Это было хорошее лето, в детском лагере, необычном, как вся моя жизнь. Про лагерь я расскажу отдельно, а сейчас про лося.
После тяжелой смены, где мне пришлось справиться со всеми своими демонами, когда вернулись сильные и мудрые вожатые и прочие мастера, я выключила мозг и хотела просто лежать гусеничкой и смотреть из аквариума на пробегающих мимо чудовищ детей.
К нам в деревню (да, для лагеря мы построили целую деревню) зашел местный гардийский властитель и рассказал о заброшенных деревнях в окрестностях и обмолвился, что хочет поездить по ним, поискать "какие-нибудь интересности", отчего ко мне вернулся интерес к жизни и я потребовала взять меня в команду. Нууууууууу... - протянул властитель, понимаешь, я завтра уеду в столицу, потом там неделю или двееее, потом непонятно, когда вернуууусь...
Он посмотрел на меня. Я посмотрела на него. Искра понимания. "А может, сегодня?" - спросил он, "Да прямо сейчас?".
Я собралась за десять минут. Рюкзак, всякие фляжки-спички, пара хороших веревок, обвес на пояс, удобная обувь, куртка.
Мы сели в машину и поехали кружить по ивановской области, навигатор захлебнулся запахами спеющих яблок и черноплодки и потерял связь с реальностью. Мы ехали навстречу августу, приключению, свободе от обязанностей.
По грунтовой размокшей дороге уехали в дебри. На покосившихся бетонных пальцах не было проводов, дорога вела в прекрасное не туда никуда. Запахи спелых трав, недавнего дождя, уходящего лета, крики орлов в синем небе.
На горизонте, среди отдельных деревьев, показались развалины. Я уже напружинила ноги - бежать, смотреть, трогать руками, но дорогу нам преградила огромная канава, вроде средневекового крепостного рва, в котором стояла вода. Ров был широкий, длинный, непересекаемый автомобилем. Явно выкопанный экскаватором. Странно.
Мы решили оставить машину в кустах, замаскировав в складках местности, а сами, прислушиваясь, не спеша обошли канаву, обсудив ее безмерные масштабы и цели создания. Наверное, местные выкопали, чтоб сюда кладоискатели не шастали. Или сборщики цвет мета. Ну, раз есть граница, значит, есть, чего охранять. Аппетиты наши разгорелись, я уже представляла в уме горы редкой посуды, серьги скатного жемчуга и рукописные фолианты, таящиеся в сундуках и подвалах. Что предвкушал Андрей, я не знаю, но глаза его тоже горели. Но, в отличие от меня, он смотрел не только на развалины, но и по сторонам.
Первый рассыпавшийся дом был без подвала и я нашла отличные резиновые галоши 45 размера, сломанную корзину, ящичек от посылки и очень много хлама, как на типичной свалке - огрызки обуви, осколки утвари и неопознанные деревяшки, все истлевшее под открытым небом и ценности не представляющее. Лет через десять там вырастет трава и кусты.
Почти все дома были разрушены и давно разграблены. Вынесена была вся мебель, все вещи, от посуды до книг. Изредка, среди строительного хлама вроде досок и околков стекла попадались дешевые открытки, пуговицы, стаканы и алюминиевые вилки. Бедная деревня была, как потом мы порасспрашивали местных, там доживали старики. Семейные фотографии 80-90 годов, бутылки, много бутылок.
В мастерской под открытым небом я нашла бутылку необычной формы, она казалась очень старой. Я таких не видела и забрала ее с собой. Еще было штуки три тарелок. Андрей упрямо лез во все подвалы и чердаки, там где все осыпалось и проваливалось, я в панике тянула его обратно, потому как если печка провалится, то даже я не откопаю его в живом виде, а у него, на минуточку, жена и четверо детей, мне перед ними будет очень неловко.
И все же пару чердаков и подвалов мы облазили. Нашли железяки, кости неведомых мышей, крышки, носки.
Углубившись в заросли манчжурского ореха, мы нашли тихий пруд, заросший болотными растениями, над прудом летали пчелки, птицы, картина умиротворяющая, как с полотна Васнецова, где Аленушка медитирует. Недалеко от пруда нашелся дом в полной сохранности, что было удивительно для общего состояния деревни. Дверь была закручена проволокой, мы осторожно вошли. Полувытащенный огромный сундук... Кровать, следы проживания... Кто-то ушел отсюда не так давно и запер дверь. Ну как, не давно, может, полгода, может - год. Сундук был чудо как хорош и я не могла с ним расстаться. На фоне битых тарелок это было сокровище!
Мы выволокли сундук наружу и услышали гул мотора. Присели. По деревне ехал квадроцикл с двумя мужиками, которые прицельно оглядывали окрестности. Искали. Видимо, нас.
У Андрея настроение стало еще лучше, а я вот перестала веселиться. Не люблю я, когда меня ищут мужики на квадроцикле, примета плохая.
В целом, можно было обойти деревню по кругу, по кустам и заборам, но сундук! Он здоровенный, в него меня можно спрятать, это шкаф, а не сундук. Проблема: на улице кинуть - ну серьезно, жалко, вещь хорошая. Несправедливо. Надо бы забрать с собой, но он неудобный, тяжелый и увы, очень заметный. А уходить надо было побыстрее, квадроцикл проехался по одной улочке и завернул на другую, ближе к нам.
Я достала веревки и приспособила к ручкам сундука лямки, чтобы тащить его на плечах. Мелкий скарб мы положили в него. Протаскиваясь через заросли, мы оказались возле огороженной лужайки. На которой стояли пчелиные ульи. Бросив сундук, мы полезли смотреть. Деревня умерла. Одинокие искатели выносят из нее тарелки, галоши и сундуки, а пчелы даже не знают об этом. Они возвращались в свой дом после трудового дня, неся пыльцу и мед, как будто вечность расписалась в своем могуществе, прямо тут кончались тревоги и смыслы, только вечный труд поколений пчел, делающих мед для себя и своих детей.
Голоса людей напомнили нам о выборе между вечностью и физкультурой, ощутимо запахло неприятностями неизвестного калибра. "Бросим сундук?" - весело прошептал Андрей. "Ни за что" - ответила я сквозь зубы, "Зря что ли мы его полдороги пёрли!".
В какой-то момент, когда мы тихой рысью волокли этот гроб сундук между домами, чтобы спрятаться, я краем глаза увидела что-то белое в траве. Ослепительно белое. Бурлак не может остановиться сразу, потому что лямка, баржа и хорошая компания. Поэтому мы дотрусили до очередного укрытия и я поделилась с Андреем, что видела что-то, не знаю, что.
Успокаивая дыхание, я пыталась вспомнить, что это за штука, похожая на череп. Ух ты, череп коровы, но без рогов. Но вроде больше. И длиннее. Конский?
Я полусогнувшись, незаметной ярко-черной ниндзей метнулась к белому пятну. Это был череп лося, без рогов, идеально чистый, со всеми зубами, лежащий на холмике. Трудяги из ближайшего муравейника зачистили его до стерильности, поэтому я схватила своего нового друга и потащила к сундуку. Андрей развеселился еще больше: "Зачем он тебе? Куда ты его денешь?".
"На стенку повешу! Это моя добыча! Мой артефакт! Мой... мой друг!".
Потом еще были прятки с сундуком. Мы ели местные яблоки и черноплодную рябину. Встретили пару мужиков с топором. Откапывали машину, рубили дрова, собирали камни, развлекались до темноты.
Когда уже во тьме мы ехали обратно, за нами гнался язык тумана, пытавшийся упасть на машину, заползти и пересечь нам путь, когда мы искали дорогу домой. Мы назвали его Морок и договорились поиграть в следующий раз.
В лагере черепу никто из взрослых не был рад, меня просили его помыть с хлоркой, "со средством" (со средством от черепов, наверное), прокалить, проспиртовать, сжечь.
Пришлось забрать его домой.
Потом уже, долго вспоминая и разбирая, отчего я чувствовала себя такой счастливой, как редко бывает, я поняла, что мне нужно для счастья. Для полноты жизни. Уж точно не сытый уют за чайником, коврики и кошка. Это хорошо для отдыха, для перерыва между приключениями. Все должно быть в жизни. И приключения, и уют.
После этого лета, полного событий, я сделала свою первую татуировку. Череп лося в траве.
