В марте 19-го года у меня появились первые галлюцинации. И тогда я подумала, что это моя конечная остановка, и пришлось идти к врачу уже не по поводу депрессии (мне её лечат уже около четырёх лет), а по поводу голосов. Мне выписали финлепсин и отпустили. Дальше я попала к психотерапевту, который схватился за меня и отправил в дневной стационар, ибо финлепсином галлюцинации не лечат.
Там уже и поставили диагноз — F21.8 , шизотипическое расстройство личности. Такой недуг российские врачи по-другому называют вялотекущей шизофренией. Предпосылки были ещё в детстве, думаю, ибо тогда мама таскала меня по психиатрам, и никто из родственников не в курсе, зачем.
Врач выдвинул предположение, что это началось от того, что я много раз начинала лечение и снова бросала его. То есть я ходила к врачу месяц, пила таблетки, а потом просто забивала. Ещё есть вероятность, что это из-за СДВГ (Синдром дефицита внимания и гиперактивности), ибо люди с таким синдромом более подвержены психическим расстройствам шизофренического спектра.
Я живу с отцом, он мне верит, потому что общался с моими врачами. Просто он вечно забывает, что орать и применять физическое насилие по отношению ко мне нельзя, так как состояние резко ухудшиться может.
Любые конфликты усугубляют мое состояние. Начинается истерика, меня трясёт, далее идут панические атаки, в худшем случае меня начинает глючить, я прокрастинирую и перестаю соображать, что происходит вокруг меня, становлюсь овощем.
Недавно я подписала документы на какой-то строгий учет, в условия которого входит обязательное посещение врача один раз в одну неделю и т. д. Лечат просто таблетками и терапиями с клиническим психологом. Из таблеток, которые я сейчас пью, это: трифтазин, феназепам, циклодол и амитриптилин. В день выходит девять таблеток. А самое благоприятное — ремиссия, но она может быть только временной. Потом обязательно случится обострение, которое всё испортит.
Как проявляется мое расстройство в повседневной жизни?
Я раздражительная. Любое неверное слово или действие выводит меня на крик и злость. Я мало разговариваю с домашними или просто игнорирую их. К примеру, кто-то подходит, спрашивает что-то, а я тупо покосившись смотрю на него и молчу. Просто не разговариваю. Галлюцинации часто мучают, и поэтому я не могу делать нормально бытовые дела, даже пришлось академ взять. От кошмаров сплю плохо, поэтому потом отсыпаюсь днем. Я даже раньше энергетиками давилась, лишь бы не спать и не видеть кошмаров. Мне тяжело читать; я долго обрабатываю информацию, могу одну строчку перечитать раз 20 и всё равно не понять смысла. Также я долго соображаю в принципе. Вечно с недовольной миной хожу, мама даже раньше говорила, что я похожа на бабку с лавочки, которая всех под свой нос ненавидит и осуждает. Я же могу сравнить себя с бабкой из романа «Похороните меня за плинтусом», у нас определенно есть сходства.
Я не могу верить ни близким, ни другим. Я всегда боюсь, что мне навредят, что меня обманывают и лгут мне. Социальная адаптация у меня очень плохая: я тяжело схожусь с людьми, завоевать моё доверие сложно и тяжело, всегда боюсь что я могу сказать что-то не то. Вечная паранойя из-за человека может быть, поэтому я ни с кем не знакомлюсь и близко не общаюсь даже с людьми, которых я с натяжкой называю друзьями.
Я могу проявит агрессию и разозлиться из-за неправильного поведения моего собеседника. Конечно же, это «понимание» сугубо мое личное. Для меня человек должен быть таким, каким я себе его представляю: по-другому общение не заладится.
Самый сложный период наступает весной. Меня посещают «злые» голоса, раньше была попытка суицида, сильная деперсонализация, госпитализация в психиатрическую клинику, в которой я лежала 25 дней.
Когда у меня была попытка суицида, я слышала «убей себя» на протяжении всего дня. И этот голос никак не уходил из моей головы, он был навязчив и упрям до жути, и слышала я ровно до того момента, пока не попыталась вены вскрыть.
Галлюцинации бывают несколько раз в неделю. Зачастую у меня получается понять, что это галлюцинация и на самом деле этого не существует, всё в моей голове. Часто вижу одного и того же мужчину в черном плаще и цилиндре. Он стоит в левом угле моей комнаты и не разговаривает со мной даже, просто стоит. Но всё равно я его всё еще боюсь, даже несмотря на то, что он ничего так и не сделал из плохого.
В период обострений я вижу его почти каждую ночь, из-за чего пришлось даже как-то среди ночи ехать в приемный покой ПНД и ставить уколы, чтобы не видеть его хотя бы раз. Часто слышу голос мамы (она умерла третьего декабря буквально). Тяжело всё это переживать каждый день, на самом деле.
Понравилась статья? Читайте также рассказ наркоманки и трансгендера (из мужчины в женщину).