В конце 1494 года французский король Карл VIII выступил в Италию во главе огромной армии. Это был переломный момент в истории западной цивилизации. Французская агрессия вызвала серию войн, которые едва не разорвали Италию на части, породили кровавое соперничество между французским Домом Валуа и новой европейской сверхдержавой – Испанией, управлявшейся династией Габсбургов. Но эти войны отрыли всей Европе чудеса итальянского Возрождения. Недаром историки часто датируют конец Средневековья 1494 годом.
Новое искусство войны
Эти войны также открыли важную главу в истории военного искусства. Появились новые военные технологии, кардинально изменилась тактика. Преобладала пехота, а не тяжело бронированная феодальная кавалерия. Еще более важно то, что ручное огнестрельное оружие—некогда всего лишь новинка—стало неотъемлемой частью боевых действий. Тяжелая артиллерия была уже обычным явлением на поле боя.
Один из преемников Карла VIII, амбициозный Франциск I, начал четвертую итальянскую войну в конце 1521 года, напав на недавно коронованного Карла V, императора Священной Римской Империи и короля Испании.
Война началась хорошо для французов, но их надежды быстро рухнули. Папско-имперская армия во главе с ветераном генералом Просперо Колонной теснила франко-венецианские силы под командой Одета де Фуа, виконта де Лотрека.
Швейцарцы
Обе армии состояли из наемников. Джованни де Медичи, известный и популярный капитан наемников, привел свой Черный отряд (3 тысячи аркебузиров) на французскую службу. Лучшими в армии Лотрека были почти 16 тысяч швейцарских пикинеров – самых уважаемых наемников и Европы. Во время Итальянских войн военные услуги швейцарцев пользовались большим спросом.
Высокая репутация швейцарцев проистекала из боевых качеств их пехоты. Вооруженные и копьями, алебардами и пиками длиной примерно 18 футов длиной плотные квадратные колонны (баталии) швейцарских пехотинцев громили превосходящие силы рыцарей на лошадях. В наступлении баталии двигались стремительно.
Ферма Биккока
Непобедимость швейцарцев сделал их высокомерными, они недооценивали противника. Это сыграло роковую роль в битве при ферме Биккока 27 апреля 1522 года. Этот дом стоит сегодня в Миланской городской черте, как Вилла Арчимбольди. В 1522 году это была рабочая ферма, известная как Бикокка.
Здесь генерал Колонна заняла сильную позицию. А у Лотрека была большая армия, примерно 25 000 против 18 000 у Колонны. Он надеялся выманить врага на бой на своих условиях и на выбранной им территории. Но швейцарцы не оставили ему выбора. Денег им не платили с начала года, и они надеялись поправить свое финансовое положение за счет грабежа.
Лотрек заверил их, что жалование прибудет через несколько дней. Но швейцарцы поставили ультиматум – плати сейчас или нападай на следующий день. Они были абсолютно уверены в себе. Колонна же выбрал отличную позицию. Прямо перед его войсками была проселочная дорога, превратившаяся под ударами колес фактически в глубокий ров. За ним почти отвесная земляная стена.
Болотистая почва защищала левый фланг испанцев. Глубоко прорезанная ирригационная канава прикрывала правый фланг; очень узкий каменный мост сразу за ней был единственным возможным переходом.
За этим крепостным валом Колонна разместил всю артиллерию, расположив ее на огневых позициях через равные промежутки вдоль линии фронта. В четыре ряда стояли аркебузиры. Позади них немецкие ландскнехты и испанские пикинеры. В самом тылу была кавалерия.
Французский боевой порядок, напротив, был весьма условным, даже немного небрежным. Черный отряд Джованни Медичи сметает испанских стрелков с передовых позиций. Затем в бой идут швейцарцы – 8000 человек (другая половина не присоединится к ним по неясным причинам) при поддержке артиллерии. Главные силы французов должны были наступать сразу за ними, в то время как венецианцы—ненадежные и ненадежные—держат тыл.
Битва
Лотрек напал на рассвете. Швейцарцы выстроились в два массивных блока по четыре тысячи человек в каждом. Хотя они служили под началом своих собственных офицеров, Лотрек поставил их под общее командование герцога де Монморанси.
Французский командующий намеревался атаковать осторожно, с помощью артиллерии. Но швейцарцы не были заинтересованы в координации своих действий с пушкарями. Артиллерия изо всех сил старалась не отставать, но безуспешно.
Как только две швейцарские колонны приблизились на расстояние выстрела, имперская артиллерия открыла огонь с ужасающим эффектом. Каждый выстрел был прямым попаданием— было мало шансов промахнуться мимо таких больших целей—прорезая кровавую полосу через колонну более чем 20 человек в глубину и убивая одного человека за другим. Людей разрывало на части.
Потери швейцарцев были ужасны – по меньшей мере тысяча человек были убиты или погибли еще до того, как две колонны приблизились к дороге. И все же они шли вперед. Когда первая шеренга достигла проселочной дороги, они остановились как вкопанные, крайне удивленные ее глубиной и шириной, а также высотой крепостного вала за ней. Затем они побежали дальше, держа свои пики высоко поднятыми, прыгая в канаву и карабкаясь на другую сторону.
Швейцарцы даже не успели отдышаться, не говоря уже о том, чтобы попытаться взобраться на крепостной вал, как оглушительный рев разорвал воздух, и в лицо им полыхнуло пламя. Первая шеренга аркебузиров Колонны, надежно укрывшись за крепостным валом, выпустила залп в толпу швейцарских пикинеров, застрявших в канаве. Швейцарцы продолжали спрыгивать на дорогу, усиливая неразбериху, когда раздался второй залп. Затем последовал третий, четвертый...
Даже тогда швейцарцы не сдавались. Некоторые из них, перелезая через тела своих товарищей и карабкаясь вверх по крепостному валу, добрались до верха стены, но тут же были насажены на пики ландскнехтов и повалились в залитый кровью ров.
Прошло тридцать минут отчаянной и жестокой борьбы, прежде чем гордые швейцарцы признали свое поражение начали отступление к французскому главному корпусу. Лотрек попытался обойти противника с правого фланга. Но Колонна предвидел этот маневр, и его кавалерия осталась ждать у каменного моста. После жесткой схватки французы отступили, и последовало общее отступление.
Французские войска Лотрека не понесли больших потерь. Но уничтожение швейцарцев было отрезвляющим. Восемь тысяч пикинеров выступили в атаку через поле у Бикокки; три тысячи швейцарских трупов остались на поле боя. Все офицеры, швейцарцы и французы, сопровождавшие пикинеров, были мертвы, кроме самого герцога де Монморанси, который был тяжело ранен. Колонна преследовать противника отказался.
В стратегическом плане это сражение в конечном счете значило очень мало. Но тот кровавый апрельский день 1522 года стал важной вехой в истории войны. Битва при Бикокке разрушила иллюзию швейцарской непобедимости. Но главное, этот день стал рождением современной огневой мощи пехоты. Еще более смертоносным было сочетание полевых укреплений и огнестрельного оружия.