Слова дочери о вреде курения? Неприятные замечания? Укоризненные взгляды в мою сторону, когда дочка была свидетелем моей слабости? И первое, и второе, и многое-многое другое.
Просто во мне появилось огромное желание не быть отрицательным примером для своего ребёнка. Повторюсь, ей было всего шесть лет, она всё видела и своим детским умом делала выводы о том, что папа делает плохо. Тогда-то и зазвучал у меня в голове один и тот же вопрос: «Как я смогу своей дочери делать замечания, когда она будет взрослой, если сам подаю такой пример?». Я не мог представить её с сигаретой! Впрочем, как и любую другую юную девушку! Мне кажется, что это противоестественно. Поэтому сейчас, когда я сам уже прошел процесс «выздоровления от сигареты», стараюсь не проходить мимо курящей девушки на улице. Обязательно останавливаюсь, начинаю общаться, рассказывать о своем примере. Вижу разное реагирование. Одни смущаются, отворачиваются, гасят сигарету, выбрасывают в сторону. Другие демонстративно продолжают, делая вид, что не замечают ни меня, ни мои разговоры о них, красивых. Третьи бросают: «Дядя, а твоё какое дело?». Приятно, что первых больше. Это радует и придаёт уверенность в том, что здоровый образ жизни станет рано или поздно данью моды среди подрастающего поколения. Если стыдно, значит, есть с чем работать и с кем на эту тему общаться. Вторые всегда были, есть и будут! И с ними важно дальше проводить работу — последовательно, постоянно и грамотно. И, думаю, чем больше будет тех, кто не проходит мимо, тем лучше. А вот для третьих у меня всегда есть доводы на тему глубокого неравнодушия к здоровью, молодости и красоте, которые сигарета безжалостно уничтожает. И оправдано это не только моральным, но и гражданским интересом по поводу эффективного расходования средств, полученных, в том числе и от меня, как законопослушного налогоплательщика. Ведь лечение молодой леди или родившегося у нее ребёнка-инвалида в государственном или муниципальном учреждении здравоохранения лишь по той простой причине, что она курит или курила, отнюдь не является эффективным расходованием налоговых отчислений, так как всего этого можно было избежать одним лишь отказом от дурной привычки.
Возвращаясь к вопросу, поставленному в самом начале, с уверенностью могу утверждать: мои дети несут в себе потенциал, способный воспитывать своего «великовозрастного» папу. Важно предельно внимательно и осторожно относиться к их высказываниям, предложениям, замечаниям, дабы не расплескать того, что может быть полезно для меня и моей семьи.
А вы, читатель, который воспитывает своих или приёмных детей, можете так же ответить на поставленный вопрос?
Следующий материал будет посвящён воспитанию у детей порядка в вещах.