Дёмин Вадим, 34, боец, группа извлечения.
Державин снова подтвердил свой титул провидца. Теперь уже ни у кого не осталось сомнений в его компетенции, и даже у меня. Мы оказались у места крушения раньше, чем среагировали военные.
Вечерний туман уже наполз на тлеющую землю и, смешиваясь с дымом, искажал и без того нереальную картину. Но мешкать и принюхиваться времени не было - на карту было поставлено очень многое.
Что кому делать - мы уже не раз отрабатывали, причём, кажется, в этом месте тоже. Точно сориентироваться не получалось - сила удара и разметала деревья, и вспучила землю. Но меня всё равно немного трясло от осознания того, что мы это действительно сейчас делаем. Наверно, каждый внутри испытывал сейчас подобное напряжение.
Радиация у воронки оказалась значительно выше, но, по уверениям Семёна, полчаса нам особого вреда не принесут. Одежду и противогазы всё равно потом планировали уничтожить.
Маринка, Рустам и Балуш быстро взяли на себя периметр, заняв оборону. Я, вместе с Семёном и Николаевым, пошёл в воронку, стараясь не повредиться при спуске.
Корпус вскрывать не пришлось. При ударе корабль раскололо на три части, обнажив внутренности. Никогда не видел ничего подобного, хоть и не раз себе представлял, как он может выглядеть. Да, наверно, он изначально имел очертания диска, как и писал Державин. В сумраке и дымном тумане, при свете фонарей, среди покореженных деревьев - сейчас трудно было определить его форму более детально.
Внутри ещё что-то работало, что-то мигало, где-то потрескивало, стоял слабый низкий гул. Шаря лучами налобных фонарей, мы лихорадочно искали выживших.
Пилот и навигатор, наверно так их стоило бы назвать, были мертвы. Тела сильно обгорели, так и оставшись в деформированных ложементах. Жаль, что удар не пощадил их, но это на порядок упростило нам операцию.
Все три анабиозные капсулы были также разбиты. Две из них были пусты, их хозяев мы и нашли в рубке. Из расколотого купола третьей при нашем приближении медленно и слабо поднялась и опустилась рука. Обычная человеческая рука, только вся в слизи. Или в остатках антиперегрузочной жидкости. Николаев скинул со спины носилки, раскатал их возле капсулы, и начал фиксировать ребра жесткости. Мы с Семёном, пыхтя противогазами, разблокировали основание купола и отбросили его в сторону.
Он и вправду выглядел человеком. Обычным человеком лет тридцати, смертельно измученным. В прозрачной защитной маске и обтягивающем комбинезоне, как у серферов. Губы шевелились, но через маску либо не проходил звук, либо пришельцу не хватало сил подать голос.
При беглом осмотре травм и ранений мы не обнаружили. Переглянувшись с Семёном сквозь кругляши противогазов, подхватили выжившего, чтобы перенести на носилки. Он оказался легче, чем я думал. Может быть, не более полусотни килограмм. А может, я просто был на адреналине. Когда мы вытаскивали его из воронки, это оказалось проще и легче, чем на тренировках.
Николаеву даже не пришлось нам помогать. Он нагнал нас , когда мы уже пеленали пришельца термотканью в десяти метрах от воронки.
- Сворачиваемся, готово - расслышал я его слова, - вышли с запасом, но я уже всё поставил.
Когда группа ушла назад в лес, на месте крушения вспыхнули термозаряды Николаева. Они должны были замести за нами следы. Военные все равно найдут какие-то странности и поймут, что кто-то уже покопался на месте крушения. Но это будет уже гораздо позже. Мы успеем замариновать всё по баночкам.
***
Обратно к лагерю дошли без света и остановок, сменяя носильщиков. Ведущим был Балуш-старший, с его знанием местности и зоркостью старого охотника не сравнится ни один ночной визор. Балуш вообще, не смотря на свои семьдесят пять, мог посоревноваться со многими в остроте реакции и выносливости.
С момента, как меня с ним познакомили, я ни разу не видел его уставшим или измотанным. Никакого старческого кряхтения, неточности в словах или скованности в движениях. Глядя на него, было приятно осознавать, что активная жизнь и правильный образ мышления позволяют человеку оставаться полноценным даже в столь уважительном возрасте.
Петька, оставленный приглядывать за лагерем, заметил нас, выскочил навстречу, не скрывая любопытства. Маринка шикнула, чтобы не подходил к нам, пока не переоденемся. Тот остановился в паре метров от нас, глядя на сестру.
- Получилось? Живые были?
- И живые, и мёртвые, всякие были, потом расскажем, - Балуш раскрыл мусорный мешок и пошел по группе, собирая в него противогазы, - лапника натаскал, воды набрал? Зайцев проверял?
Группа спешно избавлялась от одежды возле ямы. Семён, пока шли, прочекал всех счётчиком - в основном фонило от обуви, но и на одежду осело немного радиоактивной пыли, дым и туман на месте крушения не дал надежды оставить кого-то чистым. Маринка удалилась за кусты со своим мешком и канистрой воды, чтобы переодеться без лишних взглядов.
- Да, трех зайцев нашел, - топтался Петька, пытаясь разглядеть в темноте со своего места содержимое носилок, - там кто?
- Жениха Маринке добыли наконец, - оскалился Рустам, стянувший сапоги вместе со штанами комбинезона и бросая их в яму вслед за прочей верхней одеждой, - до базы если доживёт, познакомишься.
- Мне на самом деле замуж выйти надо, чтобы ты успокоился? - раздалось из-за кустов.
- Он с тебя глаз не сводил, пока шли.. - хмыкнул Рустам, облившись из канистры и намыливая бритую голову.
- Шш, тихо всем! - пресёк Николаев, - Слышите?! Вертушки?
Все замерли, вслушиваясь. В наступившей ночной тишине уже можно было расслышать далекий рокот. Армия или спецы - неважно, но теперь уже можно было засекать время до того момента, как появится зона отчуждения.
- Через час-другой десант с небес раскидают, прочешут квадраты вокруг места крушения, - Семён давал понять, что времени пока в обрез, - выставят оцепление на тот срок, пока грузовые вертолеты подтаскивают всё необходимое снаряжение и стройматериалы для полевой лаборатории, пока не организуют первый периметр.
Семён - мужик бывалый, в армии по контракту десять лет по стране помотался. Подобные операции знает, как проводятся. Рядовой состав будет уверен, что участвует в плановых учениях, маневрах, отработках взаимодействия служб. Генералы же будут козырять министрам, докладывая о выполненных задачах, о результативности произведённой оперативной суеты, об эффективно принятых мерах. С облегчением вернутся в кровати, благодаря бога, что заместители и подчинённые офицеры всё сделали сами, не нагружая начальство избытком информации и не подставляя генеральскую гузку перед министерством. И тоже не будут понимать, что происходило на самом деле.
- Засыпайте лапником яму, хорош мыться тогда, - поторопил Балуш, - всё поскидали в нее? Пошли на лошадей грузиться.
Народ засуетился. Николаев взял меня за руку.
- Помоги мне с пришельцем, надо одеть его хоть как-то.
Я согласно кивнул, направившись с ним к носилкам.
Пришелец смотрел на нас глазами новорожденного - полностью доверчиво, без особого понимания, и только мука от пережитого читалась во взгляде.
- Родной, - склонился над ним Николаев, - времени нет. Понимаешь ты нас или нет, но надо шевелиться. Сейчас поможем тебе одеться, поедешь в Балушем на лошадке, потом на лодке покатаешься, потом на машинке, а там и отдохнёшь.
Пришелец был как варёный, когда мы его наряжали, отгоняя редких комаров. Было ощущение, что одеваешь человека, вышедшего из комы. Он на все согласен, но сам ничем помочь не может - нет ни сил, ни эмоций как-то реагировать и взаимодействовать. Даже звуков никаких не издал. Маску мы не снимали на всякий случай, но удалось его разглядеть более детально, несмотря на сумрак. Вообще как мы, никаких особенностей и отличий. Державин говорил, чтобы мы не парились, но всё равно было странно.
***
На лошадях шли неспешно, особо не придерживаясь колонны, но и не разбредаясь. Балуш сказал, что животные у него опытные, подгонять не надо, дорогу сами выберут, с маршрута не собьёмся. Главное не шуметь и не использовать фонари, чтобы уменьшить риск обнаружения с воздуха.
Лес жил даже ночью. Это настораживало меня, больше привыкшего к жизни в городе или в горах. То ветер зашелестит листвой, то что-то стукнет, скрипнет. Иногда во время пути мне слышалось, будто кто-то, скрытый за деревьями и кустами, движется параллельно нам, изредка сопя и фыркая.
Заметив моё волнение, Рустам, ехавший чуть сзади, тихо успокоил:
- Вадя, не дрейфь, лес не предаст. Наверно, лоси ходят рядом. А это значит, что тут спокойно.
- Мне бы твою уверенность, Рустам, - попытался отшутиться я, - после того, как я убедился в существовании НЛО, я теперь готов поверить, что и оборотни с вампирами не такая уж и сказка.
- Понимаю, дорогой, твою опаску. Но на этот случай у меня три обоймы с серебряными пулями имеется.
Я обернулся на собеседника. Он широко улыбался. Настолько лучезарно, что это было видно даже в полуночной мгле.
У Рустама настолько своеобразная манера общения, к которой я за месяц совместных тренировок так и не привык. Этот бритый здоровяк работал с Балушем и его семьей уже давно, наверно даже до того, как Державин организовал всех местных уфологов под своим началом. Кем он приходился Балушу, я пока так и не понял. Может, в отличие от приемных Марины и Петра, как раз настоящим родственником, хоть и дальним. Было какое-то неуловимое сходство в чертах лица и взгляде. Твердость, суровость и уверенность.
Но если старик Балуш своим поведением внушал восхищение и уважение, то Рустам наоборот вызывал некоторую опаску, даже при всём своём внешнем дружелюбии. Эдакая гора, которая может под собой похоронить.
Я решил оставить дальнейшие разговоры на потом, тем более ближайшую неделю нам предстояло провести вместе уже без этих постоянных дневных и ночных тренировок. Теперь можно будет узнать его поближе в более спокойной обстановке.
Вскоре добрались до реки, где ждали две наши моторные лодки, укрытые от верхнего наблюдателя под раскидистой ивой. Вертолёты разведки по дороге пролетали над нами дважды, но кони не боялись, а мы были надежно укрыты лесом и темнотой.
Аккуратно помогли уложить пришельца на дно лодки, после чего Балуш попрощался с нами, взяв обещание быть поаккуратнее с его охотничьим домиком. Ему, вместе с Маринкой и Петькой, до утра предстояло сплавляться по реке, после чего до полудня вести машину, пока не доставят нашего гостя до Дербенёвки.
Мы же с Семёном и Николаевым, под приглядом Рустама будем несколько дней откисать в Балушином охотничьем хозяйстве. Усиленно париться в его баньке, жарить зайцев и обильно пить, и не только зеленый чай, чтобы снизить результаты небольшого облучения и как-то привыкнуть к тому, что произошло. А когда до нас дойдут оперативники, будем замыливать им глаза охотничьими байками и пьяными галлюцинациями.
Я смотрел, как бесшумно растворяется в легкой дымке лодка, в которой спасенный нами пришелец отправляется на встречу с моим новым начальником. Никогда не думал, что моя новая работа будет настолько интересной, увлекательной и необычной. Державин смог меня удивить в который раз.
Оригинал тут: https://guram-al-tarick.livejournal.com/27096.html