На известном Московском процессе 1922 года осудили немало священников и мирян – 45 человек признали виновными в контрреволюционной деятельности, 11 человек – приговорили к расстрелу, из них - пятерых расстреляли. Об одной из осужденных – Варваре Брусиловой, - можно прочесть здесь.
А еще в этот суд вызывался Патриарх Тихон. Его изматывающий допрос длился целый день – до вечера. И через несколько дней трибунал вынес постановление о привлечении Патриарха к суду.
Между тем, Московский процесс нуждается в дальнейшем исследовании не только по этим причинам. Он заложил в фундамент советской судебной системы базовые принципы, действовавшие в стране в течение нескольких десятилетий и, к сожалению, до конца не изжитые до сего времени. Это:
- предопределенность приговоров;
- избирательность правосудия.
Судьба подсудимых определялась не трибуналом. Все основные вопросы решались в Политбюро ЦК РКП(б). Директивы и указания власти давались по всем основным вопросам – от назначения сроков проведения суда до формулировок обвинения, утверждения списков обвиняемых и окончательного числа лиц, подлежащих казни.
Приговор по этому делу, как известно, был вынесен 7 мая 1922 года. Но за три дня до этого, 4 мая, Политбюро вынесло секретное постановление «О московском процессе в связи с изъятием ценностей», предписывавшее: «Дать директиву Московскому трибуналу: 1. Немедленно привлечь Тихона к суду. 2. Применить к попам высшую меру наказания»[1].
5 мая 1922 г. в тот день, когда трибунал допрашивал Патриарха, Политбюро еще раз продублировало свое решение о применении к московским священникам высшей меры наказания. А после провозглашения приговора Каменев предложил вместо 11 расстрелять двоих, но в итоге сошлись на цифре 5.
Столь широкий разброс мнений наглядно показывает, что число лиц, подлежащих расстрелу, определялось не общественной опасностью содеянного ими, а необходимостью устрашения служителей церкви и прихожан.
А теперь об избирательности правосудия – по классовому принципу.
Имена тех, кто расстреливал приговоренных, неизвестны. Комендант Московского ревтрибунала Тетерин, обычно приводивший приговоры в исполнение, вероятно, отбывал в это время дисциплинарный арест. А случилось вот что.
После провозглашения приговора, в ночь с 8 на 9 мая 1922 года, напротив здания Московского ревтрибунала было совершено вооруженное нападение на машину автомобильной части штаба Красной армии. Вскоре выяснилось, что преступление совершил тот самый Тетерин, находившийся в сильном подпитии.
Вскоре состоялось заседание Президиума Ревтрибунала, на котором Тетерин был признан виновным «в бесчинстве и буйстве, учиненных им в нетрезвом виде». Вместе с тем, было принято во внимание «беспрерывное участие его с 25 апреля по 8 мая с.г. в процессе о противодействии изъятию церковных ценностей в качестве коменданта, потребовавшее от него… наивысшего напряжения сил и нервов по поддержанию во время судебного заседания порядка и по своевременному доставлению на суд и в места заключения подсудимых, тем более что этот процесс длился в течение 12 дней и продолжался с утра до поздней ночи», а также «личное и непосредственное участие его в этот же период времени в приведении в исполнение смертных приговоров Мосревтрибунала, что несомненно и главным образом повлияло на его нервную систему в смысле повышенной чувствительности и расстройства в координировании действий»[2].
На этом основании было признано, что Тетерин совершил вооруженное нападение «в состоянии аффекта под влиянием алкоголя и тех обстоятельств, в которых он находился с 25 апреля до 8 мая». В результате его преступные действия были расценены как дисциплинарный проступок. А приговор Московского ревтрибунала в отношении протоиерея церкви Иоанна Воина Х. Надеждина, протоиерея в храме Николы Явленного на Арбате В. Соколова, протоиерея церкви Параскевы Пятницы в Охотном ряду А. Заозерского, иеромонаха М. Телегина и мирянина С. Тихомирова был приведен в исполнение. Их расстреляли 26 мая 1922 года, после чего произвели захоронение на Калитниковском кладбище.
[1] Архивы Кремля. Кн. 1. Политбюро и церковь. 1922-1925 гг. М. Новосибирск РОССПЭН. «Сибирский хронограф».1997.С. 256.
[2] ЦГАМО. Ф. 66. Оп. 1. Д. 682. Л. 11–11 об. Подлинник.