Вот так в землю вонзается перст божий, грешным указующий. Что наговорил, что наплёл, во что ввязался?! Фёдор двигался в направлении своего жилища, каждую минуту возвращаясь мыслями к этому разговору. Это всё, наверное, из-за увольнения. Помощь психолога точно нужна была. Сам даже не заметил, как с рельсов сошёл. И полетел, и полетел... Ладно, критичного ничего не произошло. Можно даже сказать, что всё более или менее нормально.
Ти-и-ньк – прилетела «сова» от Лайкери. Вот что ещё можно сказать про женщин – ну просто чуют за версту, если что не так. Фёдор махнул по лайберу: «Фай, привет! Куда сегодня пойдём? Может в «Стереолию»? Говорят, у них там что-то новое показывают».
Фай – это имя Фёдора в определённых кругах. Такая своеобразная форма протеста молодёжи – давать себе другие имена, если не нравятся те, что дали им при рождении. Как вот родители всегда старомодничают, соображалку совсем не включают. А давайте, говорят, назовём сына в честь дедушки. Да что там дедушка, давайте назовём в честь предка еще поглубже, Аристархом там или Пантелеймоном. Им-то что, назвали и свободны, а ты потом живи и мучайся. Поэтому для своих – Фай. А Лайкери ласково зовёт его Файликом. А сама она вообще Лариса по карточке. Вот как-то так.
– Луна моя, – написал в ответ Фёдор. – Что-то сегодня не до того, чтобы развлекаться. Настроение – калач!
– Правил неудачную рукопись? – тут же вспыхнуло на лайбере.
– Как-то не пришлось этим заниматься.
– Что-то не так?
– Уволили меня сегодня! – Фёдор сильно шлёпнул по восклицательному знаку.
«Ты моя Земля, я твоя Луна...» пропел тихонько лайбер – Лайкери на связи.
– Фай, ты где сейчас? – раздалось у Фёдора в наушнике.
– Стою возле любимого бара, – Фёдор зачем-то оглянулся на запертую дверь заведения.
– Утопиться решил? – спросила девушка. – Может как-то по другому обнулить проблему?
– Ничего я не решил.
– Чего делать думаешь?
– Пока не знаю. Подумать надо в тишине.
– Гудно. Потом поговорим.
Фёдор немного недолюбливал это слово – «гудно». Чисто профессионально недолюбливал, филологически. Нет чтобы просто сказать «хорошо» или «ладно», а то «гудно»! Это же коряво обрусевший американизм. Чуть ли не гузно, в конце-то концов!
А настроение действительно калач. Чего сейчас делать, куда податься, куда себя деть? А вернее, куда деться от себя?
Фёдор опустился в метро и через минут двадцать выпрыгнул из него в своём микрорайоне, прямо возле «свечки», в которой он имел «счастье» проживать. Лифт послушно утащил его на тридцать восьмой этаж.
В «хижине дяди Фёдора», как он сам любил называть своё скромное жилище, всё было по-прежнему: двуспальная кровать-шкаф в разложенном состоянии, рабочий стол у стены с шикарной консолью Глобали, киберплей в углу, большущий экран на стене, встроенная кухня и удобства.
«Может кибернуться во что?», – подумал Фёдор, но не стал – не время ещё, противники сейчас все в делах, на работе все, скорее всего. А вот Фёдор не на работе.
– Есть не хочу, пить не хочу, спать не хочу, – громко сказал хозяин «хижины» и присел на кровать.
Ну как же так? Вчера ещё не знал, как выкроить полчаса-час на что-то интересное – весь же в делах, весь же в работе. А сегодня, на тебе – нет работы и время выкраивать незачем. Пустота!
Не зная, как убить время, Фёдор напялил на голову гипнотон и завёл будильник на шесть вечера. Сон срубил его практически мгновенно.
Спалось Фёдору не очень хорошо, несмотря на все старания гипнотона. Снилась ему местность, в которой он точно никогда не бывал. Ни родители его, ни деды с бабками никогда не жили в деревне, поэтому Фёдору было совершенно не знакомо такое занятие, как поехать на лето за город. Он вырос среди «свечек» и «кубов» большущего города, и потому что-то живое видел, в основном, только в Глобали или киберплее.
Снилось ему, что он где-то за городом, в какой-то деревне на участке, огороженном хлипким заборчиком из тонких стволиков какого-то кустарника. Участок этот покрыт был всевозможными растения, названия и назначение которых Фёдора никогда не волновали. Всех, кроме одного – приличную площадь этого огорода занимала капуста. Такая зелёная-зелёная, такая сочная-сочная. И в эту самую капусту, проделав хорошую дырку в хлипкой оградке, прокралось небольшое животное с длинной бородой и приличными рожками. Прокралось и с таким непередаваемым наслаждением напало на овощ.
У Фёдора аж нутро перевернулось от происходящего. Как же так-то! Это же не порядок! Он схватил какую-то палку и принялся выгонять незваную гостью. Только вот ничего у него не получалось. Хитрая скотинка при каждой попытке Фёдора непонятным образом изворачивалась и возвращалась к лакомству. Так продолжалось достаточно долго, и несчастный капустный защитник почти предался было отчаянию, но тут где-то далеко раздался протяжный женский голос:
– Красуля, Красуля.
Хитрая животинка тут же бросила уничтожать посадки и подняла голову, явно прислушиваясь.
– Красуля, Красуля, – вновь донеслось издалека.
Обладательница рог и бороды резко развернулась на голос и побежала к выходу, что-то выкрикивая на ходу своим противном голоском.
Фёдор вернулся к капусте и оценил ущерб, возникший в результате вероломного вторжения неизвестного оккупанта в его владения – пять испорченных кочанов.
– Да что ж ты будешь делать! – воскликнул он и тут же проснулся.
Проснулся и сел на кровати, тупо озираясь. Что это сейчас было-то вообще? Какая деревня, какая капуста? Он повернулся к экрану и позвал:
– Глоба.
– Я здесь, Фай, – на экране тут же появилась красивая блондинка и радостно улыбнулась. – У тебя проблемы? Выглядишь встревоженным.
– Спасибо за участие, – Фёдор потёр глаза. – Слушай, что за животное мне приснилось сейчас? Такое, знаешь, ростом с метр в голове. На голове рога и борода. Да-да, вот оно.
Пока он говорил, Глобаль показывала варианты.
– Это коза, – улыбнулась Глоба. – Мелкое жвачное животное, ранее широко используемое для получения мяса, молока и шерсти.
– И она очень любит есть чужую капусту, – Фёдор показал пальцем на козу.
– Это верно, – улыбнулась Глоба. – Капуста – любимое лакомство для козы. А ещё она с удовольствие поедает...
– Хватит, – резко перебил её Фёдор. – Вот это меня точно не интересует. Ни видеть, ни слышать о ней не хочу. Натерпелся горя – век не прощу.
Он встал, разделся и шмыгнул в душ, чтобы немного взбодриться – уже ж седьмой час, и у него впереди ещё встреча в «Буквоеде». Стоя под оживляющими струями чуть тёплой воды, Фёдор размышлял о том, как проведёт сегодняшний вечер. Нет, Лайкери не обидится, если он проведёт вечер с другим человеком в дружеской беседе. Это нормально. Тем более, что этому есть очень разумное объяснение, главным героем которого будет Фай-попаданец. А вот не нужно было заигрывать с мультяшкой из Федеральное службы занятости, которая совершенно неожиданно оказалась настоящим человеком. А для мужика, коим Фёдор себя ощущал, главным делом было держать слово. Напакостил – отвечай!