За что президент Ельцин отправил в отставку премьер-министра Черномырдина. Неизвестный Черномырдин. Часть 4
Редакция FLB продолжает публиковать отрывки из мемуаров Виктора Степановича Черномырдина. Трёхтомник его воспоминаний незаслуженно малым тиражом был издан Историко-мемориальным музеем Виктора Степановича Черномырдина:
Президент Ельцин. «На всех этапах нашей работы и жизни в 1990‑е годы Б.Н. Ельцин тоже был разный. И это не нужно забывать. До 1995‑го года, пока он был здоров, я и подумать не мог, что кто-то может просто так зайти к нему, надавить на него, продавить своё, отличное от его, мнение. Но жизнь сыграла с президентом злую шутку, что во многом отразилось и на стране. Борис Николаевич заболел, начались «сердечные дела». А тут подкатывали выборы 1995‑го года в Госдуму.
В октябре 1995‑го Ельцин снова попадает в ЦКБ, снова с инфарктом. Впоследствии президентские выборы 1996‑го года, особенно во время второго тура, очень сильно подорвали его. И вот здесь начались все перипетии, особенно после операции на сердце, от которой Ельцин очень трудно отходил. Вот в это время в какой-то части Борис Николаевич и начал прислушиваться к тем, кого впоследствии назвали Семьёй.
Это был определённый круг лиц, достаточно узкий. Сюда входили главы его администрации, которые в то время много разменялись, были и члены собственной семьи, особенно дочь Татьяна, которая оказалась очень деятельным человеком. И была ещё группа людей, которая именно через неё оказалась вхожа к президенту. Это сейчас я начинаю узнавать, что Борис Абрамович Березовский, по его же словам, всегда боролся со мной, являлся главным инициатором моего смещения с поста председателя правительства. И я его, кстати, понимаю: потому что мешал ему.
Со мной помимо него боролись ещё А.В. Коржаков, М.И. Барсуков, О.Н. Сосковец (мой первый заместитель). Это было уже второе направление, которому я оказался неугоден. Все вопросы в правительстве решались через меня, при мне, провести или уболтать меня было невозможно, а самостоятельно, в обход меня они ничего не могли решить. А хотелось, видимо.
НАДО СОЗДАВАТЬ «СИБНЕФТЬ» ДЛЯ БЕРЕЗОВСКОГО
В какой-то момент эта группа по инициативе, скорее всего, тех же Б.А. Березовского и А.В. Коржакова решила создать нефтяную компанию «Сибнефть». Я был категорически против и потому близко не подпускал к себе никого с этим вопросом. Потому что «Сибнефть» - это же то, что весь народ российский строил, создавал, все люди.
И вот тут впервые вмешался Борис Николаевич:
- Виктор Степанович, почему не создаёте «Сибнефть»?
- Потому что нельзя этого делать. - Ответил я тогда твёрдо. - Мы создали несколько компаний, стране хватает, нефтью обеспечены. Куда и зачем спешить? Да ещё при такой тяжёлой обстановке в стране. Что мы сразу всё проматываем?
Ещё раз повторю: «Сибнефть» ведь создавалась не на пустом месте, а на базе объединения «Ноябрьскнефтегаз» - хорошего стабильного предприятия с хорошим перспективным месторождением. Пусть бы и работали люди на благо Отечества. Кому хочется нефти - открывайте новые месторождения, вкладывайте деньги в развитие, выходите на рынок! Нет, хотелось на готовое...
Борис Николаевич гнёт своё:
- Надо создавать.
- Для кого?
- Для Березовского.
- А причём здесь Березовский, Коржаков и нефть?
- Не задавайте вопросы, а создавайте.
- Не буду. Борис Николаевич, кто больше разбирается в данном деле? Я или вы? Вы что, мне не доверяете?
- Доверяю. Но компанию создавайте.
- Не буду.
- Тогда так. Я подпишу Указ, сам.
Так появилась «Сибнефть».
Что-то подобное стало наблюдаться при расстановке и подборе кадров... И эксперименты эти не всегда оказывались удачными и положительно влияли на конечный результат. О том же Б.Е. Немцове были разговоры: «Вот, мол, в Нижнем Новгороде есть губернатор, молодой, энергичный». Но кроме энергии ведь ещё и знания нужны, и опыт. Когда его ввели в правительство, для меня это было абсолютно не принципиально. К тому времени я прекрасно владел ситуацией в стране, знал обстановку, понимал её, и на меня появление ещё одного заместителя никак не влияло. Единственное, что Борис Ефимович мог, - это мешать и суетиться.
ПРЕЗИДЕНТСКИЕ ВЫБОРЫ 1996-ГО. ВСТРЕЧА В ЗАВИДОВЕ
Многие, очень многие меня «сватали» - ведь время шло, Ельцин официально не выдвигался. Считали - он теряет время… Или вообще не будет? И тут мне звонок от президента:
- Виктор Степанович, приезжайте ко мне в Завидово, поохотимся…
Охоту и он любил, и я. Приехал. Ну охоты там особой не было - побродили по окрестностям, потом сели ужинать: костерок, ужин - вдвоём. Потом переместились в дом. Тут он говорит:
- Я ухожу.
Видимо, я изобразил удивление. Ельцин тихо, но отчётливо отчеканил:
- С поста президента России.
Оглянулся на обслугу, наклонился ко мне и на ухо сказал шёпотом:
- Пойдёмте, Виктор Степанович, покажу второй этаж.
Заходим в спальню, он закрыл дверь, запер. Через некоторое время гляжу: ручка дёргается… Ельцин тоже заметил:
- Во! Видели? И здесь от них покоя нет…
Наклонился ко мне, говорит снова шёпотом:
- Виктор Степанович, я ухожу. Я считаю и уверен, что вы должны стать президентом, чтобы продолжить начатое. Соглашайтесь! Кому ещё?.. Вы справитесь! Уверен. У вас получится.
- Борис Николаевич, хотите честно скажу?
- Хочу.
- Получится или не получится… Председатель правительства я хороший? Хороший. А президентом… На этом этапе вы нужны. Заменить вас я не смогу, а сработать хуже не хочу.
Вот так я говорил, а сам думал обо всех «подковёрных» интригах, что приходилось учитывать Ельцину… Многие, кто поработал в Кремле, вспоминали: обстановка там такая, что врагу не пожелаешь… Нет, интригами меня не запугаешь, но тратить свою жизнь на распутывание всех этих узлов, узелков и узелочков… Нет.
Так и закончили.
Думаю, когда он вёл со мною этот разговор, он уже внутренне всё решил для себя и на всё решился. Я имею в виду «второй срок президентства». И важно ему было знать «как на духу», кто за его спиной останется, с какими думками, с какими мыслями. И что ему это стоило, сколько здоровья, сколько лет жизни по большому счёту… Ельцин шёл на выборы да, не совсем здоровый, но нормальный. Это первое, а второе - был ли тогда человек, который мог бы быть руководителем страны? Я рядом стоял и мог видеть и оценивать. Кого избирать было, кто бы стал президентом? Зюганов? Явлинский? Лебедь? Они бы и стали, они шли в этой обойме, в затылок выстроились. Им отдать страну? Вот где была бы трагедия. И не просто трагедия, я не знаю, чем бы это всё закончилось.
Кто на том перепутье мог бы управлять таким государством, как Россия? В таком состоянии, в каком она была? Ещё раз: на том этапе только Ельцин. Ельцин на самом деле фигура противоречивая, я бы сказал, трагическая. Всё, что он сделал, на что решился, - оценить пока время не пришло. Он по природе лидер. А тут его болезнь. Он и смириться с нею не хотел, и преодолеть не мог. Очень многое, особенно после июля 1996‑го, стало зависеть не просто от того, кто ему что доложит по существу, но как доложит и когда. Больше скажу: я даже представить себе не мог, что после 1996 года Ельцин порой будет принимать не свои решения.
…14 февраля в родном Екатеринбурге Борис Николаевич объявил о том, что вступает в качестве кандидата в президенты в предвыборную гонку. Но уже до этого он решил провести некоторые политические, подчёркиваю, политические изменения в правительстве, в первую очередь уволить А.Б. Чубайса.
- С Чубайсом меня не изберут! - уверенно констатировал он.
Это было его убеждение. Да и не только его, наверное. Чубайс был тогда «притчей во языцех», «пионер», который «в ответе за всё». Короче, «рыжий».
- Надо его в отставку! - твёрдо и решительно заявил Ельцин.
Я ответил:
- Подумаю.
Но ни дать подумать мне, ни передумывать сам Борис Николаевич не собирался. Через неделю приезжаю в Кремль: уже готов Указ о смещении А.Б. Чубайса.
Были ещё политические перемещения. Тогда же произошло важное, я считаю, назначение: вместо Андрея Владимировича Козырева на пост министра иностранных дел был назначен Евгений Максимович Примаков. Вот с этим назначением я был согласен полностью. Если у некоторых в 1993‑м или в 1994‑м и были иллюзии насчёт США и стран Запада - дескать, «теперь СССР нет, мы не враги, мы союзники», то к 1996‑му эти иллюзии рассеялись. Взять, к примеру, позицию Штатов по Чечне, позицию по нашим бывшим союзным республикам, а уж как они хотели до наших ресурсов добраться, об этом рассказывать долго и длинно… Вопрос я контролировал особо, знал, чего они хотят, и на пушечный выстрел к нашему углеводородному сырью никаких иноземцев не подпускал.
Так что назначение Примакова было нужным, своевременным. Оно меня обрадовало: Евгений Максимович умный, независимый, опытный человек, разведчик, в международной политике разбирался исключительно. Сказать, что были близкие друзья, — такого не могу, но защищали и пеклись мы оба о нашей родной стране.
«ТИХО ЧТО-ТО СТАЛО У НАС…»
Болезнь Ельцина и политика. После выборов на меня давление окружения Президента началось практически сразу. Этот период болезни Бориса Николаевича был временем, когда он принимал не свои решения. Именно тогда к нему стали проникать и навязывать своё понимание ситуации всевозможные лоббисты. Мне мешали в работе, и очень мешали. Попробуй выплыви со связанными руками. Да ещё когда тебя атакуют со всех сторон, упрекая едва ли не в подсиживании президента.
Потому сам завёл разговор с Ельциным на эту тему:
- Борис Николаевич, давайте разойдёмся. Мы уже надоели друг другу за столько лет. Если не устраиваю, возьмите другого, я отойду в сторону, без работы не останусь. Зачем нам трения устраивать?
Да и не может председатель правительства работать многие годы, на пределе человеческих возможностей. Когда ни отпусков, ни выходных, когда сплошные командировки, когда за спиной такая махина висит. Когда непрерывно вынужден находиться в напряжении, принимать ответственнейшие решения, которые к тому же пропускаешь через нервы и сердце.
Ельцин меня не отпустил. Но… Начался новый, 1998 год… Тучи сгущались, «доброжелателей» и шептунов становилось вокруг Бориса Николаевича всё больше, круг сужался. Итог был неизбежен. Так что сняли, можно сказать, не за качество моей работы, а за чужой шёпот. Как это было?
Мне звонит Президент, говорит:
- Виктор Степанович, есть вопросы - подъезжайте.
Приезжаю. Борис Николаевич говорит:
- Я недоволен вашей работой.
- Чем именно, объясните.
Молчит. Потом добавляет:
- Вы знаете.
Что я знал? То, что впервые с перестроечного времени ВВП начал расти. Что расплатились наконец-то с большинством долгов по зарплатам. Что составлен перспективный план до 2000 года, где были запланированы - да уже в бюджете 1998 года! - выплаты и по ГКО, и по внешним долгам. Что собираемость налогов возросла многократно. Что ещё? Начали возвращаться вывезенные из страны капиталы. Выросли реальные доходы граждан. Неуклонно снижалась преступность. Заработали социальные программы, уменьшалось число бедных. Рубль был стабилен (всего шесть рублей за доллар) и держался безо всяких «валютных интервенций» со стороны Центробанка. Инфляция, когда я пришёл, зашкаливала за 3000%, теперь было всего 11% в год! Когда я заступил, в стране не то что золота - хлеба было на неделю, а теперь золотовалютные запасы составляли 24 млрд. долларов. Страна стала реально набирать, наконец-то наступила стабильность. Были определены и тактические, и стратегические направления развития России. Оставалось только работать.
Поэтому я возразил Ельцину:
- Нет, я не знаю.
Борис Николаевич:
- Так надо.
Кому надо, зачем? Я, конечно, догадывался.
- Хорошо, я понимаю, раз вы решили. Но мне небезразлично, кто придёт к управлению страной. Кого вы хотите?
- Я подумаю.
- Давайте вместе подумаем.
- Я подумаю - и решу.
Потом помолчал глубокомысленно, подытожил:
- Тихо что-то стало у нас…
На том и расстались. В тот же день я собрал правительство и объявил, что мы в отставке. Если говорить о том, что ушёл в отставку за две недели до своего юбилея, то, конечно, я мог обижаться на президента. Но это ни в коей мере не было связано с моим будущим. Я просто понимал, всегда считал и считаю до сих пор, что если меня кто-то и обидел, так это моё сугубо личное дело. Я никогда это не перенесу в общество, чтобы его будоражить, чтобы была сенсационность, как это делают многие. Нет, я этого не признаю и не понимаю даже. И не вижу, чтобы я мог поступить иначе».
Из воспоминаний Виктора Черномырдина.
Подготовил Андрей Колобаев. Редакция FLB.ru благодарит Историко-мемориальный музей Виктора Степановича Черномырдина (с. Чёрный Отрог, Оренбургская область) за предоставленные материалы и фотографии.
См. предыдущие материалы:
Как Черномырдина в КГБ вербовали
«Предлагаем перейти к нам на работу. В органы госбезопасности». Неизвестный Черномырдин. Часть 1.
Ветры перестройки
«Горбачёв одно поломал, другое не выстроил. И оказался там, где оказался». Неизвестный Черномырдин. Часть 2.
Почему провалились реформы 90-х? О реформах Гайдара и трагедии в Будённовске. Неизвестный Черномырдин. Часть 3
(Продолжение следует.)
Да, и подписывайтесь на дзен FLB – это полезно и гигиенично, избавляет от исторических вирусов и засоров в голове, улучшает мозговую деятельность))