Мартин Писториус родился в 1975 году в Йоханнесбурге, Южно-Африканской республике. Первые 12 лет жизни Мартина ничем особенным не выделялись, он был обычным здоровым и счастливым ребенком. Мартин обожал все, что связано с электричеством и электроникой. С 11 лет он чинил розетки дома. В этом же возрасте создал систему сигнализации, чтобы его младший брат и сестра Дэвид и Ким не могли пробраться в его комнату. Еще Мартин любил конструктор Лего и свою маленькую рыжую собачку по кличке Паки. Он мечтал стать электрическим человеком, что-то вроде героя из комиксов способного управлять электричеством.
В январе 1988 года Мартин вернулся домой из школы с сильной болью в горле. Боль усиливалась каждым днем. Сначала мальчику поставили диагноз криптококковый менингит, но лечение не помогало. Боль усиливалась, ему было сложно говорить, а потом стало происходить то, что с менингитом связать невозможно. Шли недели и состоянии Мартина ухудшалось. Он совсем перестал есть, постоянно спал в своей комнате, ему было больно двигаться, начались изменения в сознании. С каждым месяцем память слабела вместе с телом.
Мартин стал забывать сначала разные ненужные мелочи, но спустя месяцы, нарушения в памяти приняли масштабные пугающие последствия. Мартин начал забывать имена и лица знакомых, а затем своих родных и даже себя Мать Мартина Джоан, каждый день включала ему видео с отцом Родни, когда тот уезжал на работу. Надеясь, что когда Родни вернется домой, Мартин вспомнит кто это. Она показывала ему фотографии семьи, повторяла имена день за днем. Она хотела остановить ускользающую память повторяя информацию раз за разом, но это оказалось бесполезным. Врачи так и не смогли поставить диагноз, никто никогда не сталкивался с подобным.
Бесконечные консультации, поездки в разные больницы , встречи с врачами и профессорами, рентгеновские снимки, электрокардиограммы, магнитно-резонансные исследования, анализы крови, новые и новые лекарства не приносили никаких результатов. Семья пробовала все подряд - от целительных отваров из редких трав, до дорогих витаминных курсов.
Спустя год, Мартин, лежа на больничной койке произнес последние слова: "Когда мы домой?". Больше говорить он не мог.
Конечности Мартина со временем скрючились, ребенок стремительно терял вес, ни на что не реагировал, но его тело продолжало жить. Он находился словно в бодрствующей коме. Его отец установил будильник и переворачивал сына каждые два часа, чтобы предотвратить пролежни. Родители мыли, одевали, кормили Мартина по часам день за днем. Он мог есть с ложки и пить из трубочки, смотря в одну точку. Он делал это инстинктивно,в его действиях не было никакой осознанности. Врачи подозревали какое-то нейродегенеративное заболевание, но этот случай остался для них медицинской загадкой. Они сказали Джоан и Родни, что их сын находится в вегетативном состоянии. Другими словами - он овощ. Он ничего не понимает и ничего не чувствует, разум давно уже покинул тело. Врачи посоветовали родителям отдать Мартина в интернат.
Они не готовы были согласиться с подобными советами. Джоан ушла с работы и все время находилась с сыном дома. Родни теперь постоянно работал, он часто возвращался домой когда Дэвид и Ким уже спали. Еще год спустя, родители решили отдавать Мартина в стационар временного пребывания, но каждый вечер, без исключения, они забирали сына домой.
Мартин, действительно последний год не присутствовал в своем теле. Он был словно пустой кокон, а его сознание где-то витало.
Когда Мартину исполнилось 16 лет, его сознание, почему-то решило вернуться и это был удивительный случай. Сначала это происходило вспышками, все было как в тумане, будто разум постепенно перезагружался. Мартин что-то помнил, но в основном находился в забытье. Одним из самых ярких воспоминаний того периода было в момент его 16-ти летия, когда Мартин услышал как родные обсуждают, стоит ли сбривать его редкую щетину. Подобные разговоры напугали Мартина. Он ощущал себя ребенком 12-ти лет и никакой щетины, как он думал, у него не было. Несколько лет выпали из его жизни. Снова вспышка, и вот уже другой день, другие люди и он в другой комнате. Все выглядело как слайд-шоу, это было странно, но не пугало. Страх пришел позднее.
Окончательно разум вернулся к Мартину, когда ему исполнилось 19 лет. Теперь он все осознавал, чувствовал и понимал. Память больше ни разу не оставляла его. Именно в том возрасте, Мартин, находящийся теперь в своем теле постоянно, наконец осмыслил ужасную правду. В своем теле он будто похоронен заживо. Он не мог шевелиться и не мог никому сказать, что вернулся. Раньше к нему относились как горшечному растению за которым нужен уход и, в какой-то мере, так и было, но теперь он человек запертый внутри. Никто не заметил, что он снова присутствует. Мартин стал думать как подать сигнал близким.
Однажды, в обычный для Родни вечер он, как и всегда купал своего сына. Тот вечер, обычной для Родни, был необычным для Мартина. Ведь впервые он все понимал и ощущал, чувствуя каждое прикосновение во время своего купания. Мартин изо всех сил пытался подать отцу знак рукой, но рука не двигалась. Мартин сосредоточил все свое существо, полностью сконцентрировался на ней. Он умолял ее, упрашивал, приказывал и злился, а рука оставалась неподвижной. И вдруг, отец неожиданно спросил - «С тобой все в порядке сынок?», и посмотрел в глаза сына. Последовало молчание. Мартин смотрящий в одну точку, не сводил с нее пустой взгляд. Отец не знал, что в этот момент его сын пытался хоть как-то сигнализировать ему изнутри. «Давай мы уложим тебя в постель хорошо!?» - продолжил после короткой паузы отец. Затем он отнес Мартина на руках в его комнату, положил на кровать, накрыл одеялом и выключил свет. В тот день Мартин почувствовал холодное зловещее разочарование, но тут же подумал, что завтра будет новый день и он обязательно попробует еще. И он пробовал. Дни, недели, месяцы и ничего. Он пытался стонать надеясь что из груди вырвется хотя бы какой-нибудь звук. Он мог посвятить этим попыткам целый день без остановки. Времени у него было много, но тело по-прежнему совершенно не подчинялось.
Каждая вещь в его жизни определялась за него кем-то другим. За него решали что ему надеть, что есть и пить, как и где лежать и сидеть, даже куда смотреть, что смотреть и что слушать. С этим ничего нельзя было поделать. Никто не воспринимал его как человека. При нем часто, сиделки и медсестры обсуждали свои проблемы, разговаривали громко по телефону об очень личном и болтали сами с собой. Так, будто в комнате кроме них никого нет.
Мартин продолжал пытаться пошевелиться. Первое, что он смог почувствовать за много лет, была шея. Он смог наконец двигать головой, хотя скорее дергать. Его движения напоминали судороги. Он мог двигать головой, но не мог полностью контролировать этот процесс и двигаться плавно. Когда Мартин смог подвинуть головой впервые, он был невероятно счастлив, но никто этого даже не заметил. Дело в том, что его тело и до этого двигалось, но совершенно независимо. Это было как спазмы. Резко могла взлететь в воздух нога или рука и голова, поэтому никто не предал его первому осознанному движению никакой роли. Все его движения интерпретировались как рефлексы примитивного разума.
Позднее Мартин смог даже фокусировать взгляд и полностью управлять глазами. Опять же, врачи объяснили это тем, что он делает так, как любое не разумное существо и это не говорит о каком-то прогрессе. Почему никто тогда не попытался проверить так ли это на самом деле, и не может ли Мартин подавать сигналы глазами, неизвестно.
Суровая реальность ударила его со всей силы. К Мартину пришел всепоглощающий страх, что он заперт в своем теле навсегда. Самое болезненное было слышать от матери, что все бесполезно, что все их усилия не приводят ни к чему. Родители не видели изменений, им годами твердили, что мозг их сына необратимо поврежден. Они видели сына сидящим в своем кресле со скрученными конечностями, замутнённым взглядом и слюной стекавшей изо рта, изредка, несуразно дёргавшего головой. Они не знали что их сын внутри этого тела.
Разочарование стало безмерным, темные мысли поглотили Мартина. Теперь он каждый день думал о том, насколько кошмарна его судьба, и что дальше будет только хуже. Со временем Мартин совсем перестал пытаться реагировать. Он замкнулся в себе и в своих бесконечных навязчивых, отвратительных мыслях.
Родители все свое время были чем-то заняты. Постоянный уход за Мартином, забота о двух других детях, работа - все происходило будто на автопилоте. Не удивительно, что они совершенно не заметили те малые изменения, которые все же были в поведении сынах.