С Валерием Леонидовичем Дшхуняном, стоявшим у истоков создания отечественной микроэлектроники в Зеленограде и посвятившим её развитию всю свою жизнь, беседует директор Виртуального компьютерного музея Эдуард Михайлович Пройдаков.
Эдуард Пройдаков: Валерий Леонидович, в интернете, кроме того, что Вы родились в Тбилиси, в семье военнослужащего, ничего больше нет. Молодые годы формируют человека, какими Вы их запомнили?
Валерий Дшхунян: В Тбилиси я окончил школу, потом был авиационный техникум. Года полтора работал на известном авиационном заводе в Тбилиси, а потом уехал в Москву. В то время, а это был 1962 год, газета «Комсомольская правда» проводила свой первый заочный конкурс по физике и математике. Победитель получал некие привилегии при поступлении в московские вузы. Так получилось, что я выиграл этот конкурс, а значит, не скажу, чтобы без экзаменов, но на льготных условиях мог поступить в МГУ, МИФИ и Бауманский. Я выбрал МИФИ, поскольку мне он казался наиболее интересным с точки зрения изучения физики, которая тогда интересовала меня больше всего, и проучился там положенные пять с половиной лет. Последний год я был на практике и писал дипломную работу в Институте молекулярной электроники (НИИМЭ) в Зеленограде. Поэтому естественно, что после защиты диплома я решил найти работу именно в Зеленограде, хотя, вообще, моё направление — это ускорители элементарных частиц, и я должен был попасть в Серпухов либо в Обнинск. Но в то время шёл большой набор специалистов в Зеленоград, и, чтобы оказаться там, я решил несколько поменять свою специальность — заняться микроэлектроникой. Работы в области микроэлектроники и гибридных схем тогда только начинались; первая монолитная интегральная схема «Микроватт» делалась в НИИМЭ и на заводе «Микрон». Тема моего диплома была связана именно с этим направлением.
А дальше в НИИ физических проблем открылось очень интересное направление (Научно-технический комплекс системотехники, возглавляемый Д. И. Юдицким), связанное с вычислительной техникой, и туда набирали молодых специалистов. Мне повезло: после защиты диплома я поступил на работу в это подразделение, которое впоследствии было преобразовано в Специализированный вычислительный центр (СВЦ). Надо отметить, что Д.И. умел собирать команды из высококвалифицированных специалистов из разных уголков нашей большой страны. Там у нас сложилась интересная команда. Я проработал в СВЦ с 1969 по 1976 год и скажу, что приобрёл знания и колоссальный опыт в разработках элементной базы для вычислительных средств, предназначенных прежде всего для Минобороны. Д.И. поощрял инициативу, и это позволяло вести поиски решений в самых разных направлениях, некоторых из них сегодня уже и не существует. Например, было такое направление, как пороговая логика. У меня большое количество авторских свидетельств на изобретения в области пороговой логики, соавтором которых я являлся. Мы даже сделали одну серию пороговых элементов (гибридная технология) в ленинградском СКТБ «Светлана» и на заводе «Экситон» в Павловском Посаде. Разрабатывали элементы и для троичной логики. Но в итоге всё свелось к разработке традиционных компонентов для двоичной логики. Таково было начало моей трудовой жизни уже в Москве.
Э.П.: Интересно, почему троичная логика не пошла?
В.Д.: В СССР были вычислительные машины и на троичной логике. Но в советское время существовала большущая тенденция смотреть на то, что сделано за рубежом. В результате некоторые системы, например машины PDP-11 корпорации Digital Equipment Corporation (DEC, США), целиком брались в качестве аналога. А троичная логика и пороговые элементы — это те направления, которые, как нам казалось, можно будет использовать, внедрить, требовали собственных разработок в области вычислительных средств. Д. И. Юдицкий был одним из тех, кто пытался использовать отечественные решения в создании вычислительных систем. В 1972 г. наша лаборатория включилась в разработку и отладку опытной партии мини-ЭВМ. Это позволило детально изучить организацию работы вычислительных систем, разобраться в новых идеях, имеющихся на то время. В начале 1973 года нам поручили подготовить проект «Микропроцессор», учитывая наш опыт в создании элементной базы, знания технологии их производства, полученные при разработке мини-ЭВМ. Надо отметить, что у нас собралась уникальная команда инженеров, окончивших разные вузы страны: П. Р. Машевич, В. В. Теленков (выпускники МИЭТа), Ю. И. Борщенко, В. Р. Науменков, А. Р. Тизенберг и др. В Научном центре были созданы комплексные команды из специалистов НИИТТ, НИИМЭ и СВЦ. Основываясь на технологии, отработанной в НИИТТ на базе первого в стране калькулятора «Электроника Б3–04» (1972 г.), мы создали первый советский микропроцессор. На первом этапе (1973 г.) было разработано два чипа; далее добавили ещё два (1974–1975 гг.) для организации периферии. Это и был первый отечественный микропроцессор серии 587, который пошёл в серию, и прежде всего в военную технику.
Э.П.: 587-й был слайсовый процессор?
В.Д.: Слайсовый вариант. У него тоже были свои особенности, на которые, действительно, немало патентов получено за рубежом (США, Франция и т. д.). Там использован асинхронный тип организации обмена. Асинхронные компоненты базировались на асинхронных технологиях, и это давало некие преимущества с точки зрения быстродействия, организации коммуникаций между компонентами и т. д. В этой серии было четыре базовых компонента, и все они легли в основу многих малых микросистем. Я предполагаю, что они до сих пор ещё где-то крутятся на старых спутниках. А дальше была целая линейка микропроцессоров. Мне очень повезло, что я стал этим заниматься. У меня подобралась отличная команда молодых ребят. По сути, они стали родоначальниками этого направления в Зеленограде. Параллельно микропроцессорное направление, в котором мне посчастливилось поработать, развивалось в Питере, Киеве, Воронеже и Минске. В 1976 г. наша команда была переведена в НИИТТ.
С увеличением числа задач мы превратились в отдел, далее в отделение. Мы разрабатывали не только чипы, но и технологию разработок (САПР), включающую все этапы моделирования до запуска на технологическую линейку. Я думаю, в этом мы были одними из первых в стране. Со временем область разработок расширялась, с командой из НПО «Интеграл» (В. А. Шиллер, Д. Н. Черняховский) разработан секционный 8-разрядный комплект серии 588 на КМОП-технологии, с командой из фирмы «Роботрон» (ГДР) — комплект БИС (серия К1883, в ГДР — U-83) на n-МОП технологии. С развитием технологической базы были разработаны однокристальные микропроцессоры серии К1801 для промышленного применения (n-МОП), серии 1806 (КМОП) для военного применения. Хочу озвучить фамилии разработчиков: С. А. Шишарин, В. Н. Науменков, С. С. Коваленко, Ю. В. Романец (ныне директор «АНКАД») и др. В 1978 г. было принято решение использовать в наших изделиях архитектуру, совместимую с воронежскими мини-ЭВМ серии «Электроника» (аналог PDP-11 корпорации DEC); ранее мы использовали для однокристальных микропроцессоров оригинальные архитектуру и программное обеспечение, разрабатываемые в СВЦ/НИИНЦ. Это, несомненно, добавило сложности в разработку совместимости продуктов.
На базе наших изделий в отделении, совместно с разработчиками из НИИ «Научный центр», разработана серия одноплатных микроЭВМ «Электроника НЦ-8001Дх» для управления технологическим оборудованием и (отделение под руководством Ю. Е. Чичерина) систем для станков с числовым программным управлением (ЧПУ). Одноплатные ЭВМ рассматривались как конструктивный элемент, который можно было включать в различные системы. Он входил и в так называемый диалоговый вычислительный комплекс (ДВК) — персональную вычислительную систему, входящую также и в состав технологического оборудования. Для массового выпуска персональных вычислительных систем типа ДВК был построен завод «Квант». Следует вспомнить и разработку карманного компьютера с использованием языка Бейсик — «Электроника МК-85», а также карманный органайзер «Электроника МК-87», выпущенный ограниченным тиражом (2000 шт.) в качестве сувенира для делегатов съезда КПСС к 70-летию Октябрьской революции.
Начиная с 1988 года мы с Б. А. Бабаяном стали работать над «Микроэльбрусом», но вскоре почувствовали, что технологически не готовы к их масштабному производству. Получив первые экземпляры, поняли: нужно строить новые заводы. В 1987 году в Зеленоград прибыл первый тогда человек в Советском Союзе — М. С. Горбачёв. Он посетил два завода: завод, который выпускал технологическое оборудование, и наш «Ангстрем». Буквально за несколько дней до приезда Горбачёва я стал директором НИИТТ, поэтому сопровождал генсека и его супругу Раису Максимовну по заводу. Генеральный секретарь, видимо, настолько был впечатлён увиденным, что после его визита в Зеленоград поднялась новая волна в области создания электроники. По всей стране, включая Прибалтику, начали строить заводы. В 1987 году вышло постановление правительства, а в 1988-м — постановление Центрального комитета КПСС.
Как отдельное приложение появились вторая часть Зеленограда, второе Крюково… Начало строительства «второй половинки» Зеленограда было запланировано на 1988 год. Там в одном месте должны были быть сосредоточены институты и заводы разных отраслей, а не только связанные с электроникой и микроэлектроникой. В проекте были задействованы три министерства: Министерство электронной промышленности, Министерство радиопромышленности и Министерство промышленности средств связи. Но успели построить только часть жилья, а на месте будущих заводов сегодня стоят одни остовы, хотя все коммуникации были проложены. Один из заводов был достроен только в наши дни. Ленточку перерезали, если не ошибаюсь, всего несколько месяцев тому назад. А так, конечно, и цеха строились, но только в рамках существующих предприятий. И на них в те годы, определённо, была надежда. Вот, по сути, и вся моя жизнь — примерно 40 лет работы.
Э.П.: У Вас ведь ещё была команда, которая разрабатывала 32-разрядные процессоры?
В.Д.: Да, в начале 80-х годов у нас было желание разработать 32-разрядный комплект. В то время корпорация DEC выпустила мини-компьютер VAX-11/750, микроVAX–I и микроVAX–II. МикроVAX–I воспроизвёл Воронеж и начал поставлять в оборонную промышленность. А мы решили заглянуть немножко дальше и воспроизвести не микроVAX, а VAX-11/750, но при этом сделать его в микроисполнении, всего на четырёх БИС серии Л1839. И, надо сказать, это нам удалось.
Это никоим образом не воспроизводство. Надо отдать должное нашей команде: она никогда не занималась воспроизводством. Вначале мы вообще делали систему с использованием только отечественного софта. Он у нас назывался «программное обеспечение НЦ», данная среда была создана нашими партнёрами из НИИНЦ. Но потом, в конце 70-х, по требованию сверху мы всё-таки были вынуждены перейти на софт PDP-11 и VAX-11/750. В наши собственные разработки мы встраивали полную совместимость с программным обеспечением PDP-11 и VAX-11/750. Это, заметьте, было непросто. Многое удалось сделать только благодаря большому количеству экспериментов, которые мы проводили как на базе аналога, так и на базе собственной разработки. В результате получилось очень неплохое изделие, которое дальше пошло в определённые разработки. Там была замечательная команда, много уникальных, талантливых людей. Один из них — Сергей Михайлович Шишарин.
Э.П.: Я был знаком с ним.
В.Д.: Уникальный талант. К сожалению, очень рано, в 60 лет, он ушёл из жизни. В начале 90-х годов его команда представила необычную разработку — так называемый «двуликий Янус» в виде слота с шиной PCI. Он обеспечивал работу на IBMсовместимом ПК софта как IBM, так и VAX-11/750. Можно было использовать и то и другое. Очень интересные были ребята!
Если появляется что-то новое, оно всегда привлекает людей. В моей жизни было много интересных, талантливых людей, заслуги которых невозможно переоценить. И до сих пор думаешь о таланте этой когорты людей. Как получилось, что они в тот момент собрались в одном месте и смогли сделать для страны так много? Некоторые их изделия выпускаются до сих пор. Например, изделие 1806ВМ2 сделал Юрий Васильевич Романец. Этот однокристальный 16-разрядный микропроцессор, выполненный по уникальной технологии, и по сей день стоит в ряде спутников. Просто уникальная компоновка! Эти приборы потребляли в основном наши военные.
Э.П.: Сергей Шишарин мне рассказывал про систему проектирования микросхем, когда это делалось ещё на бумаге.
В.Д.: Сергей Шишарин пришёл к нам в 1980 году. Микросхемы проектировались на бумаге, глазками просматривалась топология. У нас в команде были люди, которые занимались программным обеспечением наших разработок, потому что предстояло построить системы логического моделирования всех переходных процессов, которые там есть. Всё это достаточно непросто, потому что без этого нельзя скомпоновать большую схему. Можно было ошибиться. Этим занимались уникальные ребята, Александр Тизенберг, Юрий Борщенко, Вячеслав Науменков, Пётр Кемарский и др. В результате был создан целый ряд отечественных систем, которые позволили правильно проектировать большие и сверхбольшие интегральные схемы. Ну сейчас-то уже пользуются известными системами автоматизированного проектирования (САПР) электроники, которые позволяют проектировать от А до Я как чипы, так и платы. А в то время нам приходилось заниматься, прежде всего, собственными системами, которые обеспечивали наши же собственные разработки. И ребята достаточно успешно решали эти вопросы.
Э.П.: Я работал в Минприборе, у нас была проблема вписать в план МЭП выпуск тех или иных микросхем, в основном интеловских, которые нам были нужны.
В.Д.: Это я постоянно проходил. Были амбиции у тех, кто занимался электроникой. Считали, что мы сами с усами. На мой взгляд, это было неправильно и нарушало кооперацию. Мы не использовали в полной мере тот потенциал, который был в Минприборе и Радиопроме, наше министерство занималось даже суперЭВМ. Казалось бы, в Советском Союзе существовала вертикаль управления, однако допускались такие нескоординированные решения, когда продукцию, за которую отвечал Минприбор, почему-то выпускал МЭП.
Э.П.: Борьба между министерствами шла очень активно?
В.Д.: Да, но в то время просто никто об этом не говорил. На самом деле любые крупные проекты давались не одному предприятию, а сразу нескольким, там тоже была конкуренция. Я знаю, что многие на этом погорели. Они шли до конца, но в результате был выбран проект другого генерального конструктора. Три либо два предприятия параллельно делали одну и ту же работу. Наверное, так было надо. Но конкуренция между министерствами — я считаю это неграмотным решением — отвлекала большие силы от решения тех задач, которыми должен был заниматься МЭП, а это прежде всего элементная база.
Э.П.: Интересно, что для нас киевский «Кристалл» был более открытым, чем Зеленоград.
В.Д.: Вполне возможно. Потому что там было больше степеней свободы. Зеленоград же находился под постоянным контролем. Первый замминистра В. Г. Колесников (с 1985 г. — министр) действительно курировал всё, что происходило в Зеленограде, а также в Воронеже и Минске. Он активно участвовал в беседах с разработчиками, желал знать, почувствовать всё сам, увидеть новизну и т. д. И если видел в чём-то большую полезность, то сразу пытался как-то помочь — финансами, пригласить необходимых специалистов. Поэтому Зеленоград волей-неволей был запрограммирован очень серьёзно. И у нас получалось так, что разработки НИИМЭ — это область высокоскоростной элементной базы, а НИИТТ — область, касающаяся скорее больших интегральных схем, больших объёмов памяти и микропроцессоров. В. Г. Колесников приезжал к нам каждую неделю, и за эти дни между его приездами мы должны были отработать все поставленные нам задачи. А Киев в этом плане был более свободен. И у киевлян было желание проявить себя, поэтому они выбрали своё направление. Как показала история, выбрали они его правильно: Intel победила в этой борьбе. Всем остальным пришлось отойти в сторону. Предугадать, что Intel победит, было сложно. Хотя всё, что нами было сделано, шло в дело, у нас ничего не залёживалось на полках. Всё пошло в аппаратурные разработки, в системы, прежде всего в военные, в технологическое оборудование. А значит, было востребовано.
Э.П.: Время прошло, сейчас видно, что было сделано неправильно? Что можно было изменить?
В.Д.: Процессоры Intel победили не потому, что были лучшими. Всю их линейку я знаю неплохо. Если посмотреть внимательно на каждое из них, всегда найдётся, к чему придраться. Например, при появлении старших моделей процессоров иногда теряется совместимость. То есть сказать, что там было всё идеально, нельзя, но тем не менее была совокупность решений, которые в итоге приобрели массовость. Массовость — вот главный признак Intel. Так же как в некотором роде сегодня у Apple, но в другой стадии, это совершенно другое. Нельзя сказать, что Intel задавала моду, но так уж случилось, что победила в этой конкуренции она.
Э.П.: Но, с другой стороны, их процессор архитектурно проиграл процессорам Motorola.
В.Д.: Процессор Motorola выиграл, но фирма Motorola проиграла. Знаете, что их процессоры тоже воспроизводили в России? В. Б. Бетелин, например, воспроизвёл процессор 68000.
Э.П.: Наверное, совсем малые серии были?
В.Д.: Да, что-то очень маленькое. Воспроизвели, а потом не знали, куда с этим идти. Так что трудно было предугадать. Если же говорить о том, что было правильно или неправильно, то прежде всего надо было консолидировать усилия разных министерств. Не разобщать, а именно консолидировать. И в этом была бы большая сила. Другая причина: у нашего руководства было большое неверие в возможности создания собственного программного обеспечения (низы однозначно верили). И здесь надо отдать должное Б. А. Бабаяну: «Эльбрус» он построил на собственном программном обеспечении. Причём его команда смогла добиться качеств, позволивших им в программных задачах стать первыми. Поэтому честь и хвала ребятам из института имени С. А. Лебедева, сумевшим отстоять собственное «Я» в этой области. Нам, к сожалению, это не удалось, хотя у нас тоже были неплохие команды людей, которые в микропроцессорных делах вполне могли бы иметь собственные программы. Но там другое дело, там обилие прикладных задач, в частности для станков. Кстати, ЧПУ для станков мы делали на базе софта НЦ, который был создан как раз для управляющих машин. И поэтому станки с ЧПУ очень хорошо подходили для этих задач. Но в целом, как я понимаю, мы проиграли в области программного обеспечения.
Продолжение следует…
______________________________
Эта статься была опубликована в пятитомнике «Страницы истории отечественных ИТ», совместном некоммерческом проекте группы компаний Аплана (ранее АйТи) и «Виртуального компьютерного музея».
