За те дцать лет школьного заключения каждый из нас вдоволь наслушался про знаменитое выступление Пушкина перед Державиным, и про то, что он был двоечник, и что в лицей его взяли лишь благодаря ходатайству дяди.
Все литературоведы безоговорочно расхваливают Наше все™, не один урок посвящая обсуждению его таланта, но у нынешних учителей волосы бы встали дыбом, задумай какой-нибудь нерадивый ученик повторить те финты, что позволял себе Александр Сергеевич. Чесслово, биография поэта это ж какое руководство для юных дебоширов! Кладезь инструкций, как довести всех вокруг, не иначе. Как-то он умудрился даже императора достать. Но на то Пушкин и гений, что уже в детстве изощрялся на такие авантюры.
Побег из Шоушенка Царскосельского лицея
Самая моя любимая история – про гувернера, который после проделки Пушкина наверняка уволился и путь забыл к этому треклятому лицею. Фамилия у этого гувернера была Трико, за что он в итоге и поплатился.
Порядки тогда были строгими, учащиеся не могли выезжать из лицея во время учебного года. А поблизости как назло находится столица, где всегда творится что-нибудь интересное. Ну как не попытаться дать деру? Но на страже порядка всегда стоял строгий гувернер.
Это останавливало всех, кроме Пушкина. Уж не знаю, сколько он разрабатывал свой план побега, но однажды, прихватив своего приятеля Кюхельбекера, юный Александр выловил два экипажа: в один сел сам, а товарищу сказал ехать следом. И вот, они по очереди двинулись к Санкт-Петербургу. Разъяренный Трико, заметив пропажу, ринулся следом. И вот тут пошел в действие замысел поэта.
Подъезжая к заставе (а тогда нужно было представляться, чтобы тебя пропустили), Александр Сергеевич назвался фамилией «Одинако», следующий за ним Кюхельбекер представился по фамилии «Двако», когда же очередь дошла до бедного Трико, заставный подумал, что над ним издеваются и задержал ни в чем неповинного гувернера на целые сутки, пока Пушкин с приятелем развлекались в столице.
Коктейль
А однажды Пушкину пришла в голову чудесная мысль выпить знаменитый в ту пору напиток гогель-могель. Делался он просто: к рому или вину добавляются сырые яйца и сахар, а после все вместе варится. Достав через дядьку Фому алкоголь, Пушкин с Малиновским и Пущиным приступают к готовке. На этом этапе, что удивительно, ничего серьезного не произошло, зато после один из приятелей знатно опьянел, что не удалось скрыть ни от учителей, ни от самого директора. Дело дошло до министра Разумовского. В ходе разбирательств, Пушкин с Пущиным взялу всю вину на себя, дядьку Фому уволили, а троице пришлось нести наказание: каждую неделю все трое молились на коленях, сидели на самых последних местах за столом и, что самое страшное, должны были вписать свой поступок в черную книгу (что-то вроде личного дела учеников). Разумеется, это бы серьезно повлияло на их будущее, но директор смягчился и простил несчастным их проступок.
Обознался
Эта шалость Пушкина дошла до самого императора, но, стоит отдать поэту должное, в этом деле он действовал почти ненамеренно.
По соседству с лицеем жила пожилая графиня Волконская, довольно важная дама, приближенная к самой императрице. В силу возраста и положения, ей всегда требовалось сопровождение, а помогала ей в этом горничная Наталья, за которой в то время ухаживал молодой поэт.
Однажды во время вечерней прогулки по парку рядом с домом графини, Пушкин услышал шуршание платья. Видно, все мысли были заняты только Наташей, потому он тут же бросился навстречу неизвестной. Будучи уверенным, что тянется с поцелуем к горничной, к своему удивление он увидел перед собой пожилую Волконскую. Оба, разумеется, перепугались до смерти. Пушкин бросился бежать, судорожно соображая, как бы исправить ситуацию. Решение было только одно: просить у директора разрешение написать графине объяснительное письмо. За этим он к нему и пришел, выложив все произошедшее.
Графиня же за то время успела пожаловаться своему брату, а тот самому императору. На следующий же день император назначал директору встречу, решив, видимо, припомнить все грешки лицеистов.
«Что же это будет? Твои воспитанники не только снимают через забор мои наливные яблоки, бьют сторожей, но теперь уже не дают проходу фрейлинам жены моей» - директору было ясно, что император настроен сурово. Чтобы смягчить вину Пушкина, директор пересказал суть дела и уверил государя, что в достаточной мере наказал нерадивого лицеиста. Сообщил он и о намерении писать графине с извинениями.
«Пусть пишет, — отвечал Александр I, — уж так и быть, я беру на себя адвокатство за Пушкина». И шепнул, улыбаясь: «Между нами, старушка, быть может, в восторге от ошибки молодого человека».
Это лишь малая часть выдумок, на которые шел поэт. И, конечно же, это было лишь началом его «карьеры». В последующие годы он придумает немало забав, о чем вы можете прочитать на моем канале.