Герой интервью - поэт Алексей Ахматов, лауреат литературной премии им. Бориса Корнилова (2010 год), руководитель поэтической секции общества "Молодой Петербург" при Санкт-Петербургском отделении Союза писателей России, главный редактор альманаха "Молодой Петербург", автор множества поэтических книг ("Срез", "Сотрясение воздуха" и др.).
С ним мы пересеклись на поэтическом семинаре Совета молодых литераторов в Химках, которым Алексей Дмитриевич руководил вместе с поэтом Иваном Александровским.
Об известной фамилии, о творчестве, о Советском союзе, о русском роке, о коллекции автографов, о семинаре СМЛ в Химках, читайте в эксклюзивном интервью нашему журналу.
Алексей Дмитриевич, у Вас литературная фамилия. Ваша фамилия помогает или мешает литературному творчеству и насколько она предопределила, по-вашему, выбор жизненного пути?
Павел Флоренский целый труд написал на тему связи имени и судьбы. Математические расчеты делал. Но думаю, что эта фамилия ничего в моем выборе не определила, хотя, безусловно, в литературной жизни иногда помогала (ее трудно забыть). В детстве я ее не любил, и никак с ее известной носительницей себя не ассоциировал.
Самые счастливые для вас годы, и почему?
Сомневаюсь, что в моем случае можно говорить о годах. Скорее, о часах, или даже минутах. Я не ощущал свою жизнь ни легкой, ни особенно светлой. Каждый год жизни на момент его проживания воспринимался как трудный, и полный разных переживаний. Но потом, отдаляясь от него, я находил приятное и в нем, невзирая ни на какие тяготы. И так – с каждым годом. То есть, я смогу ответить на ваш вопрос, только если немного переиначу его: у меня в жизни не было несчастливых годов. И я благодарен судьбе за это.
С кем из героев русской классики вы себя ассоциируете?
В детстве очень хотелось походить на далеко не русского персонажа, Шерлока Холмса, точнее на Ливановское его воплощение. Но какой из меня Холмс? Литература — не жизнь. Герои классики – не люди. Это концентраты идей, характеров, поступков. Иначе не будет самого факта литературы. В ней все должно быть гипертрофированно, ярко, на пике страстей. Крайние формы. Я не Базаров и не Манилов, не Обломов и не Бендер. Даже близко не вижу себя в ряду «героев».
Все мы когда-то жили в Советском союзе. Ваше отношение тогда и сейчас, к пионерии, Ленину-Сталину, коммунизму?
Я и тогда, и сейчас относился к этим вещам с большим пиететом. В ранние годы – понятно. Так были воспитаны все. Затем, в конце 80-х, начале 90-х под грузом западной пропаганды, мне, как и многим нашим дезориентированным соотечественникам показалось, что нас обманывали, и жить надо по-другому. Но как только это «по-другому» было освоено и усвоено, я понял, что нас в школе ни в чем не обманули. У меня стишок об этом есть. Приведу, если объемы позволяют:
Не брали меня в пионеры
За драки на школьном дворе,
За математичкины нервы,
Прогулы по глупой физ-ре,
За неуды по поведенью,
За то, что я был не как все,
А многие чуть ли не с ленью
Вступали бездумно совсем.
Я вредным упорством, как ломом
Судьбу все же переборол,
Но также потом с комсомолом —
Не брали меня в комсомол.
А те, кто без всяких усилий
Вступали повсюду гуртом
В последствии все поносили,
Над всем надсмеялись потом.
Им было, наверное, просто,
Когда они в бизнес влились
И в мутной воде девяностых
Легко от всего отреклись.
Я снова не первый, не в массе,
Я снова от всех отстаю,
И, может, единственный в классе
За те идеалы стою.
Что касается конкретно "Ленина-Сталина", то для меня это, прежде всего, люди высокого горения, положившие свои жизни на благо всего человечества. Поэтому именно на них идет самый большой поток нечистот и лжи. Это – хрестоматийный случай, через который проходили многие. В конце концов «Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное».
Считаете ли Вы себя профессиональным литератором?
Вполне, если не брать в расчет, что жить на литературные заработки я так и не научился.
Ваше отношение к текстам рок-исполнителей, Кино, Аквариума, Наутилуса-Помпилиуса и так далее. Насколько вам близка рок-музыка сама по себе, и можно ли назвать тексты этих и других исполнителей - поэзией?
Как бы ни были поэтичны тексты песен, они все же используют для своей организации многочисленные ходули. Они несамостоятельны без музыки, без подачи, без харизмы исполнителей. Харизма у всех вами перечисленных рок-исполнителей о-го-го какая! Что касается текстов, то тут они все далеки от идеала, хотя каждый по-разному. От Цоя до сих пор можно завестись, когда мчишься по трассе, а на спидометре больше 150 км в час. Но ведь он откровенно слабый поэт (сейчас появились свидетельства, сколько он передирал с западных групп. Причем, не только музыку, но и тексты).
Мы не можем похвастаться мудростью глаз
и умелыми жестами рук…
Он не мог похвастаться ни мудростью, ни умением, но зато какая подача! Какая харизма! Гребенщиков – интеллектуал. Хитрый, расчетливый, тонкий. И, кстати, поэтому гораздо более опасный, чем простоватый Цой. Он дозированно, как провизор, подпускавший бессмыслицу в свои тексты, позволил последователям тем самым не только петь белиберду, но и писать ее. И многие поэты, поняв, что так проще, ушли в это болото. Конечно, подобные тенденции появились бы и без БГ, но он их ускорил. Легитимизировал в глазах многочисленных поклонников, среди которых был и я в юности.
С Наутилусом – другая история. Бутусов прекрасен, но вся классика Наутилуса – дело рук Кормильцева. Все, что поет Вячеслав после его ухода – несерьезно . Кормильцев ближе всех подошел к поэзии, как таковой. Но чисто технически его сгубило незнание основ стихосложения, а нравственно, отсутствие корней. А как известно, «…чтобы стоять, я должен держаться корней»! Он же возненавидел и тех, для кого писал, и время, в которое жил, и страну, которая его вскормила. Возможно, такая ранняя смерть обусловлена тем, что его сожрала собственная ненависть.
Рок я слушаю с интересом, но тексты оставляют желать лучшего.
Как много Вы пишете в последнее время? Для вас это время карантина, сидения дома, - время спада или, наоборот, подъема в творческом плане?
Пишу чем дальше, тем меньше. Тут дело даже не в лени, а в наличии некоей творческой энергии. Если ее нет, то писать можно только для денег. А поскольку и этот вопрос сейчас неактуален, так «зачем множить сущее без необходимости»? Впрочем, именно сейчас, в период появившегося времени, стал доводить до ума свою прозу. Наверное, это можно засчитать за определенный подъем.
Вас можно назвать счастливым человеком, и что для Вас счастье?
Умом я понимаю, что живу счастливую жизнь: не погиб в девяностых, не исписался в нулевых, не спился в десятых, занимаюсь тем, что мне интересно. Есть призвание и признание. Есть своя аудитория. Это, повторюсь – умом. Однако, где ум, а где счастье? Счастье – это кратковременная эйфория. Если бы она могла длиться дольше, от нее бы умирали так же быстро, как от наркотиков.
И еще, писатель – патологически несчастлив, неустроен и не встроен. Иначе, он находит себе куда более легкие занятия. К тому же для этого труда необходима изрядная доля одиночества.
Расскажите о коллекции автографов известных поэтов, собранной Вами?
Несмотря на вполне приличное их наличие, коллекционером себя не считаю. Просто везение совпало с интересом. Все помнят про разгромное Ждановское постановление о журналах «Ленинград» и «Звезда», но никто не вспоминает, что именно поэтому постановлению журнал «Звезда» укрепили и укрупнили. Он занимал два этажа в доме на Моховой. Когда в романтические 90-е демократические власти начали отбирать у народа то, что давали в свое время тоталитарные советские, у журнала остался (и то, чудом) только один этаж. Стало тесно, и редакторы сплавили мне по старой дружбе несколько шкафов, битком набитых сборниками, которые авторы дарили в свое время главному редактору Холопову. Для редакции это была не более, чем макулатура. Там были автографы многих крупных поэтов 20 века: Слуцкий, Самойлов, Поженян и другие. Примерно так же обстояло и с Домом Творчества в Комарово. Библиотеку упразднили, а книги рассовали по подвалам и этажам. Что-то шло в баню на растопку. Как было не копаться в этих шкафах, спасая последние крохи? Книги с ахматовскими автографами уже отсутствовали, но оставалось немало других. Там можно было найти книги, подписанные Бианки, Шефнером, Абрамовым, Конецким. Но главная удача для меня – обнаружить книгу с автографом Степана Щипачева под лестницей в столовой. Это автор того самого знаменитого:
Как повяжешь галстук,
Береги его:
Он ведь с красным знаменем
Цвета одного.
Таких случаев было в моей жизни несколько.
Вы участвовали в качестве наставника в Форуме СМЛ в Химках. Что Вам запомнилось? Поделитесь своим впечатлениями.
Подобные семинары – лучшее, что может сейчас предоставить Союз писателей России для начинающих авторов. Это полезно для писателей и интересно для руководителей.
Я бы не хотел выделять кого-то конкретного из своего семинара, чтобы не обижать остальных, но скажу, что общий уровень был достаточно высоким.
Зачастую, Химки – единственный способ заглянуть в глаза себе подобным и ощутить свою нужность в мире, который уже давно пересмотрел прошлые приоритеты. Надо прилагать все усилия, чтобы это дело, начатое еще в середине прошлого века, не зачахло, не прекратилось.
Наш журнал - саратовский. Вас что-нибудь связывает с этим городом на Волге?
По России и странам бывшего СССР я поездил немало. Но основной ареал моего обитания – северо-запад. Кольский полуостров, Карелия, даже Калининград, последнее время. Но в вашем городе я, к сожалению, никогда не бывал. Надеюсь, что когда-нибудь смогу заполнить этот пробел, и может быть с вашей помощью. Я вообще на Волге нигде, кроме замечательного Ярославля, не был. Там, кстати, раз в году проходят семинары молодых литераторов. И это тоже – настоящий литературный праздник.
Беседовал Артем Комаров
