Я опасаюсь заболеть коронавирусом, поэтому утром 19 апреля, как проснулась, меня посетила замечательная мысль, что чувствую себя изумительно, температуры по ощущению нет, в голове кипят буйные планы, а значит никаким коронавирусом я пока не заразилась. Встала и полетела порхать соответственно этим самым кипящим планам.
Вот только после обеда мне как-то погрустнело. Захотелось посидеть и ничего не делать. Сказала сама себе: что это такое! Встала и резвенько стала поливать цветочки. Вот только сердечко застучало через чур сильно, дыхание сбилось, хотя прошла я суммарно дай бог метров 20, а тело само рухнуло в кресло в полнейшем измождении.
Я оцепенела от такой резкой смены погоды в моем организме, мелькнула мысль о коронавирусе, и страх моментально сковал мой рассудок. В тайной надежде, что может это все-таки "не то" тихо-тихо легла в постельку и провалилась в тяжелый сон.
Проснулась через пару часов уже со стопудовым ощущением температуры, с ломотой в теле и полнейшим отсутствием сил. Болело горло, дыхание такое, что за полкилометра любой услышит, сердце стучит как молот на пределе возможного и и сухой кашель как естественное приложение.
Я лежала, вытаращив глаза, и пыталась осознать мысль, что "все"...
Лежала лежала, жалела себя до невозможности, сетовала самой себе, что как же обидно умирать имея незавершенные глобальные дела, которые никто никогда уже не завершит. Прикидывала в голове сколько дней мне осталось и что делать.
Что я умру не было ни малейшего сомнения: раз я в первые часы болезни уже при смерти, так как дыхания уже сейчас не хватает, что же потом то будет, когда начнется то самое пресловутое поражение легких.
А оно начнется через четыре дня. То есть четыре дня у меня есть. Сразу появился и ответ на вопрос "Что делать?" Никаких врачей и максимально облегчить участь тех, кто будет все доделывать за мной. Я не про те глобальные дела, с ними я уже простилась, я про мелочи. Ведь только я знаю мои косяки в отчетах, мои недоделки в документации, и только в моей голове уже продуманные рабочие схемы дальнейшего развития бизнеса и вообще... я же диван из гостинной в летний домик перенести хотела, а вместо него кресла поставить...
Встала через силу, выпила парацетамол. Объявила сыновьям (20 и 19 лет), что умираю, и у меня осталось четыре дня. Старший манерно протянул: "Ну мам, че ты..." Я хотела было возмутиться, что типа я разве каждый день объявляю о своей стремительно приближающейся смерти, но эта тотальная слабость в теле, что даже спорить и убеждать мне было не под силу. И я решила использовать запрещенный для себя прием давления: "А тебе не будет стыдно за эти слова, если я действительно умру?"
С этого момента сыновья пахали как проклятые. Записывали мои планы, рылись в бумагах, прибрались и вымыли пол на случай, если скорую придется вызывать уже сегодня, даже утащили диван и притащили кресла.
Единственное, что я не смогла им сказать было то, чтоб как умру собирали просто в мешки все мои вещи и просто выкидывали на помойку, ничего не жалея. При каждой попытке к горлу приступал комок и я, боясь расплакаться, замолкала. Это, наверное, самое сложное - признать, что весь твой мир без тебя не будет иметь ценности. Мои записи, мои милые сердцу вещицы, моя коллекции духов и красивых камушков, мои недоделанные поделки, моя любимая ручка... Не смогла я сказать этого в тот день, решила непосредственно уже перед смертью...
Уснула рано, спала ужасно, кашель душил, сердце выпрыгивало из груди, спину ломило, живот крутило, сон прерывался. В четыре утра встала. Как примерной умирающей решила смерить температуру. 36,0. Поудивлялась, конечно, но мало ли какие бзики у этих умирающих. Попила горячего чаю и опять провалилась в беспокойный сон.
Весь день прошел в бесконечных делах попеременно со сном. Еще раз смерила температуру, 36,2. Решила больше не мерять. Ибо такая температура не вписывалась в мое умирающее мировоззрение совершенно. К вечеру кашель поутих, ломить спину перестало, да и горло вроде прошло. Живот еще крутило, да слабость бешенная, а так в целом вроде ничего. Спать не хотелось совершенно. Побродила, налила чай и села играть в компьютерную игрушку. Да! Умирающий человек имеет право после тяжкого дня поддаться своим слабостям! Правда играла ужасно плохо, да и уже через полчаса нещадно тянуло в постель.
С утра подозрительно крутила глазами, прислушиваясь к себе. Вроде как все ок. Походила. Сготовила еду, еще раз прислушалась к себе, и объявила сыновьям, что умирать пока прекращаю. Никаких радостных воплей в ответ не было. Крайне неблагодарные дети!
Что это было не знаю, но болезнь мне не приснилась - это точно. Длилась полтора суток со всеми симптомами ОРВИ, но с низкой температурой. Еще пара дней ушло на восстановление и вот сейчас я считаю себя совершенно здоровым человеком.
