Скоро очередная годовщина Великой Победы. По всем экранам, радиопередачам начнется восхваление ветеранов прошедшей войны, а их остается с каждым годом все меньше и меньше. Но речь сегодня пойдет не о них.
Давайте поговорим о тех, кто обеспечивал победу в тылу, на селе. О работниках тыла обычно говорят фоном, мол, да, они тоже ковали Победу, они тоже внесли свою посильную лепту. Но как это они делали, обычно замалчивается.
Одно ясно, без продовольствия солдаты не смогли бы воевать, заводы и фабрики работать. На селе же после начала войны число трудоспособного населения уменьшилась на треть – практически все мужчины трудоспособного возраста ушли на фронт. Также в армию были отправлены почти все автомобили, большая часть тракторов и лошадиного поголовья. А то, что осталось…
Привычный распорядок деревенской жизни был разрушен – на плечи подростков легли взрослые заботы, женщины вместо привычных поварешек взяли в руки гаечные ключи, а вместо лошадей в плуги и телеги впрягли коров.
Каких-то ссылок в статье я приводить не буду. Свой рассказ буду строить на воспоминаниях двух бабушек и прадеда.
В первое же военное лето урожай зерновых удался. И убирать его пришлось вручную, так как всю технику забрали на фронт. Пшеницу, рожь косили косами, на которые сверху устанавливали грабли. Так стебель ложился колосом в одну сторону.
Косить женщины умели, только вот образовалась проблема – отбивать косу никто не умел, этим всегда занимались мужчины. Вот воспоминания бабушки: «На поле возили 93-летнего бабая. Привезут его в поле, усадят в тенечек, он начинает отбивать. Вдруг слышишь, замолк, подходишь, а он спит с косой в руке, умаялся старый. Потом конечно, сами научились».
И первую военную зиму она вспоминала как самую страшную. Несмотря на деревенский опыт, настояния стариков, женщины заготовили очень мало дров – привыкли, что это делали мужчины. И феврале 1942 практически у всей деревни закончились дрова, начали формировать бригады по их заготовки. А много ли бабы с детьми наготовят, да еще вручную? Возили дрова на быках, тогда это была самая главная тягловая сила.
«Он, сволочь, заупрямится, ложится на землю и не встает. Бьешь его, бьешь, потом рядом сядешь и завоешь в голос».
Также она вспоминала, что с первой же зимы начали донимать волки. Зимой они приходили прямо в деревню. Все пытались влезть в коровник. После того, когда женщина-сторож объявила, что она боится одна ночевать в коровнике, на ночное дежурство начали оставлять по три человека. «Сидишь внутри коровника, лампу зажжешь в руках вилы. У одной ружье с двумя патронами. Как стемнеет, волки начинают выть и кружить вокруг. Как ближе подойдут, начинали бить в ведра, кричать, смеяться – в общем, поднимали как можно больше шума».
Большую часть собранного урожая увезли. Оставили немного на трудодни и на семена. В первую зиму был страшный голод. С наступлением весны начали собирать молодую крапиву, потом пошла лебеда. Зимой толкли кору. Сколько говорит, детишек не выжило. Бабушка потом всю оставшуюся жизнь не ела укропа, щавеля, петрушки. Как она говорила: «Я этой травы наелась еще в войну, в горло не лезет». И у нее всегда был запас соли, сахара и чая.
Зато как бабы радовались, когда в 1943 с фронта вернулся первый мужчина. Ну и что, что у него одной ступни не было, зато руки целые. Механизатор. «Думали, что сейчас заживем, а он сволочь в запой ушел сразу же по приходу. Бабы неделю терпели. Потом вывели его из дома и крапивой напороли. А он орет, что он фронтовик, раненый. Вокруг его жена бегает. А мы и смеемся и плачем, но порем. Потом, правда, он извинился. Признал ошибку и взялся за работу».
Выдержали, вынесли все.
Она только перед самой смертью получила статус труженика тыла и медаль. Помню, как она сидела и гладила ее своим искривленными пальцами (радикулит) и плакала: «Не забыли». А по факту получается, что забыли.