Любое явление можно рассматривать с двух расстояний: «вообще», когда в ход идут макроэкономические показатели, социологические исследования и законодательные инициативы, и вблизи, когда ты видишь, слышишь, прикасаешься. Миграция вообще и незаконная миграция в частности, рассматривается всеми очень подробно и активно — на уровне «вообще», конечно. Даже в Украине у каждого второго гражданина есть собственное мнение о проблеме миграции (именно «проблеме», а не о «явлении»). И хотя в Украине этой проблемы толком и нет, украинец очень долго и увлечённо может рассказывать о миграции в странах Евросоюза, о провале мультикультурализма и защите прав коренного населения. Опять же — «вообще», цитируя Меркель и Саркози, на основе макроэкономических показателей и роликов в YouTube.
Герои фильма «Материк» интернет-дискуссиями не занимаются — во-первых, у них нет интернета, а во-вторых, некогда. Они ловят рыбу и пытаются выжить на своём крошечном острове, торчащем из моря в виде одинокой скалы между Сицилией и Тунисом. Рыбы всё меньше, доходы их падают, и единственным выходом кажется перепрофилирование рыбацких лодок в прогулочные катера, а рыбаков — в обслугу для туристов. В одной местной рыбацкой семье эти споры идут особенно остро. У рыбака Эрнесто нет никакого желания бросать своё ремесло, но его сын Нино является чуть ли не главным проповедником туристического рая на острове. Второй сын погиб в море, оставив жену Джульетту и сына Филиппо на попечение родственников. Эрнесто стал авторитетом для внука, но невестка держит сторону Нино — она сдаёт дом туристам, а сама уходит жить в гараж. Молодой Филиппо очень любит деда, любит рыбачить и любит лодку, на которой когда-то плавал его отец. Но мать убеждает его идти на пристань искать квартирантов, а дядя обучает прелестям туристического бизнеса. Филиппо оказывается на распутье, не зная, что выбрать, но появление в его доме симпатичной блондинки из Милана нарушает этот баланс. Вся эта не новая, но и не стареющая история о текущем времени и новых экономических реалиях, меняющих жизнь людей, уже могла бы быть полноценным фильмом. Если бы не мигранты.
Они добираются из Африки до Европы через те самые рыбацкие острова Линоза и Лампедуза. Бегут они не от скуки или желания красивой жизни, а от голода, военных чисток, диктатур и всех других прелестей африканской жизни, до которой нам нет дела. На хлипком плоту без бортов они плывут сотни километров по Средиземному морю. Их там десятки, сбившихся в бесформенную кучу. Если они попадут в руки к властям, их депортируют на родину, а перевозчика будут судить уголовным судом. Поэтому при виде патрульных катеров перевозчики сбрасывают мигрантов в море — кто доплывёт до берега, тому повезло. Кто не доплывёт — сами понимаете. Подобные случаи иногда попадают в новостные ленты европейских информагенств, но чаще всего это происходит тихо и незаметно для европейцев. Когда несколько мигрантов плывут к лодке Эрнесто, он понимает, что брать их на борт по итальянским закона — преступление. Но для старого рыбака важнее всего законы моря, а не законы государства. И закон моря таков: если человек за бортом — ему нужно помочь.
В фильме появляется вторая проблема — гуманизм против законов. Позиция Эмануэле Криалезе совпадает с моей — к чёрту законы, человек важнее. Так же думает и Эрнесто. Но его невестке Джульетте и внуку Филиппо предстоит дойти до этого самостоятельно, пережив личное столкновение с проблемой и принимая свои собственные, правильные и нет, решения.
Нужно отдать Криалезе должное — выбрав социальную тему для своего фильма, он старается снимать кино для очень широкого зрителя, избегая артхаусных приёмов. «Материк» и есть кино для широкого зрителя — очень простое, очень последовательное и ясное, с чёткой позицией автора, с понятными мотивами и узнаваемыми типажами. Фильм, как высказывание, безусловно, удался. Его художественную ценность оценило венецианское жюри. Понятно, что в Венеции особое внимание обращают на киноэксперименты и авторский стиль, а с социальными фильмами лучше ехать в Берлин. Но, в любом случае, фестивали не были целью для автора. Ему нужно было сказать людям о человечности, попросить их быть людьми. У него это получилось — ясно, красиво, лаконично и очень трогательно.