ПРо
Писательница считает, что месяц в татарской деревне помогут оживить знание татарского языка.
Сериал по роману Гузель Яхиной «Зулейха открывает глаза» мало кого оставил равнодушным в России. Обсуждение вокруг киноленты не утихают до сих пор, за неделю показов у сериала появилось столько ненавистников, что интернет-редакция ТНВ связалась с Гузель Шамилевной.
В нашем интервью она рассказала, как ее бабушка, жившая в Сибири 16 лет стала ее идейным вдохновителем для создания истории романа, что на роль Зулейхи она не видела никого, кроме Хаматовой, а также о том, что момент с перечислением муфтиев в сериале был для нее неожиданностью.
История романа повествует о кулацкой ссылке в 1930-х годах. Зимой 1930-го у крестьянки Зулейхи убивают мужа, а ее саму вместе с сотнями других переселенцев отправляют в вагоне-теплушке по каторжному маршруту в Сибирь. Во второй части романа рассказывается история выживания ссыльных, брошенных в глухой тайге на берегу Ангары без пищи, крова и теплой одежды. Там же главная героиня находит и свое счастье. Людям приходится вместе бороться за выживание против суровой природы и нового правительства.
«Межнациональный брак - это самый главный критерий мирного уживания наций»
- Вы говорили о том, что изначально «Зулейха открывает глаза» писался как сценарий, а не как книга. Откуда появилась изначально идея написания такой истории?
- Идея появилась очень давно. Дело в том, что раскулачивание – это часть моей семейной истории, а именно часть истории моей бабушки. Моя бабушка Шакирова Раиса Шакировна много рассказывала о своем сибирском периоде жизни, как она провела 16 лет на притоке Ангары. Это был ссыльный, таежный поселок Пит-Городок. С 1930 по 1946 годы бабушка выросла именно в этом поселке, приехала туда 7-летней девочкой. Раскулачивание коснулось нашу семью напрямую, и бабушка рассказывала об этом. Я в свое время не записала за ней с диктофоном все, что она рассказывала. А после ее смерти захотелось больше узнать о том, что было тогда в 1930-е годы и главное понять, где формировался твердый и жесткий бабушкин характер. У нас были близкие и не простые отношения, мне было интересно, где она закалилась. Я начала изучать тему, читать мемуары других раскулаченных, и в них я находила то, что рассказывала бабушка. Я нашла много деталей, например то, что людей часто забирали по ночам, а не днем, когда можно было защититься, что очень долго везли в поезде, а люди не понимали куда их везут, что привезли в пустое место и оставили выживать. Позже я объединила все это в материал для романа «Зулейха открывает глаза».
Бабушка Гузель Яхиной Раиса Шакировна Шакирова, 1923 г.р.
таежный поселок Пит-Городок
- Есть ли в вашей книге героини похожие на вас?
- Автор почти в каждом герое, рассказывает что-то о себе, поэтому да, наверное, можно сказать, что в главной героине – Зулейхе есть кусочки меня, как и в других героях. Я не списывала Зулейху с себя и со своей бабушки, это вымышленный образ. Все-таки моя бабушка это, скорее, сын Зулейхи Юсуф, потому что моя бабушка выросла в Сибири, приехала туда маленькой девочкой, а уехала взрослой девушкой, она как и многие на поселении говорила по-русски. Кстати, она работала в школе учителем русского языка и литературы.
- В центре внимания судьба татарской женщины, которая нашла счастье в межнациональном браке. В Татарстане полярное мнение о межнациональных браках. Как вы относитесь к этому явлению?
- Вы знаете, мне кажется, что межнациональный брак – это, вообще, самый главный критерий мирного уживания наций. В Татарстане насколько я знаю, доля национальных браков примерно 30%. Причем, я специально интересовалась и смотрела статистику по советскому времени, процент был примерно таким же. А недавняя статистика уже 2000-х годов – это тоже 27-30%, эта доля неизменна. По-моему, это очень здорово, и это показатель того, что люди живут с людьми, а не татары с русскими. Я сама нахожусь в межнациональном браке, мой муж русский. Мой брат тоже находится в межнациональном браке. Мне кажется, что постепенно эта тема станет совершенно обычной. Меня достаточно часто приглашают рассказывать о моих двух романах, я с гордостью рассказываю за рубежом о Казани и Татарстане. Я никогда не упускаю такую возможность, т.к. очень люблю свой город, всегда упоминаю о том, что в Казани стоят рядом мечети и православные храмы.
- Можно ли роман назвать историческим или это все-таки это исключительно художественное произведения, не претендующие на историчность?
- Одно другого не исключает. Но оценивать свой роман не очень правильно и не очень корректно. Я выстраивала роман как драматургический сюжет, как историю женщины, как историю человека. При этом я очень внимательно отслеживала все, что касается исторического материала.
Продолжение ЗДЕСЬ